Колдовская сила любви (СИ)

Аристарх Нилин

КОЛДОВСКАЯ СИЛА ЛЮБВИ

Часть 1

ВСТРЕЧА В ПУТИ

Глава 1

— Всё в порядке, пожалуйста, проходите, третье купе.

— Благодарю, — я поднял чемодан и, поднявшись в тамбур вагона, направился к купе, держа по привычке билет в руке, словно ожидал еще одной проверки.

Дверь была открыта, и, заглянув в неё, я увидел женщину, которая убирала чемоданы под сиденье. Ей это никак не удавалось, и, видя её затруднения, я громко произнес:

— Извините, я ваш попутчик, разрешите помочь? — и словно в оправдание, что я действительно попутчик, многозначительно указал на билет, зажатый в руке.

— Очень вовремя. Никак не могу справиться с багажом, — говоря это, она обернулась в мою сторону, и я увидел, что мне повезло. Моей попутчицей оказалась миловидная женщина лет тридцати, тридцати пяти, с вьющимися каштановыми волосами, и очень выразительными чертами лица. Нельзя сказать, что это было лицо фотомодели, но достаточно было беглого взгляда, чтобы сказать, что она чрезвычайно симпатичная.

Я поставил чемодан на пол и быстро убрал её в нишу под диваном, после чего поднял с противоположной стороны сиденье и убрал свой.

— У вас нижнее место? — нежным, приятным голосом спросила она.

— Да, но я готов уступить его вам, мне все равно где спать.

— Спасибо, дело в том, что у меня, — она не успела договорить, так как в этот момент в купе с шумом и криками, — мама, мама, — буквально ворвались две девочки. Судя по их внешнему виду, я сразу понял, что это её дети. Младшая, которой не было и пяти, была точной копией матери. Это было видно невооруженным взглядом, а вторая, года на два или три постарше, хотя и была менее похожа на мать, имела много общего, и первое, что бросалось в глаза, такие же вьющиеся каштановые волосы.

— Рано радовался, — подумал я. Ехать в одном купе с детьми такого возраста было малоприятным удовольствием и, судя по выражению моего лица, которое не ускользнуло от моей попутчицы, она это сразу поняла и, потому тут же раздался её строгий и вместе с тем матерински ласковый голос:

— Тише, почему вы так шумите? Я разговариваю с посторонним человеком, и, следовательно, вначале надо поздороваться, а уже потом обратиться ко мне и не так громко, чтобы вас слышали в другом конце вагона. Или вы думаете, что я вас не услышу?

— Мам, — уже совсем другим, спокойным и рассудительным голосом, произнесла старшая, — там, на платформе, продают торты и пирожки, давай купим в дорогу? — Её жалобные глаза буквально умоляли мать сделать то, о чем она просит. В это время младшая, стояла за спиной сестры и исподтишка смотрела на меня. Я невольно смутился, словно именно я был причиной, что мать так осадила радостный детский порыв и, чтобы как-то смягчить ситуацию, неожиданно произнес:

— А что, может быть нам действительно купить в дорогу чего-нибудь сладкого, а то я так и не попробовал кондитерских изделий местного производства?

— Мам, дядя тоже будет, пойдем, купим что-нибудь? — и она, ухватила мать за руку, а за ней и младшая, которая последовала примеру сестры. Обе, буквально потянули мать из купе. Почувствовав, что нужно проявить какую-то инициативу и смягчить ситуацию, я сказал:

— Вы доверите мне купить что-то?

— Да, только ни в коем случае не разрешайте им выходить из поезда.

— Мам, честное слово мы не выйдем.

— Хорошо, подождите, я дам вам деньги.

— Потом разберемся, — сказал я и, выйдя из купе, направился к выходу из вагона, потом, подумав, остановился и, наклонившись перед идущими за мной девочками, сказал:

— Так, вы стойте вот у этого окна, а я выйду, и вы мне покажете что купить, договорились?

— Да.

Я вышел из вагона и увидел двух женщин, которые торговали едой. Они как раз стояли напротив окна, к которому буквально прилипли девчушки.

