Край Ветров: Пироманс (СИ)

Лицо Ирвис озарилось и посветлело, и, разговаривая с матерью, она снова показалась мне той восемнадцатилетней девушкой, которой я ее впервые узнал.

Когда солнце коснулось горизонта, мы выехали на широкую и прямую дорогу, летящую стрелой среди пустых, выжженных летним солнцем полей. Эти степи — граница нашего края, ворота на континент. Летом здесь пустынно и ветрено, зимой — пустынно и нестерпимо холодно. Даже линии высоковольтных передач потерялись где-то вдали, за желто-белыми холмами, испещренными выходами известняка.

Машина шла мягко, никого не наблюдалось ни сзади, ни спереди.

— Что-то нет никого в такой час, — произнес я вслух то, что уже добрых пять минут вертелось на языке. — Хотя казалось бы.

— И это, знаешь ли, странно, — откликнулся Тиха, который последний час-два словно воды в рот набрал.

— Да не, вон едет что-то сзади, фура какая-то, вроде, — заметила Кей.

В дорожном мареве и в самом деле что-то просматривалось. Темная точка росла, обретая очертания большого грузовика.

— Быстро идет, пустой небось, — предположила Кей. — Сейчас еще обгонит!

— Еще меня грузовые фуры не обгоняли, — пробурчал Тихомир. — На принцип берет!

— А использовать фокусы последние два часа тебе тоже принципы не позволяют? — все-таки спросил я. — Не то что б я имел намерение тебя торопить, однако мне любопытно, с чем это связано…

— И что это за блокпост такой необычный?… — заинтересовалась Кей, смотрящая меж передних сидений на дорогу.

Впереди маячили какие-то черные, бликующие конструкции — вроде как обтянутые черным полиэтиленом доски, хотя издалека точно распознать, что это, не представлялось возможным. Конструкции, в высоту примерно с детскую горку, сужали удобный проезд, а возле них можно было рассмотреть нескольких плохо различимых издалека человеческих силуэтов.

Тиха сбавил скорость.

— Так. Дорожной инспекции тут отроду не стояло, аварий мало, нарушать почти нечего, — быстро проговорил он. — Блокпост странный. Фура не пройдет. Мы можем пролететь. Хотя нет. Вон, я вижу, товарищ уже вышел на середину с намерением героически помереть. И какого хрена, спрашивается?..

— Может, по степи объехать их, сбоку? — предложила Кей.

— Там что-то неладно? — забеспокоилась Ирвис.

— Так, ребята, зачем нам проблемы с властями, нас тут полная машина магов и один чебурек без документов, — напомнил я. — Проходить контроли нам не с руки, зачем у нас вообще Тихомир такой красивый, просто баранку крутить или что?..

И в этот момент я услышал характерные щелчки и прочие металлические звуки, которые издает приводимое в боевую готовность огнестрельное оружие.

Я медленно, очень медленно повернул голову и взглянул на то, что творится в салоне.

И, мягко говоря, оторопел.

Ирвис прижималась к Керри, который этим был крайне смущен, не понимая, чего это она. Впрочем, Ирвис была напугана искренне. Напугал ее, очевидно, солидных размеров черный ствол неопределимой с наскока конфигурации в руках у Кей, которым она как раз и щелкала так специфически.

— А чего вы удивляетесь? — спросила Катерина Берса. — Тихомир, тормози!

— Вот уж еще чего! — не согласился Тиха. — Хочешь экстрима — выпрыгивай на ходу!

Но ход Тиха все-таки приглушил, когда "блокпост" начал шевелиться. Человечки, превратившиеся по мере нашего к ним приближения в людей в черно-золотой форме, спешно стягивали с конструкций покрывающую их пленку, что-то там расстегивали и в спешке отбегали. А из вольеров, которыми оказались блок-посты, в лучи догорающего солнца вынырнули две омерзительно плавно двигающиеся химеры, похожие на тех, что я видывал на иллюстрациях в книгах о войне.

Сейчас таких не рисуют. Сейчас все помешаны на эстетичности.

Химеры были уродливы и практичны, и они пустились напрямик за нами, когда Тиха, осознав ситуацию, резко свернул на так вовремя подвернувшуюся проселочную дорогу, тем самым впечатав пассажиров в обивку салона.

