В некотором царстве. Огненная пыль (СИ)

-Зоря, Зорька, выходи играть!

Облачные пушинки влетели в окно, защекотали нос, заставив маленькую Зарю чихнуть и проснуться. Утро уже, а она проспала. В открытое окно влетел взъерошенный чиж, которого Орел подобрал и выходил. Призывно чирикнув, он принялся клевать оставшуюся в вазочке вчерашнюю виноградинку.

- Зо-о-рька!

- Как ты мою дочь назвал? Она тебе кто, корова, что ли? - услышала девочка громогласный голос отца. Мигов слетев с постели, она поспешно принялась натягивать на себя сарафан. Как нарочно, бретели путались, а спереди упрямо оказывалась маленькая полотняная пуговка, которая, как мать учила, должна быть на спине.

- Смотри, еще раз такое услышу, близко тебя больше к ней не подпущу!

На цыпочках Заря проскользнула на кухню. Невидимые руки слуг заботливо подали ей узелок с еще теплыми пирожками, открыли заднюю дверь - и вот они с Орлом уже мчатся по небу, наперегонки с ветром.

- Ву-ух! страшно?

- Нет, давай еще быстрей!

- Быстрее не могу. Что-то ты сегодня тяжелая. Тебя, может, одними пирожками кормят?

За такое полагалось дать обидчику хорошую оплеуху, но в одной руке она прижимала к себе драгоценный узелок с их завтраком, а другой крепко сжимала руку мальчика. Еще отцепишься и улетишь. Ищи потом, разыскивай - где-то там, за радугой.

- Строгий у тебя батя, - заметил мальчик, когда они уплетали за обе щеки медовые лепешки и яблочные дольки, уютно устроившись среди ветвей. - Даже у меня не такой сердитый.

- Ты все-таки меня больше Зорькой не зови. А то и правда, как корова.

- Ладно. буду звать тебя Зо-оренькой! - протянул он, умильно склонив голову набок. Ну прямо ангелочек, еще бы крылышки белой краской покрасить.

Так они и дружили, умудряясь выбраться куда-нибудь почти каждый день. Отец сердился, мать поддерживала, но только если недалеко от дома. Хорошо, хоть так. А с кем еще играть ребенку, когда ты одна на весь огромный летающий дом, до которого разве что крылатые мальчики только и могут добраться?

- Не страшно тебе так высоко жить? - спросил он ее как-то раз. - Это даже выше, чем наш терем. Но мы-то хоть летать умеем, а ты...

- Нет, не страшно. А летать я тоже могу - у нас колесница есть, куда ей прикажешь, туда она тебя и несет. Но крылья все равно хочется.

- А мне почему-то все больше нравится пешком ходить, - задумчиво болтая ногами признался Орел.

- Почему? Она же такая...ну, не знаю, жесткая, неласковая. Облака мягче.

- Сам не пойму. Странно это.

Ничего странного, возразили мудреные книги матери, в которые Заря тайком залезла тогда в тот вечер. Просто чего в человеке больше - огня, земли или воздуха, то его и притягивает. Друг детства, по всей видимости, оказался вовсе не такой возвышенной натурой, как она. Наверное, поэтому со временем стал все реже появляться у них.

- Что-то давно наш крылатко не появлялся, - будто невзначай говорил отец. - Забыл нас, наверное...

- Совсем забыла, я ведь тебе подарок приготовила, - тронула ее за руку Катерина.

- Правда? Ну, пойдем в дом, покажешь.

Стоило зайти с улицы в наполненные прохладной тенью покои, как по всему телу тут же выступила испарина.

- На что люблю лето, - проворчала Заря, вытирая лицо платком, - а как придет жара, хоть кожу с себя снимай.

- Вот, держи, - Катерина выхватила у нее из руки платок, заменив его своим - вышитым по краю переливающимся шелком.

- Ой, Катюш, красота какая, - с белой завистью произнесла Заря, любуясь на распустившиеся в уголках нежно-розовые цветки вишни. - Мастерица ты все-таки. Мне так в жизни не вышить, а у тебя руки золотые...

- Не золотые, а заговоренные, - поправила Катерина, довольная, что ее подарок пришелся по нраву. - Правда, с годами все трудней и трудней становится. Мысли все в разные стороны разбегаются, как тараканы!

- А покажи? Я ведь так тебя за работой и не видела ни разу.

Немного поотпиравшись для вида, Катерина все же закрыла глаза, положив ладони на специально расстеленное на столе льняное полотенце. Между бровями появилась напряженная складка, глаза под веками начали быстро-быстро двигаться, а из-под рук начал сам собой появляться узор. Ровные-ровные стежки, словно нарисованные шелком, укладывались рядышком. И вот уже на полотне показались контуры царского терема - резные наличники, разноцветные башенки, даже умывающаяся кошка на крыше!

- Ой, все, не могу больше! - выдохнула Катерина. Жалостливо глядя на неоконченную работу, она разочарованно махнула рукой.

- Говорю же. Начать - начну, а вот закончить сил не хватает.

- Так ты не все сразу, - посоветовала Заря. - Отдохни немножко и продолжай.

- В том-то и дело, что не могу. Я либо все и сразу, либо... вот. Силы воли у меня нет, вот что.

Иван, направляясь было на женскую половину, остановился у дверей и прислушался. Заря с Катериной о чем-то оживленно разговаривали, смеялись - всего-то и нужно было подругу пригласить, чтобы у жены настроение улучшилось!

- Ну вот, и нашли решение, - улыбнулся он про себя, покосившись на очередную бархатную коробочку в руке. Подумав, сунул ее в карман - пригодится после очередной ссоры. И, насвистывая, ушел к себе, даже не заметив пристроившегося на перилах Орла. Прислонившись спиной к стене, тот задумчиво похлестывал сорванной травинкой по голенищу сапога. До него тоже доносились обрывки бесед, но ощущения от этого были несколько иными. Кто бы мог подумать, что две дорогих его сердцу женщины смогут так хорошо поладить друг с другом.

- Любит тебя твой муж, сразу видно, - Катерина бережно вынимала из шкатулки сверкающие ожерелья, прикладывала к ушам звенящие серьги.

- А твой что же, не любит?

- Как тебе объяснить... Наверное, привыкли мы друг к другу, ведь столько лет уже вместе. Конечно, любит, иначе я бы так не ходила, - со смехом добавила она, указав на живот. - Но уже не так, как в первые дни.

- Так ты намекни, поговори с ним.

- Пыталась. Знаешь, что он мне ответил? Смущенно так волосы взъерошил, говорит: ты для меня как палец на руке. Люблю его? Не знаю. А попробуй отрежь его...

- А ты что?

- А я ему: неплохо бы на этот палец да новенькое колечко с камушком, - нараспев произнесла Катерина, подставляя унизанную перстнями руку под солнечный свет.

- Ты возьми, если что очень понравилось, мне не жалко.

- Да ладно тебе. Я же не прибедняюсь. Да и к слову сказать, мне это украшение дороже всех - Катерина потянула за цепочку и показала ей упругое блестящее перышко с рыжими крапинками.

Чуть не сказала Заря, что у нее тоже такое было. Стоило провести пальцами против пуха - и Орел найдет тебя, хоть на краю света. Только она его выбросила - пустила по ветру, когда тайком в материнское зеркало увидела пышную свадьбу всех троих крылатых сыновей...

Тугая дверь наконец-то поддалась. Видать, давно ее не отпирали, подумал Алик, входя вслед за Забавой в царскую сокровищницу. Свет сюда проникал только сквозь крохотные окошки у самого потолка. Но пыли нигде нет, даже удивительно. Интересно, каково слугам здесь убираться, когда прямо под носом россыпью лежат золотые и серебряные чеканные монеты, переливаются в тусклом свете самоцветы.

- У вас что, никто ничего не крадет?

- А зачем? У батюшки тут всюду жучки развешаны.

- Жучки?

- Ну да. Кто-то из гостей подарил. На вид, как клопики, даже не заметишь. Но если кто чужой зайдет и красть начнет, они по-собачьи лаять начинают. Так чудно!

Да уж, он бы поглядел на лающий клопиков. Впрочем, здесь и без того было на что поглядеть. Алик затаив дыхание смотрел на огромную скульптуру золоченого павлина с резным хвостом. На концах роскошных перьев переливались кругляши кошачьего глаза, золотистыми топазами была усыпана длинная тонкая шея со склоненной набок головкой.

- Идем, не отставай! - потянула его за собой Забава, мимо звенящих деревцев с малахитовыми листьями прямо к потайной двери, скрытой от глаз замысловатым орнаментом на стене.