Лиловый (I) (СИ)

Такой вот он бесполезный, мрачно подытожил Острон. Хотя, быть может, если его в одиночку заслать в Тейшарк, он там перепугается насмерть и все спалит. ...Но Халик так рисковать никогда не станет, это точно.

Когда Острон возвращался в дом, тихие голоса с другой стороны привлекли его внимание; не сообразив сразу, что делает, парень подошел к окну, выходившему на улицу.

Под окном стояли две фигуры и о чем-то негромко спорили. Острон успел уловить только короткий обрывок разговора.

-- ...даже не вздумай сюда еще приходить, Матар, -- сердитый женский голос. -- Я тебе уже сказала, я теперь состою в рядах стражи Эль Хайрана и с какими-то глупыми бандитами не путаюсь больше.

-- К чему тебе эта идиотская стража? Я тебе говорю, сейчас очень хорошее время, уйдем из города, соберем шайку и...

-- Ни за что.

В следующий миг он узнал в одной из фигур Лейлу, смущенно отпрянул от окна и, стараясь не шуметь, пошел вверх по лестнице.

Только уже в комнате, в которой бесшумно спал Сунгай, Острону пришло в голову: значит, Лейла действительно была в банде разбойников. Конечно, вроде бы сейчас она достаточно непреклонно сказала "ни за что", но кто знает?..

Он поежился. О пустынных разбойниках временами рассказывали байки, а однажды на их племя напала небольшая банда, но они (во главе с дядей Мансуром) отбились. Обычно, впрочем, бандиты на мирных кочевников не нападали, предпочитая богатые караваны торговцев-марбудов или дороги, соединяющие селения оседлых племен.

"Хорошее время", сказал тот тип, с которым разговаривала Лейла. То есть, когда в Саиде неспокойно, и многие люди потеряли свой дом, когда племена спасаются бегством из южной его части, выходит, удобно грабить их?..

Хорошо, что Лейла сказала "ни за что". Она была своенравная девушка, но Острон успел к ней привыкнуть за прошедшие недели и не хотел думать о ней, как о разбойнице.

***

Зима медленно, но верно приближалась к своему пику. Конечно, на берегах Харрод этого почти не чувствовалось; ну да, временами дни бывали столь холодными, что люди надевали бурки, временами поднимался северный ветер, но Ангур все равно располагался на южном склоне горы, и ветер был заметен только на окраинах города да, быть может, на площади перед Эль Кафом. Острон после случая с янзаром поначалу был настороже, в каждом прохожем ему мерещился безумец; но никаких намеков на присутствие одержимых не было, Халик опять был вынужден уехать на запад, где за чертой города, в ахаде Суман, продолжали собираться новоиспеченные стражи Эль Хайрана, да и Ханса объявлялся в казарме редко, только на ночь. Где он пропадал -- Острону было неизвестно.

С другой стороны, Лейла выглядела все мрачнее и мрачнее. Острон еще пару раз замечал на улице того самого Матара, с которым она разговаривала в ту ночь; он бы не узнал его, если бы не кривой переломанный нос, контуры которого он увидел тогда в окне. Однажды Матар снова разговаривал с Лейлой, но на этот раз Острон увидел их издалека и не слышал, о чем; двое стояли на тротуаре, Лейла -- с очень недовольным видом, скрестив руки на груди, мужчина напротив нее будто бы уговаривал ее. Острон тогда возвращался с площади, на которой в последнюю неделю шли учения под руководством Сунгая и командира Усмана, чей отряд пришел в Ангур совсем недавно, и у парня было время на то, чтоб рассмотреть этого Матара. Если б он не знал, что Матар -- разбойник, решил бы, что это обычный моряк, каких в Ангуре было полно; лихо завязанный на затылке платок закрывал его голову, лицо поросло неровно стриженной бородой. Помимо носа, Матар ничем из толпы не выделялся: среднего роста, среднего телосложения, и бурнус на нем совершенно средний, такие носят тысячи кочевников. В меру потрепанный, в меру залатанный.

