Колдовская магия

Два последних движения, и девушка положила руки на горизонтальную поверхность. Вот, используя острый выступ под правой ногой, чтобы подняться повыше, она опирается на скалу, пока вес тела не ложится на руки, переносит ноги на последнюю опору и внезапно оказывается на вершине Замка Сура, на вершине мира!

Потом она сидит там, на краю пропасти, болтает ногами, а далеко внизу простирается Лунная равнина, и чудесное ощущение умиротворения снисходит на Катлу…

Поэтому ничего не было странного в том, что девушка очень удивилась и даже пришла в смятение, когда кто-то начал орать, явно обращаясь к ней:

— Эй ты, там!

Второй крик прозвучал на древнем языке.

Она обернулась.

У дальнего западного края скалы двое пожилых мужчин, прихрамывая и тяжело отдуваясь, карабкались по тщательно вырезанным ступеням. Кто-то благоразумно предусмотрел пару тугих пеньковых перил по краям лестницы, и седовласые скалолазы висели на них, даже когда продолжали вопить. Оба носили длинные темно-красные рубахи с изящной парчовой отделкой. Даже со своего насеста на расстоянии в семьдесят ярдов Катла могла разглядеть серебряные нити, блестевшие в слабом свете. Богатые люди, подумала она. Не эйранцы — по крайней мере не похожи ни на кого из тех, кого она когда-либо видела. Северяне никогда не позволили бы себе носить такие одежды, ценой в весь груз их корабля, вместе взятый, и даже если бы решились, то ни за что не стали бы бродить по горам в дорогих облачениях.

— Сейчас же слазь оттуда!

Первый из стариков добрался до последней ступеньки и, опустив полы своей одежды, начал набирать скорость.

Катла приложила ладонь к уху и пожала плечами: всем понятный жест, означающий «Я не слышу ни слова из того, что вы говорите».

В ярости седоголовый замахал своей палкой:

— Совет и охрана Большой Ярмарки…

— Управляющей комиссией которых мы являемся…

— Точно, брат! Управляющей комиссией которых мы являемся, объявили Скалу Фаллы священной землей!

Скалу Фаллы?

Второй почти поравнялся с приятелем. Он грозил сразу двумя кулаками в сторону девушки:

— Ты заплатишь за то, что не проявил должного уважения, юноша!

Юноша?

Катла рот раскрыла от изумления. Юноша? Он, наверное, ослеп. Она поднялась на ноги и с агрессивной поспешностью развязала волосы. Девушка всегда сооружала хвост на голове, когда лазила по горам, и правильно делала. Распущенные локоны упали тяжелыми волнами ей на плечи. В тот же миг, как будто чтобы подчеркнуть значение момента, вышло солнце, дождь превратился в серебряный ливень, а волосы Катлы — в огненный маяк.

Второй старик врезался в первого.

— О Великая Богиня, Госпожа Огня… Это же… это женщина!

Они выглядели крайне изумленными и даже оскорбленными.

Катла, решив не выяснять, что же их так обидело, просто повернулась и ушла, возвратившись по собственным следам со значительным проворством и немалым умением.

На севере пожилые женщины любят повторять одну поговорку (на Эйре на каждый случай найдется поговорка, такая уж это страна): предусмотрительный переживет героя. Как и братья, Катла всегда считала подобный взгляд на жизнь излишней осторожностью, но в данном конкретном случае, наверное, людская мудрость все же имела смысл.

Саро Винго выбрался, помаргивая, из палатки.

Боги и природа все еще решали, выпустить на небо солнце или полить землю дождем. Голова Саро болела, как будто кто-то наступил на нее ночью. По неизвестной причине его отец решил, что первое посещение сыном Большой Ярмарки следует ознаменовать большой попойкой, а дядя вместе с кузеном и старшим братом, Танто, сговорились подставлять ему стакан за стаканом мерзкой дымящейся гадости, а затем наблюдать, как он осушает их одним глотком, пока не опустеют все до единой фляжки.

