Магистериум морум (СИ)

Совет успел созвать префект, дабы представить ему магистра Фабиуса. Город Ангистерн по обычаю Серединных земель был вассалом Церкви Сатаны, и Фабиус представляя здесь высшую власть. Покойный (уже лет двадцать) метр Грэ объявил его как столичного мага, образованного и наделённого особыми полномочиями. Он, видимо, назначил эту встречу, не сумев предположить, что Фабиус слишком быстро станет слишком опасен для него.

Разглядев лица, магистр понял, что префект правил в Ангистерне твёрдой рукой, допуская к кормилу лишь самых слабых из городской знати. Безвольные скошенные подбородки, плохо прикрытые растительностью, вялые челюсти… Мэтр Грэ тщательно способствовал отбору кадров. Только двое цеховых мастеров – суконщик да оружейный кузнец – казались людьми крепкими. Ну и молодой маг был в меру вертляв и бодр. Магов голосованием не выбирают.

Борн глядел на людей с усмешкой, и мешать Фабиусу в задуманном явно не собирался. На инкуба же смотрели с ужасом.

Оправившись от несколько неожиданного появления незваных гостей, мэтр Вабис поднялся на встречу и заблеял что-то, подобающее моменту. Искренности в голосе старика не было. Как и почтительности – магов в городских советах никогда не любили, и если бы Фабиуса разорвала толпа…

Но, к сожалению, не все проблемы решаются сами собой.

– … высокое присутствие такого дорогого нам гостя и его гм… сопровождающего его…

– Я тоже благодарю Отца нашего Сатану, что сохранил вас всех в добром здравии! – отрезал магистр, усаживаясь напротив мэтра Вабиса. – Начнём же!

Скалясь, рядом уселся Борн. И с удовольствием уставился на молодого мага, единственного, заподозревавшего в госте нечто знакомое.

– Ждать штурма – бессмысленно, – начал магистр в лоб. – Один Ратушу я не удержу, разве что уничтожу полгорода. В такой тесноте нет места избирательной магии, а нападающих много. Не думаю, что хорошо будет разрушить ратушу, чтобы уберечь её же от бунтовщиков!

– Но ч-что же т-тогда д-делать? – продребезжал Вабис и начал громко сморкаться в манжет.

– Нужно договариваться, – сказал Фабиус твёрдо.

– С б-бунтовщиками и бандитами?

– Да хоть с бесами, – усмехнулся магистр, вызвав у Борна приступ веселья.

– Но… – поднял, было, голос молодой маг, и тут же едва не захлебнулся – рот его наполнился вязкой патокой.

Он сделал несколько глотков, выпучившись и дёргая кадыком. На глазах выступили слёзы.

Борн продолжал демонстрировать безупречные зубы.

– Я предлагаю вызвать главарей бунтовщиков в Ратушу и пообещать им безопасность, – сказал Фабиус.

– Э-э… было бы гораздо разумнее… – замялся Вабис.

– Перебить их здесь же? – сощурился маг. – Возможно, мы так и поступим. Власть на то и нужна, чтобы нарушать клятвы.

Члены совета заёрзали неуверенно: да, нет ничего проще, чем наобещать черни с три короба, но ведь потом обычно меняют и голову, которая это наобещала.

– Выбора нет, – сказал Фабиус. – Иначе бандиты захватят Ратушу и изобразят здесь свою власть. А на следующее утро, как только они откроют ворота, город захлестнёт волна беженцев, и начнётся уже настоящий ад.

– Б-беженцы п-покинули город, – проблеял Вабис.

– Лишь те, кто умер, – вклинился невысокий плотный горожанин с эмблемой суконного цеха. – Многие бежали к реке и ночуют там. А у городских стен каждый час добавляются их сородичи. Горожане боятся, кто-то распускает слухи об идущей следом чуме.

– Как зовут тебя? – спросил Фабиус.

– Лобуш, мейгир, – наклонил коротко стриженую голову суконщик.

– Пойдёшь с нами, мастер Лойбуш, – кивнул Фабиус. – Мэтр Вабис выйдет к толпе и призовёт главарей на переговоры в Ратушу. Мы пойдём с ним, дабы поддержать его. Медлить дальше некуда.

– Эй, Кибо? Не надоело вам тут торчать? Трубани-ка в свой горн, пусть откроют нам двери? Разве ж мы тронем кого-то, а, ребята?

– Гойда!