В тот вечер Острон уныло тренировался во дворе в полном одиночестве, -- немного глупо, конечно, когда пытаешься научиться чувствовать противника, которого нет, -- когда дверь распахнулась, и во двор кто-то выбежал. Он еще стоял с закрытыми глазами, спиной к двери, но по звуку шагов (а особенно по сердитому дыханию) сразу определил, что это может быть либо Сафир, либо Лейла; на всякий случай торопливо вспомнил, не натворил ли он чего такого, за что могла бы рассердиться Сафир. Вроде бы нет, с Ниаматуллой Острон в последнюю неделю встречался исключительно на площади, где будущий аскар тренировался держать ятаган вместе с другими новобранцами, к кабакам он и вовсе не приближался и ничего, конечно, не поджигал, если не считать дров в очаге и горна Абу Кабила (это была, между прочим, огромная честь: Острон был допущен в мастерскую кузнеца, хоть Абу и выгонял его сразу же после того, как разгоралось пламя).

-- А ну иди сюда! -- неожиданно раздался голос Лейлы. Острон открыл глаза и не успел обернуться, как ее пальцы схватили его за локоть и потащили.

-- Ч-ч...

-- Я бы предпочла Сунгая, -- сердито говорила девушка, буквально волоча его через двор, -- ну на худой конец, Абу Кабила, но все заняты, порази их гром! Так что придется довольствоваться тобой.

-- В смысле?

-- Убери уже свою железку, идиот!

Острон озадаченно спрятал ятаган в ножны и пошел за Лейлой; убедившись, что он идет, она немного ослабила хватку на его локте. Они вошли в дом, где Лейла остановилась, положила руки на бедра и странно-оценивающим взглядом уставилась на Острона снизу вверх.

-- Что тебе нужно, Лейла?

-- Мне нужно, чтобы этот ублюдок отвязался от меня!

-- Какой?

-- Тот самый! Ты же наверняка видел его тысячу раз, а? Со сломанным носом!

-- Тот разбойник?

-- Ага, -- Лейла отвернулась с выражением искреннего негодования на миловидном лице. -- Это Матар. Когда-то мы состояли в одной банде, чтоб ты знал. Но меня... нас с Хансой перестала устраивать такая жизнь, и мы ушли.

-- Почему же вы потом разделились?

-- Потому что Ханса хотел собрать собственную шайку, -- рассерженно пояснила девушка, -- а меня больше интересовали... другие вещи. Грабить людей неинтересно!

-- ...И нехорошо, -- негромко добавил Острон; Лейла в ответ только фыркнула.

-- Пф-ф. Короче, потому мы и разделились. Это неважно сейчас! Слушай, этот Матар приехал в Ангур, видимо, вместе с Хансой, и с тех пор, как увидел меня, не дает мне прохода. Он и раньше... Ладно. В общем, я ушла из банды не в последнюю очередь из-за него. И теперь он опять меня преследует.

-- Ну... а я тут причем? -- спросил Острон. Лейла яростно сверкнула глазами.

-- Ты поможешь мне от него избавиться.

-- Я что, должен подраться с ним?

-- Нет, идиот!

-- Кстати, а почему он тебя преследует, Лейла?..

Девушка громко хлопнула себя по лбу.

-- Так и знала, ты ничего не понял, -- простонала она. -- Хорошо. Для тех, кого Мубаррад особо одарил интеллектом, поясняю: Матар -- хочет -- чтобы я -- была его женщиной.

-- ...Я думал, он хочет собрать шайку, -- недоуменно сказал Острон. -- И зовет тебя в нее...

-- Ну конечно. Он хочет собрать шайку, в которой он был бы атаманом, а я была бы его женщиной, -- рассерженно произнесла Лейла. -- А я не хочу ни вступать в клятую разбойничью банду, ни быть его женой!

-- Так что я-то могу с этим сделать? Почему ты просто не скажешь ему, что...

-- Остро-он, -- протянула девушка. -- Ты думаешь, я ему не говорила, что не хочу? Да я тысячу раз ему сказала "нет"! Поэтому сейчас ты пойдешь и прогуляешься со мной под ручку.

-- А?..

-- Пошли-пошли. Ради шести богов, только не делай такое тупое лицо.

Острон, еще не понимая, чего именно она от него хочет, послушно пошел за ней; Лейла схватилась за его локоть, и на ее лице было написано недовольство. Тем удивительнее было наблюдать за тем, как резко сменилось ее выражение, когда они вышли на улицу: такой Острон ее еще никогда не видел, особенно с такой милой улыбкой.

Разбойник обнаружился почти моментально, он сидел на скамье в тени навеса и курил трубку. Увидев Лейлу, он поднялся на ноги, но подходить не спешил. Его взгляд Острону совсем не понравился.