— Так, чем можно не отравиться до Москвы?

— Ой, да всем, мы шо враги себе, чай каждый день здесь толчемся. Если шо, нас проводницы враз с потрохами сожрут.

— Понятно. Тогда торт, — и я показал на одну из коробок и посмотрел на девчат. Они радостно закивали головой и стали показывать рукой в сторону корзины. Не понимая, что они имеют в виду, я поинтересовался у продавщицы:

— А что еще есть?

— Боже ж мой, да у се: и пироги с картошкой, и вареники с вишней и творогом, и блины. Вторая, видя, что я хороший покупатель, тут же добавила:

— А вот возьмите сальца, домашнее и пироги с капустой и грибами.

В замешательстве, я снова обернулся и неожиданно сказал:

— Так, вот деньги за торт, а вы не уходите, я сейчас узнаю, что дамы хотят и вернусь. Я мигом.

Взяв сдачу, я спросил у проводницы, сколько до отправления и, войдя в вагон, чуть не наткнулся на девчат, которые наперебой закричали:

— А пироги?

— Подождите. Вот вам торт, — и я передал старшей из сестер торт. Она обхватила коробку обеими руками и прижала к себе, словно боялась уронить. Я улыбнулся, глядя на них, и спросил:

— Значит так, есть пироги с грибами, капустой, творогом, картошкой и вишней, а так же блины и вареники. Что будем брать?

Девчушки, озадаченные таким разнообразием, явно растерялись. Наверняка они готовы были сказать, что надо брать всё, но видимо такое решение явно не понравилось бы их матери и, понимая это, они молча смотрели на меня, словно ожидая, что я приду им на помощь, что я и сделал.

— Лучше скажите, с чем не берем?

— Только не с картошкой и грибами, — сказала старшая.

— Договорились, а теперь отнесите торт маме, а я сейчас куплю и вернусь, — они побежали к матери в купе, а я вернулся на перрон и, купив всех видов пирогов, вернулся в вагон.

— Ура, мам, пироги приехали, — закричали девчата.

— Катя, ты уже взрослая, что за выражение пироги приехали. Как надо говорить?

— Дядя принес нам на дорогу пироги с капустой, творогом и вишней.

— И еще блины, — добавил я, и положил пакет на стол.

— Спасибо, сколько я вам должна?

— Да потом разберемся, лучше давайте познакомимся, я так понял, кроме нас в купе больше никого не предвидится?

— Да у нас три места.

— Вот и отлично, разрешите представиться, Валерий Николаевич.

— Мария Викторовна, — произнесла она, нежным ровным голосом, а это мои дети.

— Меня зовут Катя, — произнесла старшая, — а её, — но младшая перебила сестру, явно не желая казаться маленькой, — я сама, сама. Меня зовут Маша.

— Стало быть, две Маши и одна Катя, — весело произнес я.

— Нет, меня в честь бабушки назвали, — твердо произнесла младшая из сестер и добавила, — а мы когда торт есть будем?

Все дружно рассмеялись, и я украдкой заметил, сколь еще более очаровательным стало лицо Марии Викторовны, когда она смеялась над детской непосредственностью своей дочери.

— Как только проводница начнет разносить чай, так и начнем, а то ведь без чая разве торт можно есть? — улыбаясь, произнес я.

— Можно.

— Нельзя, — произнесла Катя.

— Нет можно.

— Молчи, ты еще маленькая и ничего не понимаешь. Раз дядя сказал, что нельзя, значит нельзя.

— Мам, я хочу торт, — заныла Маша, обнимая мать и жалобно глядя ей в глаза.

Да, — подумал я, — поездка будет еще та. Сутки покажутся неделей, пока мы доедем до Москвы. Ну ничего, зато сколь радостным будет возвращение домой, после такого «отдыха». Впрочем, одна надежда, что они наедятся пирогов и улягутся спать.

Пока я так размышлял, Мария Викторовна что-то нашептывала Маше, обнимая и успокаивая её, поскольку та, вот-вот готова была расплакаться. Мне вдруг стало жалко милую девчушку, и я произнес: