Одиночка (СИ)

Мозаичный символ, их гордость и знак посвящения, оказался одинок в своей неистовой битве с призрачной, никому кроме него не видимой опасностью. Вынужденный сражаться с ней один на один, он не мог дотянуться до готового океана Силы магов, бушующего совсем рядом. Это было похоже на мираж. Луч тянулся, но когда оказывался подле источника, он не то исчезал, не то оказывался надежно закрыт от него противником.

Без поддержки луч быстро осушил отпущенную ему с самого сотворения и доселе не тронутую долю Силы Единых и не смог предотвратить последнюю беспощадную атаку. Я хотел зажмуриться, когда площадь потряс незримый удар, но не смог. Мельчайшие частицы, сверкая в сиреневом свете острыми гранями, устремились прямо на меня, но исчезли прежде, чем сумели с разлету полоснуть по глазам. И тут же крики магов потонули в стоне проснувшегося смерча. Он пронесся черной, бушующей тенью, оставляя за собой обезображенные, вырванные с корнем деревья, смешанную с землей главную аллею города и лежащие ничком тела магов. Устояли немногие, но и их Силы хватило с избытком, чтобы усмирить стихию и швырнуть ее себе под ноги, утверждая могущество.

- Пускай Единые торжествуют, - слабо донесся до меня знакомый шелест. - Они не понимают, что происходит, не чувствуют моей Силы, закрывающей тебя от них в эти минуты. Но я позволила тебе ненадолго стать мною. Так скажи, что чувствуешь ты?

Я захрипел, когда меня выдернуло из видения площади и поволокло обратно к приглушенно горящему вдали источнику теплого света. Кажется, я упирался, неосознанно пытаясь как можно дольше удержаться среди океана древней Силы, но меня упорно выталкивало прочь.

Касание ледяной руки заставило меня открыть глаза и сделать первый, нелегкий вдох, будто рожденному заново. Женщина стояла рядом и смотрела куда-то сквозь пространство. Но я все же заметил в ее нарочито безучастном взгляде затаенное понимание.

- Вечную скорбь, вот что я ощутил, - очень медленно, взвешивая каждое слово, произнес я. Глаза женщины на миг тяжело сомкнулись в знак согласия. - Вы не обладаете полной властью над своим знанием. Вам запрещено помогать слишком многим людям, хотя иногда вы нарушаете это правило и предупреждаете украдкой, зная, что за этим неизбежно последует расплата - временная слепота, которая разрушит больше, чем вы сможете спасти.

- Все верно. Арлин, - глухо прозвучал ее голос.

- Кто вы? - негромко спросил я.

- Это лишний вопрос. Ты и так уже все понял, просто не хочешь себе в этом признаться, - печально посмотрели на меня странные глаза.

Я приподнял руку, отрешенно отметив, что шрам побагровел и вздулся, а на воспаленной поверхности выступила красноватая сукровица. Незнакомка помогает мне, а значит, скоро не сможет увидеть ничью судьбу.

- Не сожалей, - дотронулась до моего плеча ее тонкая рука. - Лучше подумай о том, что обретешь, когда камень окончательно сольется с твоей кровью.

- И что? - печально усмехнувшись, спросил я.

- Силу, - выдохнула она, - которая сделает тебя равным среди остальных.

Я не ответил, неотрывно глядя на свой багровый шрам, который за несколько секунд превратился в треугольную рану, до краев заполненную кровью. Она зазмеилась по запястью тонкой темно-красной нитью, и чем сильнее растворялся камень, тем шире она становилась. Постепенно цвет ее из багряного превратился в светло-сиреневый с сероватым отливом. Это было уже не просто необычно, а страшно до ужаса, и я с немым отчаянием следил за раной, кляня себя за данное согласие. А одновременно с тоской думал, что на свете мало найдется дураков подобных мне, которые вот так же, еще не выкарабкавшись из одной пропасти, с редкой готовностью сами лезут в следующую.

- Все будет хорошо, - прошелестел тихий голос.

Я уныло кивнул, отнюдь не ощущая прилива такой же убежденности, что сейчас прозвучала в ее словах. Будет все хорошо, как же. Только вот не у меня и не на этом свете.