Родственнички не отставали от Саро ни на стакан, но оказались гораздо лучше приучены к спиртному. И все-таки все они тоже в конце концов сдались — кто повалился на пол рядом с собаками и следами рвоты, кто рухнул на обтянутые шелком кушетки и сейчас храпел во весь голос на рулонах роскошных гобеленов и накидок, привезенных в подарок королю северян. Хотя почему люди Империи должны беспокоиться о каком-то варваре, Саро не представлял. Фалла знает, что он станет делать с великолепными истринскими тканями, сейчас залитыми алкоголем и блевотиной. И все же эйранцы известны своей дремучей необразованностью: король наверняка решит, что запах зависит от технологии окрашивания.

Саро хотелось посмотреть на женщин-северянок. Все парни, впервые приехавшие на Большую Ярмарку, пребывали в одинаковом нетерпении. Северянки стали главной темой для разговоров во время путешествия из южных долин. Король Враи Ашарсон, говорят, направлялся на Большую Ярмарку, чтобы выбрать себе невесту. Эйранская знать наверняка должна привезти своих дочерей и сестер в надежде заполучить жениха королевской крови. Для Саро это было главное событие Ярмарки: его не заботили скучные сложности заключения сделок и не привлекала перспектива торговаться с толпой старых жирных купцов, которые точно знали, в какую игру играют, и делали из него полного идиота — поскольку он не владел правилами этой игры.

Женщины Эйры слыли самыми красивыми на Эльде, а это уже интереснее. Хотя первым делом следовало признать, что Саро не имел понятия, как вообще выглядит женщина, не говоря уже о том, чтобы судить о ее красоте. У него дома женщин большую часть времени прятали от чужих глаз. С того момента как Саро исполнилось пятнадцать — вот уже шесть лет назад — и его посвятили в мир секса, он едва видел свою мать.

Саро подумал о матери сейчас. Как она, закутанная с головы до ног в разноцветную сабатку, бесшумно перебегала из комнаты в комнату, давая рассмотреть только руки и губы. Волшебная, экзотическая бабочка…

Через минуту Саро припомнил событие, открывшее ему дорогу в мир настоящих мужчин: тогда отец заплатил за него за вход в темную комнату в трущобах Алтеи… потом был запах женщины — мускусный, зловонный, и еще ощущение ее прохладных ладоней и горячих губ на теле, неконтролируемый юношеский оргазм и последовавший за ним стыд.

Однако говорили, что северные мужчины позволяли своим женщинам не только свободно бродить где угодно, но и показывать, кроме рта и рук, все лицо целиком, а иногда даже и бедра, и грудь. При мысли о подобном святотатстве в сердце у Саро стало горячо. И не только в сердце.

Его бледные щеки все еще пылали от всяких нечистых помыслов, когда юноша услышал крик. Обернувшись, он увидел невдалеке двух пожилых истрийцев, представлявших управляющую комиссию городов-государств, — Гревинга Дистру и его брата Гесто. Они упорно карабкались по лестнице на вершину Скалы Фаллы. Похоже было на то, что старики машут руками и кричат.

Заинтригованный Саро прошел между палатками, сгрудившимися у подножия скалы, и, прикрывшись от солнца рукой, посмотрел вверх.

На вершине Скалы Фаллы сидел вроде бы молодой человек, одетый в домашнюю коричневую тунику и высокие ботинки. Вот он поднялся на ноги, явно в смятении — его ведь поймали за богопротивным занятием. Гревинг грозил негодяю, вторгшемуся в святое место, кулаком, а Гесто как раз одолел последнюю ступеньку, когда юноша повернулся к ним лицом и нетерпеливым взмахом руки стянул веревку с волос. Внезапно его лицо залил свет; открывая слишком правильные для мальчишки черты, окаймленные ярким огненно-рыжим водопадом локонов.

Саро обнаружил, что не может вдохнуть. Даже на таком расстоянии он испытал шок при виде девушки с голыми ногами и руками. И не просто девушки, а варварского создания, бросившего вызов приличиям, на вершине священной Скалы — это было как удар.

Совершенно неожиданно ноги отказались служить Саро, и юноша тяжело сел на гальку.

Когда он снова поднял голову, девушки уже нигде не было видно.

Катла надеялась незаметно проскользнуть обратно в лагерь клана Камнепада, однако у нее ничего не вышло.