– Айдате по домам, служивые! – кричали бунтовщики стражникам, стоящим в окнах второго этажа и на балконе, с которого раньше частенько обращались к толпе префект и члены совета.

Почти все стражники набирались из таких же горожан, что осадили ратушу. Их знали в лицо, и особой злости к ним не питали. Но были в страже и наёмники. И вот этим костлявая серьёзно грозила снизу сухоньким кулачком.

Фабиус вывел на балкон мэтра Вабиса, поддерживая его под острый локоть – ноги у старика идти не хотели. Суконщик напирал сзади. Никто и не заметил, что Борн исчез вдруг, растворившись в тёмном коридоре Ратуши.

Узнав мэтра Вабиса, толпа заревела:

– Прочь!

– Пришлых не нать!

Затрубил горнист, призывая к тишине.

– Свободные горожане! – тонко закричал мэтр Вабис. Его пальцы вцепились в плечо магистра так, что тому захотелось оторвать от себя старика и швырнуть вниз. – Город не примет беженцев, если таково слово ваше! Хотите вы их?

– Не-ет им!

– Не нать!

Откликнулась толпа.

– В Ратуше ждут тех, кто скажет своё слово за всех горожан! – рявкнул Фабиус, перекрикивая гул. – Пусть выберут пятерых! Они донесут ваше слово!

– А где префект? – заорал кто-то, и его поддержали рёвом.

– Префект болен! – крикнул Фабиус.

– А ты кто?

– Я – магистр Фабиус Ренгский! Присланный сюда Советом Магистериума! Полномочный решать, кто будет кормить беженцев из Дабэна!

Толпа зашумела. Внизу начался торг. Настоящих бандитов, бесов и крещёных предложение Фабиуса не устраивало совершенно, зато оно устраивало рискнувших бунтовать горожан, не самых бедных, бедняки-то как раз разбежались.

Нечисти нужно было время, чтобы перенастроить людей на свой лад, а лишнего времени сейчас не имелось ни у кого.

– Да пусть побухтят, ночь длинная! – раздавались крики.

– А пусть выходят сюда, к нам!

– Неча нам в ратушу итить!

– Гейте самя на площадь! На помост!

Фабиус прислушался к шаткому равновесию, понял, что настаивать на своём бессмысленно, и крикнул в ответ:

– Хорошо! Пусть пятеро от вас встанут на помост! Только пятеро!

– А ваших скоко? – заорали из толпы.

– Наших – трое! – крикнул Фабиус и оглянулся.

Борна за спиной не было.

– Пойдёшь? – шёпотом спросил он суконщика.

– Дети у меня… – пробормотал тот.

В конце концов, сопровождаемые десятком стражи, из дверей Ратуши к толпе вышли магистр Фабиус и молодой маг. Между ними, поддерживаемый под локти, висел мэтр Вабис.

Его опустили на лавку, сооружённую кое-как на помосте. На другую лавку, напротив, уселись выборные из толпы. Но и знакомый Фабиусу бельмастый, и явные главари разбойников остались стоять внизу.

Это сказки, что есть у разбойников своя особая гильдия. Во тьме остатков человечности – лишь банды, делящие город, как каравай хлеба на куски по ширине ртов. Их трудно собрать в одно.

Стаи бандитов можно использовать для разжигания пожара: словно дрова, они раскалят камни, которые потом долго будут держать тепло.

Но без этих камней пожар тут же угаснет. И как только исчез с горизонта загадочный Барбр, разбойники ушли в тень, словно бы не зная, что им делать дальше. А вот ушлые цеховые мастера, коим не достало уже не хлеба, но пирога, мигом послали к Ратуше подмастерьев понадёжнее.

Город был обеспокоен болезнью префекта, беженцами, которых в зиму навязывал Магистериум, да и у цехов были давние споры за привилегии и торговые места.

Вот потому почти все выборные из толпы оказались вдруг подмастерьями из тех цехов, чьи мастера не пришли сегодня в совет.

Такой «бунт» был хорошо знаком магистру Фабиусу. Он уже видел, как лилась кровь, когда цеха не моги поделить своё и чужое. Знал и то, как нужно прекращать подобные свары.

Худо было, что горожане разграбили церковь, убили священника. Теперь грех этот делал их особенно злобными. Но смерть можно выкупить деньгами, перевести её в унылый торг из-за монет, что он и намеревался устроить. Хотел и припугнуть, но тут некстати куда-то запропастился Борн.