От камня наконец осталось лишь несколько мутных капель, и я хотел было уже стряхнуть их украдкой, но внимательные глаза незнакомки строго посоветовали мне забыть об этом и никогда больше не вспоминать. Я тяжко вздохнул, видя, что кровь, цвет которой когда-то успел вернуться к первоначальному, из раны уже не просто бежит, а выплескивается горячими толчками, отчего к горлу ежеминутно подкатывает дурнота. Да еще этот мерцающий сиреневый свет, опутавший меня с ног до головы. Медленно и незаметно, но он нагонял дремотное состояние. Я противился этому изо всех сил и каждый раз упрямо раздирал слипающиеся глаза, ловя ускользающий силуэт женщины. Но слабость и сон все сильнее затягивали меня в свои сети, медленно, но верно ломая сопротивление.

Незнакомка странно улыбнулась кончиками губ, наблюдая как я клонюсь вниз, на невесомое покрывало меркнущего света. Мрак Врат возвращался спокойной, уверенной поступью, а вместе с ним тот, кого я уже не мог видеть.

- Лорд Севиал? - Женщина повернулась к нему столь резко, что строгие складки ее просторного одеяния разошлись широким веером. Удивление, совсем не присущее столь древнему существу, неприятно прозвучало в ее шелестящем голосе. - Что вы здесь делаете?

Золотистые глаза лорда ярко выделялись во тьме. Они смеялись.

- Как же мне было не прийти? - обманчиво мягко спросил он. - И это после стольких переживаний за свой тщательно выработанный план. Одно неосторожное слово могло разрушить его в один миг, но... вы меня не разочаровали. Посему я хочу поделиться с вами своей законной радостью. Согласитесь, это так приятно, когда по указанному мною пути следуют не только более-менее простые люди, - он кинул взгляд на заботливо укрытую мраком фигуру Арлина, - но и вы.

Длинные черные ресницы опустились, скрыв от него ее ответный взгляд, но на бледном лице еще яснее проступила вечная печать скорби. Женщине не понадобилось много времени, чтобы понять смысл его фраз. Севиал улыбался откровенно насмешливо, даже не скрывая торжества. И ему было чем гордиться. Он сумел предугадать ее шаги и вовремя вплести их в паутину своего плана.

- У всех есть слабости, - негромко сказал лорд. - Я просто сумел выгодно использовать ваши. И не нужно говорить, что это бесчестно. Вы лучше других знаете, как давно я пытаюсь достичь своей цели. Зато с вашей неоценимой помощью мне уже вряд ли что-то сможет повредить.

Она кинула короткий взгляд вдаль, сквозь пространство и время, и только столетиями выработанное смирение не дало пробиться горечи наружу. Севиал все правильно рассчитал, своим вмешательством она лишь усугубила будущее да так, что теперь никто не сможет ничего исправить. А еще она увидела свою плату за опасный проступок - настолько тяжелую и длительную, как никогда раньше.

Она сама устранила себя с его пути. Лишила мага-одиночку последнего шанса на спасение. Хотя о чем можно говорить сейчас, когда ее взгляд неотвратимо медленно заволакивает туманная пелена. Будущее уже скрылось и ход его закрыт для нее на слишком долгий срок, чтобы быть в чем-то совершенно уверенной.

Женщина медленно отвернулась, чтобы уйти, но задержалась на краю мрака. Севиал выжидательно смотрел ей в спину до тех пор, пока не услышал несколько отрывистых слов, брошенных ею на прощание:

- Вырвав судьбу этого одиночки из моих рук, вы выпустили и его жизнь из своих.

Шорох серых одежд затих, когда Севиал с неудовольствием убедился, что врать напоследок она все же не стала.

Сон нехотя приразжал объятия, и я сладко зевнул во весь рот, с трудом поднимая отяжелевшие веки. Медленно повел глазами из стороны в сторону, отыскивая знакомый силуэт в свободных одеждах, но женщины рядом не было. Должно быть, ушла тихо и незаметно. Я даже расстроился. Стало как-то жутко неудобно за свое свинское поведение. Значит, она тут из сил выбивается, помогает мне, а я ей за это даже спасибо не сказал. Хотя сон, надо думать, тоже не просто так на меня свалился.

Я опасливо уперся рукой в ненадежный, вязкий мрак, и он мягко поддержал меня, помогая обрести равновесие среди покачивающегося пространства. Я распрямился и немо обозрел пустую тьму, удивляясь странной свободе от целого вороха неясных чувств, пробуждающихся во мне под действием мрака Врат. Но слишком долго пользоваться этой свободой мне не дали. Миры, очевидно, терпеливо дожидавшиеся моего пробуждения, закружились вокруг, как смешение ярких размазанных красок. Вспомнив о Силе, обещанной женщиной, я прикрыл глаза и мысленно позвал их к себе. Откликом стало не прежнее хрупкое тепло, а хлынувшая ко мне жаркая волна радости.