Грани судьбы (СИ)

На своё совершеннолетие Эдвин попросил у Эдмиры только один подарок - свободу для Элдикаса, и мать, улыбаясь, согласилась. Волшебник боялся, что полуэльф уедет, но к глубокой радости Эдди, ассасин остался служить их семье.

А за неделю до того, как Эдди получил своё злополучное задание, Дикки с Эдмирой куда-то ненадолго уезжали. Вернувшись, учитель по обыкновению коротко пояснил:

- Эдмира поручила мне выследить некую Сиднару и позаботиться о том, чтобы никто не потревожил их во время разговора.

Эдвин затаил дыхание, ожидая подробностей, и услышал следующий рассказ: Элдикас нашел степную стоянку варварской шаманки и в нужный момент подсыпал сонное зелье её охраннику. Мать Эдвина, по словам Дикки, проговорила с Сиднарой всего несколько минут, после чего испепелила её.

Тогда история не особо заинтересовала Эдвина. Время от времени маги Дарри убивали врагов по заданию Совета - ни для кого это не было секретом. Только сейчас у Эдди появилась страшная догадка. А вдруг Сиднара и Галатея как-то связаны? Вдруг его мать просто "не стала медлить с решением"? Ведь оба задания Совет дал практически одновременно. Может, Галатею тоже хотели поручить Эдмире, но она убедила Архимага, что сын уже взрослый и справится сам?

***

Эдвин оставил горничной щедрые чаевые, как и решил накануне. Рассыпаясь в благодарностях, курносая проныра предложила магу помочь собраться. Он не стал отказываться, надеясь выиграть время для беседы с Викшарой или Галой перед общей встречей. И не прогадал, девушка буквально за пару минут нашла все вещи мага и сложила на кровать. Эдвин же эффектным жестом фокусника переместил свой багаж в небольшой кошель - специальным образом зачарованную уменьшающую сумку. Чем вверг горничную в состояние полного восторга. Девушка даже захлопала в ладоши, будто на ярмарочном представлении.

Это незначительное приключение так развеселило молодого мага, что назад в "Ласкового гоблина" он летел как на крыльях. Уже смеркалось, похолодало, и город окрасился масляными фонарями, отбрасывающими серые неровные тени на здания, лавки и колодцы. На площади девяти императоров разгорался всё ярче и ярче шпиль ратуши - магический дар городу от местной гильдии чародеев. В этой сказке, сплетенной из полумрака и неверного света казалось, сам воздух был насыщен ожиданием чего-то чудесного и прекрасного. И во всем окружающем его великолепии Эдвин находил сплошные достоинства: и в мерцающих, будто путеводные огоньки, звездах, и в мягком свете масляных фонарей, и даже в обледеневшей мостовой, по которой при должной сноровке можно было немного прокатиться.

Горожане, неторопливо прогуливающиеся по узкий улочкам перед вечерними развлечениями: плотным ужином, бутылкой хорошего вина и выступлениями трубадуров, с удивлением взирали на молодого человека, резво бегущего по ледяной корке мостовой. Но ему не было до них никакого дела: он спешил к своей Галатее, с которой он обязательно помирится. Разве может быть иначе?

Что-то блеснуло на щеке молодого волшебника. Потерявшая своих подруг снежинка? Или это сама судьба подала знак, подтверждая, что так и будет? Или, напротив, не будет? А может, волшебник, сам еще не осознав это, принял самое важное в своей жизни решение?

***

В самом радужном настроении Эдвин зашел в таверну и сразу понял: произошло что-то страшное. Лицо дежурного портье было белым, как мел. А из каминного зала раздавался крайне взволнованный голос Галатеи.

- Что случилось? - Выкрикнул маг, вбегая в зал и замер, как вкопанный.

Посереди зала, понурив голову, стоял варвар. Грустный и пристыженный вид Рорка мог бы позабавить Эдвина, но на руках у варвара была Вики! Эльфийка не подавала признаков жизни, руки её безвольно болтались, голова откинулась назад, растрёпанные белые волосы свисали, будто отрез полотна. Да и в целом, Викшара скорее напоминала груду помятых фиолетовых шелковых занавесок, а не живое существо.

