Лиловый (I) (СИ)

-- Куда ты меня ведешь? -- шепотом спросил он у Лейлы, делая вид, что ничего не заметил. Ее коготки больно впились ему в руку.

-- Заткнись и делай вид, что все хорошо.

-- Э...

-- Ну если бы ты так шел с Сафир, а не со мной?..

Тут до Острона кое-что дошло; в частности, он вдруг почувствовал, что очень не хочет, чтобы в этот момент навстречу им откуда-нибудь вышла Сафир.

И чтобы Сафир вообще узнала, что он когда-то ходил под ручку с Лейлой.

Но деваться было некуда, не вырываться же в панике, и пришлось идти дальше по улице. Лейла будто бы направлялась в восточную часть города, ступая неспешно, будто все время мира было в их распоряжении; Острон краем глаза обнаружил, что Матар идет следом за ними. Солнце уже садилось и понемногу заливало улицы алым, и Острон взмолился Мубарраду, чтобы Сафир вернулась с другой стороны: примерно в это время она возвращалась со своих тренировок с луком.

Они шли довольно долго и забрели в менее населенную часть города; здесь улицы были больше похожи на тропки, а некоторые дома и вовсе выглядели заброшенными. Острон припомнил, что как раз здесь двадцать лет назад бушевал пожар, который не могли потушить три дня, и невольно ухмыльнулся. Должно быть, Халику тогда сильно прилетело от старейшин маарри.

-- Тебе не кажется, что можно возвращаться? -- прошептал он Лейле, склоняясь. -- Этот твой Матар меня раздражает, он идет за нами от самой казармы.

-- Я специально тебя сюда привела, -- ответила девушка, -- ты же не хочешь, чтобы какой-нибудь идиот вроде Басира радостно рассказал Сафир, как мы с тобой целовались на глазах у всех?

-- Мы с тобой... что?!

-- Не беспокойся, -- прошипела она, -- я бы охотнее поцеловала пьяного моряка, чем тебя. Но придется ясно дать понять Матару, что...

Она замолчала: по улице навстречу им шли четыре человека. Обычные маарри, в маудах, из-под которых было видно только их глаза; Острон неожиданно для себя поймал Лейлу за пояс и привлек к себе. Что-то...

По спине бежали мурашки. Рука Лейлы скользила, плотно прижатая к его боку, а потом он почувствовал, как она извлекает из-за пояса кинжал.

Оглядываться было нельзя.

-- Пусти, -- выдохнула девушка. -- Эти ублюдки с ним заодно.

-- Это не разбойники, -- еле слышно сказал он и положил ладонь на рукоять ятагана. -- Лейла, беги. Быстрее!

Девушка полетела в сторону, когда Острон резко толкнул ее, и это спасло ей жизнь: в тот самый момент точно между ними взвизгнул метательный нож и поднял фонтанчик пыли за их спинами. Лейла приземлилась собранно, как кошка, еще поднимаясь, выхватила из-под накидки что-то сверкнувшее и швырнула вперед. Люди впереди них уже приняли боевые стойки, выхватив палаши. Трое окружили четвертого. Серый бурнус их лидера развевался, скрадывая его очертания. Острон быстро оглянулся и выругался сквозь зубы: в руке Матара был точно такой же палаш.

-- Я разберусь с ними, -- крикнула Лейла, бросаясь вперед, -- на тебе последний!

-- Ты с ума сошла!..

Он не успел: девушка была быстрее ветра, одним прыжком настигла четырех бойцов, преградивших им дорогу, и ее кинжалы блеснули в сгущающихся сумерках. Трое безумцев мгновенно рассыпались в стороны, четвертый...

-- Лейла! -- крикнул Острон, уже понимая, что не успевает; кинжал Лейлы вонзился в невидимую под тканью бурнуса плоть, но не произвел на врага никакого эффекта, и четвертый боец нанес ответный удар, из низкой стойки, целясь в ее открытый живот.

В отчаянии Острон попытался схватить ее за что-нибудь, оттащить от врага; под рукой оказалось что-то нежное и шелковистое, и Лейла с криком отлетела назад. Палаш все-таки коснулся ее, распорол рубаху, и брызнула кровь. Черные глаза жадно смотрели на алую жидкость.

