Одиночка (СИ)

Мир принял меня обратно в один миг и затопил необыкновенной легкостью, даже не заметив короткого отсутствия. К сожалению, я не сразу сообразил, что за это придется платить. Сначала как-то тягостно заныло в груди, а виски заломило от слишком большой отдачи Силы. Но я не сдавался, черпал еще и еще, лишь бы продвинуться как можно глубже в мир. Тихо-тихо тронула меня первая слабость, заволакивая мысленный взгляд сладким сном. Снежные вершины на миг померкли, но так легко сломить себя я не дал. Пыльцы, ставшие быстрым вихрем, все так же расчищали дорогу, несясь дальше, а невидимые глаза воздушного потока жадно приникали к каждому окну. Я терпеливо внимал тихому шелесту, следующему за мной по пятам, пользовался каждой подсказкой, но... увы, этот мир оказался пуст.

Я вновь завис во мраке, усталый, опустошенный и без единой ниточки, подсказывающей, где теперь искать чужаков. А представив, сколько еще впереди может быть безуспешных попыток, вмиг скис. Слишком много времени и Сил придется затратить, а у меня нет ни того, ни другого. И тут я вспомнил про два прощальных дара учителя. Рука опустилась в карман и сжала черный куб, мгновенно нагревшийся под пальцами. Я запрокинул голову, чувствуя, как Сила стала стремительно прибывать, пока не достигла прежнего уровня. Я сжал пальцы сильнее, но куб вновь стал чуть прохладным и влажным. Больше, чем у меня было, он дать не мог. Тогда я коснулся прозрачного фиалкового камня и осторожно вытащил его из кармана. Шеррай считал его обыкновенной безделушкой, но кто знает, а вдруг...

Полированные грани льдисто сверкнули в темноте, и камень, выскользнув из подрагивающих пальцев, звездой пролетел к моим ногам и уткнулся в вязкий мрак. Я чертыхнулся про себя и неловко наклонился, не совсем уверенно чувствуя себя в колышущемся пространстве Врат. Потянулся к нему, но краем глаза вдруг уловил, как мрак вокруг резко вздрогнул. Что-то происходило, меняло здесь внутри по моей вине. Отблески сиреневого света, сначала далекие, едва заметные, вдруг стремительно пробились сквозь тьму, пронзив ее, как стрелы эльфов, и жадно потянулись ко мне, обвивая тонкими, загадочно переливающимися нитями. Я даже дышать перестал, когда одна мягкой петлей захлестнула горло, а другая ударила снопом искр по глазам. Мрак отступал поспешно и испуганно, и я постепенно переставал его не только видеть, но и чувствовать. А узкие лучи сиреневого света жутковато извивались, все решительнее вытесняя последние остатки такой знакомой и почти родной тьмы.

Первым моим порывом было развернуться и выскочить из Арки, ураганом пронестись по Хенигасу и забиться в укромный уголок. Но я не без внутренней дрожи напомнил себе, кто я такой. Маг. Так что не стоит выставлять себя на посмешище перед наемниками, которые и так норовят поиздеваться надо мной по поводу и без. Я слегка скосил глаза, поймав последний кусочек родимого мрака, и рука сама собой потянулась туда в глупой попытке вцепиться в него изо всех сил и удержать. Но сиреневые отблески опередили меня и здесь, с разлету вонзившись в черное облачко тонкими, сверкающими клыками. Я отдернул руку с такой скоростью, словно по неосторожности сунул ее в кипяток, и проклял себя за вечную привычку искать спасения в непонятных вещах. Вот и все мои "а вдруг, кабы, да авось" вместе взятые наглядно продемонстрировали последствия.

Наплевав на насмешки наемников, я развернулся, решив, что теперь-то точно не стыдно уносить отсюда ноги даже магу.

Незнакомые глаза, как два осколка прозрачного льда, распахнулись передо мной, будто только того и ждали. Следом из переплетения поблескивающих нитей выдвинулось женское лицо, изможденное и строгое. Бледная кожа чуть просвечивала, словно тонкий, нежный шелк. Женщина скользнула вперед, становясь почти вплотную ко мне, и ее свободное серое одеяние качнулось, подчеркнув гордую красоту незнакомки и мудрость древних, к которым она, несомненно, относилась. Пустой, застывший взгляд обратился к моему лицу и стал медленно проясняться.

Перепугавшись до чертиков, я выпучил глаза, ставшие теперь огромными, как у эльфов, раззявил рот и попятился. Острые клычки сиреневого света тут же легонько коснулись горла, деликатно напоминая о своем присутствии. Я послушно замер.