Никто, казалось, не заметил появления волшебника и не услышал его вопроса. В каминной зале правила балом триада: паника, суета и истерика. Аристин метался по комнате и то хватал Викшару за запястье, то орал: "лекаря", то, ни с того ни с сего, клял городскую стражу. Галатея, что-то колдовала, резко размахивая руками, как маг-недоучка. Но, судя по её ошарашенному лицу, эльфийка тоже не понимала, что происходит. Дисимад с обнаженным мечем в руках, на удивительной для его лет скорости, спустился со второго этажа и выбежал за дверь, предполагая, видимо, что Рорка преследуют. Через минуту он вернулся в каминную залу, и чуть не споткнулся о брошенную варваром секиру. Вероятно, действия бывалого воина были верными. Но сейчас они только добавляли суматохи и мешали Эдвину понять, что случилось, и как можно помочь.

Посреди всего этого бедлама продолжал стоять как памятник самому себе Рорк, бережно храня свою ношу. Он бросил пристальный взгляд на вошедшего мага, но кидаться на Эдвина как единорог на девственницу больше не спешил. "И то хорошо", - решил волшебник, освежая в памяти целительные заклятья. Но они не понадобились.

Галатея прекратила свои странные пассы и резко хлопнула в ладоши:

- Успокоились! Она жива. Положите её на диван.

Дисимад прислонил меч к стене и коротко бросил:

- Всё тихо. Погони нет.

Аристин поднял секиру Рорка и поставил её к стене рядом с мечем.

Варвар же бережно уложил Вики на диван, следуя указаниям Галатеи.

Эдвин отметил, что Гала оказывала какой-то магнетических эффект на его новых знакомых. Все они признавали её авторитет, и почему-то готовы были беспрекословно выполнять указания невысокой и молодой эльфийки.

Тем временем Галатея склонилась над Викшарой и Эдвин вновь почувствовал магию. Как и всякий волшебник, что, исходя из даррийских представлений значило: "персона, восприимчивая к мане, коя является энергией, пронзающей всё сущее", он мог ощущать изменения баланса магии неподалеку от себя. Следовательно, он замечал любое творимое заклинание или чародейство. Более того, Эдди даже мог почувствовать своим магическим нутром какая именно школа магии используется. Сейчас это было целительство. Он знал, что какое-то, пусть и недолгое время его возлюбленная была послушницей в одном из храмов Фелитари, богини исцеления. Пока они путешествовали вместе, именно Гала всегда занималась лечением. И, как ни обидно было это сознавать, превосходила в нем самого Эдди, который никогда не уделял целебной магии особого внимания.

Но кое-что молодой волшебник все-таки умел. В том числе он владел аурой диагностирующего зрения. В среде магов это заклятье обычно называли "знахарка", что довольно метко его характеризовало. Заклинание было совсем не сложным, его мог применить любой начинающий волшебник. А, глядя сквозь эту ауру на больного, можно было увидеть, где у него повреждения и насколько сильные. "Знахарка" в буквальном смысле слова указывала нездоровые места, окутывая их в глазах мага зеленоватым свечением. Считалось, что аура имела эльфийское происхождение и показывала степень несоответствия с природой. Чем ярче свечение - тем хуже дело.

Скорее всего, именно "знахарку" активировала Галатея, когда он зашел. Как не очень профессиональный маг, или просто от нервов, помогая себе пассами.

Эдвин тоже решил осмотреть Викшару с помощью ауры - два мнения в таком вопросе всегда лучше, чем одно. Вдруг Галатея чего-то не заметила. Результат оказался странным: темную целиком окутывало легкое зеленоватое свечение. Эдвин был согласен с Галой: темная безусловно жива, но больше ничего он понять не мог. Никакой конкретной точки: раны или перелома. "Может, Викшара просто потеряла сознание?" - Он чуть не рассмеялся, вспоминая, как одна пожилая даррийская волшебница упала без чувств, увидев на улице крысу. Но представить себе темную в её роли Эдвин никак не мог. "Вики - не кисейная барышня! Такую, как она ни магией, ни ядом, ни сталью не проймешь!" - В этом он был абсолютно уверен. Да и для обычного обморока зеленоватое свечение было слишком сильным.