Нас затрясло нещадно. Кей умудрилась как-то просунуть своего огнестрельного монстра в окно и высунуться сама, и следующие двадцать секунд состояли преимущественно из оглушительных звуков стрельбы, моих сдавленных ругательств и истошного визга Ирвис.

Я увидел в заднее окно, что одна из химер словила пулю во что-то жизненно важное и начала отставать.

— Вот же ж жеванный крот, — выразил свои ощущения от происходящего Тихомир. — Наперерез сзади еще одна! Точно в том грузовике ехала! И ни одной дороги, хоть ты тресни, ни одной тебе, блин, нужной дороги!

— Бродяжка, жми, я перезаряжусь и, может, вторую сниму! — Кей втянулась из окна обратно. — Вот это поворот!

— Да кто бы говорил! — возмутился я. — Что это все значит вообще?

Керри, впрочем, не отлепляя от себя Ирвис, смотрел в заднее окно на прытко скачущих за минивэном фантасмагорически уродливых и непростительно быстрых тварей, реальных чересчур для такого типа фауны.

— Эти твари — измененные, — сказал Керри, обернувшись. — Теперь вы понимаете, что перемены недопустимы. Был бы у меня мой алый клинок, я бы смог справиться с ними. Но, увы, я не могу вызвать его здесь, и даже когда я пытался умертвить животное, я ничего не смог.

Ирвис быстренько отодвинулась от Керри на безопасное расстояние.

Кей, вскинув брови, снова полезла с пушкой в окно. Проселочная дорога тем временем вознамерилась окунуться в лес. Нас снова хорошенько тряхнуло, и Кей несколько раз пальнула по набегающим сзади тварям. Они ловко уходили от пуль, двигаясь, когда нужно, плавно и резко наращивая прыть, когда пора было уклоняться.

— Бродяжка, или прыгай скорей, — закричал я, — или тормози и дай мне их сюда, мне в рационе как раз не хватает мороженой химерятинки!

— Мозгов тебе не хватает, — прорычал Тиха, резко рванул руль направо, проезжая под какими-то облупленными каменными арками, и на мгновение минивэн со всеми нами на борту как будто бы окунулся в ледяную прорубь и кромешную тьму.

Затем, чтобы через секунду вынырнуть на полной скорости за несколько метров до обрыва над плещущимся в закатных лучах заливом, и успеть экстренно затормозить на самом-самом краю. Нас снова немилосердно тряхнуло.

Тиха повернул ключ зажигания, приборы погасли.

— Приехали, — сообщил он.

— Куда?.. — пролепетала Ирвис, затравленно оглядываясь.

— Кабы я знал.

Никс едва удержалась на ногах, когда повозку хорошенько подкинуло на попавшемся под колеса камне.

Оливер хлестал длинным узким прутом по крупу правой лошади, совершенно ее не щадя. Обе кобылки пошли еще резвей, вырываясь вперед.

Вдруг повозка, что все еще лидировала, подскочила на ухабе и, перевернувшись в воздухе, с грохотом и треском ломающегося дерева рухнула на дорогу, подняв огромный столб пыли. Никс едва успела прикрыть лицо руками, чтобы защититься от летящих в нее щепок. Пыль ударила по их кибитке, мгновенно холодея и превращаясь в липкую водяную морось.

Тут же налетел ветер, соленый и промозглый, и, приоткрыв глаза, Никс обнаружила себя на палубе корабля, идущего через штормовую ночь.

— Да что же это такое делается?! — воскликнула она, хватаясь за какие-то деревянные перила, когда палуба пошатнулась и принялась крениться вправо.

— Внутрь пошли! — кто-то приобнял ее за плечо и повел прочь, и в этом ком-то Никс узнала Оливера.

Они прошли в низкие двери, преодолели, борясь с качкой, темный коридор, и оказались в тускло освещенном помещении, напоминающем таверну. В деревянных стенах имелись иллюминаторы, позволяющие определить, что они все еще на корабле. Свисающие с низкого потолка масляные лампы опасно раскачивались, судно скрипело всеми своими просмоленными ребрами, а полутемный зал кишел грязными пиратами и полуголыми лохматыми девицами, пах рыбой, пивом, потом и гудел от гомона и пьяных песен.

— Мы оторвались? — спросила Никс, оглядываясь и выжимая прямо на деревянный пол насквозь промокшую мантию.

Оливер разыскал что-то взглядом и снова потянул Никс за собой. Вскоре они уселись за столик в темном углу, как будто бы специально их поджидавший, а оттого свободный.