Край Ветров: Пироманс (СИ)

Вверху остался круг ночной синевы, а ржавая лестница окончилась где-то в метре над грязным бетонным полом. Никс, спрыгнув вниз, быстро оглянулась в поисках Оливера, который уже махал ей из-за угла. Времени восхищаться красотами не было, хоть вокруг и раскинулся, пытаясь поразить и пленить взор, многоуровневый урбанистический пейзаж, подсвеченный тысячами неоновых огней, исчерченный световыми следами от бесшумно скользящих тут и там невероятных летучих машин.

Где-то Никс уже все это видела. Все вокруг чуждо, но знакомо до боли.

Нагнав Оливера, она схватила его за рукав: мол, подожди.

— У меня кровь идет, — запыхавшись, произнесла Никс. — Перевязать бы…

— Хочешь, чтобы они в тебе еще одну дырку проделали? Нельзя останавливаться!

— А если мы вон в тот летучий экспресс сядем?

Никс показала на пришвартовавшийся к перрону вагон, унизанный светящимися трубками и мигающими лампами.

— Ладно, — Оливер выглянул из-за угла. — Никого! Погнали!

Они, что есть мочи, побежали через гладкую зеркальную площадь, мимо одетых в черные балахоны двухметровых безликих существ, мимо одноколесных мотоциклов и ларьков с какой-то синтетической снедью. Никс оглядывалась и видела, что барсы идут следом, на расстоянии метров в пятьдесят, и отстают лишь немного, натыкаясь на праздно шатающихся фантомов.

Следом за Оливером Никс заскочила в уже закрывающиеся двери и кубарем прокатилась по полу. В следующий миг в иллюминатор вагона стукнулось и отлетело копье, оставив на стекле белесый цветок трещины, похожий на паутину.

— Оторвались, — выдохнула Никс.

— А не подскажете ли маршрут следования? — уже спрашивал у кого-то Оливер.

Тем временем Никс смотрела на рану и на кинжал. На рану и на кинжал. Ей казалось, что никакого исцеления порезов не сколдовать, даже если удастся вспомнить схемы и формулы, которые она краем глаза видела в учебнике. Магия — вот же она, вовне, в форме клинка. Боль терпимая, кровь течет, но сил, кажется, нет совсем. Неизвестно, сколько им еще бежать. Неизвестно, не выпивает ли с кровью этот их морок — жизнь.

И все равно Никс приложила лезвие к ране и попробовала призвать магию, ни на что уже не надеясь, но на всякий случай зажмурившись и ожидая боли.

Боли не было. Солнечный кинжал умылся ее кровью, оставляя за собой чистую, целую кожу. Лезвие стало сиять чуть светлее, и через секунду кинжал вытянулся так, что оказался длиннее локтя. Изменение произошло практически незаметно, в мгновение ока. Был клинок — стал фальшион.

Только тогда Никс заметила и осознала окончательно, что вагон не пустой. А то у кого же тогда Оливер спрашивал маршрут следования?.. На свет огненного клинка внимательно смотрели те, кто зашел на прошлой станции — безликие двухметровые существа в угловатых черных балахонах.

— Будьте внимательны и не щелкайте клювами, — произнесли встроенные в стены динамики. — Двери открываются направо, приятного путешествия!

Двухметровые синхронно наклонили безликие головы вбок. Никс показалось, что их невидимыми глазами смотрит на нее какое-то одно сверхсущество. Вагон качнулся, останавливаясь. Никс усилием воли подобрала себя с пола, и они с Оливером встали спина к спине, окруженные черными угловатыми фигурами, расположившимися кольцом.

Двери открылись. Никс провела огненным клинком перед собой — фигуры едва заметно отшатнулись.

— Пойдем-ка отсюда, пока можем, — проговорил Оливер.

Пятясь, они вышли из вагона. Двери захлопнулись, и безликие исполины остались там, в улетающем от полустанка футуристическом поезде. Они смотрели вниз, пока могли.

— Так, хорошо. Это — Грозовое Поле? — спросила Никс, оглядываясь.

— Оно, кажется, — ответил Оливер.

Они стояли на бетонной эстакаде посреди океана желтой травы.

Небо над ними было серым, почти стальным. Тяжелые низкие облака перекатывались буграми, и в просветах между их тяжелыми тушами то и дело возникали и гасли столбы яркого солнечного света. Ветер шевелил желтое травяное море, выхватывая из него стебли и листья, унося их в грозовую тьму.