- Хочешь узнать свою судьбу, Арлин? - тихо прошелестел ее голос.

Арлин. Она знает, кто я. Волосы слабо шевельнулись на голове, а руки задрожали как у завзятого пьяницы, узревшего желанную бутылку.

Произнести что-либо с ходу мне не удалось. Мысли разбежались, в голове оставив лишь одна, не очень-то подходящая для ответа.

- Не т-то чтобы очень, - заикаясь, выговорил я, слегка придя в себя. - А вы что, можете предсказать?

- Могу, - дохнуло на меня мертвым холодом. - Так хочешь?

- Не знаю, - растерялся я.

- А ты подумай и ответь. Без твоего согласия я не произнесу ни слова.

Мне стало не по себе. Вот отвечу я сейчас "да", а она возьмет и скажет, что меня в скором времени прибьют. И как я с этим жить стану? Придется шарахаться от каждой тени, если еще разрыв сердца не случится раньше срока. А с другой стороны, знать, что тебя ждет, все таки лучше, чем жить вслепую.

Она терпеливо дожидалась ответа. Отстраненный взгляд полузакрытых глаз бесцельно блуждал поверх моей головы.

- Хорошо, - вдруг решился я. - Согласен. Только давайте сразу договоримся - обо всяких там мерзостях, вроде болезней и смерти лучше промолчите.

Ее смех, как скорбный колокольчик, тихо прозвенел и замер.

- Если ты так хочешь...

- Хочу. - И я порадовался невиданной твердости, прозвучавшей в моем голосе.

- Тогда остановимся на самом ближнем. Твой камень - наш дар Шерраю, как своему брату и верному другу. Но он не смог воспользоваться им из-за маленького зла, положенного им в основу куда большего.

- Да? - поразился я. - Это когда?

- Ты тоже нам не чужой, - безжизненным голосом произнесла женщина, даже не заметив моего вопроса. - И пока не сделал ничего такого, чтобы закрыть для себя способности камня. Но ты к этому очень близок. Я не хочу, чтобы для тебя, как и для нашего брата, в один миг все оказалось слишком поздно. Воспользуйся им сейчас и тогда будущее, возможно, станет немного другим.

Она взяла мою руку и накрыла ее своей, мертвенно-холодной. А когда убрала, на ладони остался лежать фиалковый камень.

- Я помогу тебе, - еле слышно произнесла женщина, - как в свое время должна была помочь Шерраю. Но, к сожалению, тогда мне не позволили сделать этого.

- А теперь?

- А теперь я не спросила. Смотри.

Я послушно уставился на ладонь и удивленно вздернул брови. Камень слегка замутнел и начал как бы размягчаться, растекаясь прохладной лужицей сиреневой воды. Я поспешно сжал пальцы, не давая ей пролиться, но мои опасения оказались напрасны. Вода не стекала с ладони, она впитывалась в нее. От удивления я разинул рот и тут же невольно скривился. Шрам на запястье, мой знак Единого, отозвался тупой болью, мгновенно свившей себе гнездо под кожей.

Незнакомка поймала мой взгляд и пояснила:

- Метка Единых чувствует враждебную магию, но противостоять ей не в силах. Жаль, что ты сейчас не можешь видеть площадь посвящения. Но зато мне это вполне доступно, так что я поделюсь своим видением с тобой, Арлин.

Серый рукав мелькнул перед моим лицом, и ее прозрачные как лед глаза оказались совсем близко. Я заглянул в них, как в застывшую бездну, и в то же мгновение утратил связь с телом. На какое-то время я стал частью чудовищной Силы женщины и ощутил боль и тяжесть ее вечной ноши.

Знакомый город всплыл, как из темной глубины, ослепив меня нестерпимым блеском. Но тут же он чуть притух, позволив отчетливо видеть каждую деталь. Возле площади, той самой, которую я совсем недавно покинул с жутким разочарованием и горечью, находились маги. Очень много, даже больше, чем при моем посвящении. Их голоса звучали так громко и тревожно, словно на Убежище напали, хотя такое трудно было себе даже представить. Мне в глаза мгновенно бросилось бледное, осунувшееся лицо Веланда, его плотно сжатые губы и взгляд посланца Смерти. Он пытался что-то сделать, я видел брызжущую из его ладоней и глаз оглушающую по своей мощи Силу, Силу истинно Старшего мага, но даже она сейчас была совершенно беспомощна.