Проверять, насколько глубока рана, не было времени. Спереди опасность, сзади опасность. Адель погиб, окруженный врагами. Плечи ожгло. Лейла тяжело дышала, схватившись рукой за живот; он прижал ее к себе, попятился к стене. Узкий переулок, глухие стены с обеих сторон... Острон резко передернул плечами, не видя, но чувствуя, как пламя взмыло ввысь, выше домов, в сумеречное небо, и медленно истаяло.

Безумцы, подняв палаши, подходили все ближе и ближе. Четверо одержимых и один марид, что-то холодно подумало внутри Острона. С маридом даже немножко проще: он хотя бы может чуять, как тот передвигается, и видеть его необязательно.

Но остаются еще четыре врага и раненая девушка на руках.

Острон бережно усадил Лейлу на землю, прислонив ее спиной к стене, и резко вскинулся. Новый язык пламени взвился над его головой, осветил их безумные глаза. Хищно оскалился марид, с белого лица которого свалился платок. Мубаррад милостивый, как ему удалось пробраться в город?..

Думать об этом было некогда. Острон глубоко вдохнул, успокаивая себя, и принял одну из боевых стоек, каким учил его Халик. Сосредоточиться... главное -- сосредоточиться. Должно быть, все жители города уже видели яркий столб пламени, но когда они поймут, что это означает, когда явится помощь?..

-- Асвад, -- прошелестел холодный голос. -- Асвад.

-- Асвад, -- бормотали безумцы, окружившие его. -- Асвад. Асвад...

-- Во имя Мубаррада, -- громко сказал Острон, обводя их взглядом, -- я вам не дамся!

Будто в ответ на его призыв, тоненький язычок пламени вспыхнул на лезвии ятагана; осветил знатный клинок работы Абу Кабила синеватым.

Они бросились все разом, выкрикивая имя темного бога, со всех сторон; он мог бы уйти от их удара, перекатившись по сухой земле, но тогда оставил бы без защиты Лейлу.

Адель, подумал Острон. Как жаль, что я не успел поблагодарить тебя.

Он отпрянул назад, вскидывая оружие; нападавшие с боков безумцы промахнулись, их клинки звякнули, ударившись друг о друга, но меч марида прошел выше, пронзительно зазвенел, когда встретил полыхающее лезвие ятагана. Острон чувствовал, как мгновенно заныла, отнимаясь, рука: удар был невиданной, чудовищной силы, даже Халик никогда не бил с такой мощью. Пришлось перехватить рукоять оружия второй ладонью, но во имя богов, что можно сделать в такой позе?..

Неважно, какие движения ты совершаешь в бою, прозвучал в голове голос слуги Мубаррада. Важно -- как ты это делаешь.

Лейла хрипло всхлипнула позади, совсем рядом. Необходимо увести их от нее. Ощущение нереальности происходящего охватило Острона; повинуясь неожиданному порыву, он закрыл глаза.

Четыре человека и один марид.

Все пятеро безумные, как... о, боги. Это больше всего было похоже на черные нелепо дергающиеся сгустки, то и дело выстреливающие длинными язычками омерзительной слизи. Его затошнило. Но по крайней мере, теперь Острон точно знал, где они.

Ятаган взвыл, разбрасывая ослепительно-белые искры, и Острон странным, нелепым движением завалился набок; как раз вовремя, потому что иначе грубый клинок палаша пронзил бы его плечо. Полыхающее лезвие оказалось низко, почти у самой земли, а потом стремительно пошло наверх, наискосок, точно через человеческое тело.

Запах крови дурманил его, усиливая тошноту. Он чувствовал, как один из безумцев переключился на более легкую цель, метнулся в сторону беспомощной девушки, но Острон не мог этого позволить. Ятаган вспорхнул в воздухе, переброшенный из одной ладони в другую, Острон почти неловко плюхнулся в пыль и со всей силы пнул ногой в то самое место, в котором в ту секунду оказалось тело нападающего. Одержимый с визгом отлетел в сторону. Острон немедленно вскочил, снова хватаясь за ятаган обеими руками. Лезвие чуть оцарапало ему пальцы, но он не замечал этого. Брызги крови и искры одним веером разлетелись от взмаха, и клинок ятагана нашел новую цель.

Двое, считал про себя Острон. Еще двое и марид.

Он чувствовал, как марид легко, будто был невесомым, запрыгнул на согбенную спину одного из безумцев; никак хочет напасть сверху, возможно, перебраться через опасное оружие стоящего на ногах человека, чтобы настичь беспомощную жертву позади. Острон приготовился. Они напали одновременно: безумец нанес низкий удар, целясь в ноги, марид с громким воплем ринулся сверху.