Вдалеке вспыхнула молния. Через миг до эстакады докатился гром.

— Пойдем, нам туда, — Оливер спрыгнул в траву, обернулся к Никс. — Похоже, с поездом повезло.

— Да уж, хоть без цирка обошлось, — согласилась Никс, спускаясь следом.

Желтая трава оказалась сухой, высотой примерно по бедро. Что именно это было, Никс определить не смогла. Не пшеница и не ковыль. Длинные желтовато-золотистые листья, тонкие стебли, полупрозрачные метелки-колосья.

Никс с Оливером стали двигаться через поле, в какую сторону — не понятно. Ясно было только, что ветер дует в лицо. Никс не могла найти взглядом Антарг, хотя слышала, что легендарное Сердце Мира видно из любой точки морока.

Поле казалось бесконечным. Никс иногда оглядывалась, пытаясь оценить пройденное расстояние, но вскоре это стало бесполезным: эстакада потерялась из виду совсем, а больше в поле не было никаких ориентиров.

Совсем неожиданно они вышли на холм, с которого можно было разглядеть, что у бесконечности желтой травы все-таки есть граница.

На горизонте показалась белая сияющая полоса, похожая на большую воду. Чем ближе к берегу, тем чаще попадались острова, и все они по форме напоминали рыбок. Будто тысяча рек, извиваясь, сплелись в одну. Будто русла их были шерстяными нитями, из которых кто-то связал себе шарф, а потом принялся распускать. Острова были застланы трепещущей на ветру травой, а вода между ними серебрилась тысячей солнечных чешуек. А где кончались острова — разливался бесконечный золотой океан.

— Так вот он какой, Край Света, — проговорил Оливер.

— Я отчего-то думала, водопад будет, — отозвалась Никс. — И как же через него выбираться-то?..

Никс стала спускаться с холма по направлению к берегу. Хотелось поскорее достичь воды и потрогать ее руками. Казалось почему-то, что это не просто вода, а молоко с медом. Спуск становился круче, и Никс перешла на бег. Ветер принялся бить в лицо еще сильней.

Когда до воды оставалось всего ничего, Никс увидела, как из прибрежного песка выкапываются, отряхиваются и становятся плечом к плечу гончие барсы — человекоподобные, с серебристыми копьями, одетые в черные мантии с золотыми узорами — прямо как у нее и Керри.

Девятеро. Никс затормозила, споткнулась, не удержалась и нелепо упала головой вперед, успев подставить ладони. Ладони врылись в песок. Никс, дернувшись, инстинктивно нащупала за поясом заткнутый туда огненный клинок, который стал фальшионом. Поднялась, держа оружие перед собой обеими руками и запоздало понимая, что зря воспринимала все, происходящее здесь, не слишком серьезно. Недостаточно опасаясь. Шутя.

Барсы казались черными на фоне сияющих рек Края Света. Что им одна девчонка? Пускай и с огненным клинком, который, будто вторя внутреннему настроению хозяйки, сиял и пламенел, и будто бы даже снова начал менять форму. Барсы не торопились, нацелив в Никс серебристые копья.

Все озарила вспышка молнии. Никс быстро оглянулась, разыскивая взглядом сказочника. Но вместо него увидела медленно движущееся с холма нечто.

До берега долетел гром.

У существа, что медленно приближалось к Никс с холма, было мертвенно спокойное человеческое лицо, принадлежавшее раньше сказочнику. В разрывах человеческой кожи виднелись черные, поблескивающие… то ли мышцы, то ли металлические суставы. На спине у него вырос как будто бы горб, из которого торчали куски огромных, хищно оскалившихся вещей — гигантские полураскрытые черные ножницы, топор, копья на гнущихся механических перемычках.

Никс попятилась. Стремглав обернулась к барсам с копьями наизготовку. Они рычали и сверкали голубыми глазищами. Никс не знала теперь, от кого обороняться и от кого бежать, и, главное, куда. Прорваться через барсов к воде?.. Или попробовать побежать вдоль берега? Нет, копья догонят ее быстрее, чем она успеет куда-то деться.

Барсы стали расширять кольцо, двигаясь, будто в странном ритуальном танце, полностью отрезая ей путь к отступлению. Никс снова обернулась к существу с лицом Оливера.