Инферняня (СИ)

Мы с Томасом переглянулись, я пожала плечами.

Зевс обернулся и посмотрел на меня:

— А то еще подумают, что гостинец — это ты!

Я даже заикнулась:

— Й — я??

— Угу, — сказал Зевс, окинув меня взглядом. — Точно.

— Н — на съедение?

Зевс расхохотался:

— Нет. Что за чушь! Им горничная давно нужна. Молодая девчушка для работы по дому.

Вивиан вскинула подбородок:

— Они и меня могут за гостинец принять.

— Не — е, — сказал Зевс. — Ты уже не молодая.

Вивиан надулась. Швайгер тихо хрюкнул и она наподдала пинка в спинку его кресла, вертолет дернулся, снизившись, потом снова поднялся. А Швайгер крикнул:

— Эй! Пилот неприкосновенен!

И получил еще один пинок.

Зевс пошарился в бардачке, стал вытаскивать какие‑то вещи:

— О! Вот она где, а я уж целый год ее как потерял.

В руках у него была обыкновенная отвертка.

— Что это? — полюбопытствовала я.

— Ключ от всех дверей, — ответил Зевс. — Один проходимец потерял. Он ее называл… э — э… „звуковая отвертка“, да.

— Ух ты, — сказала я. Хотя никакого восторга эта вещь не внушала. Может, он про отмычки не слышал. У богов телевизор‑то хоть есть?

— Но им она без надобности, — продолжал Зевс. — Они и с острова‑то никуда не выходят… О! Конфета… — и он зашуршал оберткой. — М — м.

В животе моем заурчало.

— Извините, — сказал Зевс, жуя и обдавая нас запахом шоколада, — что не угощаю. Она тут одна…

Он еще пошарился в бардачке:

— М — да, — потом обернулся и сказал мне: — Ты знаешь, работа совсем непыльная. То есть пыльная — ну, подмести, то се. Но ведь нетрудная, не то что с ребятней возиться, а?

— Что? — я его не понимала.

— Пойдешь к ним в горничные? — сердито спросил Зевс.

— Нет! — сказала я. — Не хочу я работу менять!

— Да ты знаешь, сколько они платить будут??

— Все равно, — сказала я.

— Перестаньте, мистер Олимпус, — сказал Томас. — Корпорация не захочет терять такого ценного сотрудника, как Алисия.

Ух ты! Я даже приосанилась.

— Думаю, у меня есть подарок для уважаемых мойр, — Томас вынул из кармана МОЙ небесный маркер.

— Но… — едва сказала я.

— Я как раз на днях ожидал такой из мастерской. С Гермесом, — взял Зевс маркер и хмуро поглядел на нас.

— Это другой, — не отводя взгляда, сказал Томас.

— Вот и чудесно, — сказал Зевс, хотя по тону его ясно было, что он ничуть не поверил, и взял у Томаса маркер.

— Могли бы и обойтись, — проворчала я, досадуя, что маркер уплыл из моих рук. И когда Томас успел его у меня увести?

— Мойры?? Без подарка? — возмутился Зевс. — Да они тогда и разговаривать с нами не захотят. Заставят прождать сто лет!

— Хм, — сказала я недовольно. Потом ко мне пришла удачная мысль: — Так их в мастерской делают? В какой? — закажу себе тоже пару маркеров — один Кэтрин подарю — вот весело‑то будет.

— В „Кикра“, — ответил Зевс.

— Что? — не поняла я.

— Мастерская так называется. Кикра. Кисти и краски.

— А, — сказала я. — И где она находиться?

— В Канаде.

— И по какому адрес? — допытывалась я.

— Людей они не обслуживают, — ответил Зевс свысока.

Ну вот. Как что, так сразу — люди, люди. Чем мы хуже‑то?

Едва Зевс отвернулся и снова стал давать указания Швайгеру, Томас наклонился ко мне:

— Извини. Он валялся на полу бота, видимо, выпал из твоей сумки. Я собирался его тебе вернуть.

— Ладно, — сказала я. — Это ерунда.

Он мне улыбнулся. И мне стало так тепло. Я улыбнулась в ответ. А он взял меня за руку.

И мы летели на вертолете. На болото к мойрам. С богом, кинозвездой и знаменитым режиссером. И мне было на них абсолютно начихать. Единственное, что меня волновало — ладонь, сжимающая мою руку.

В следующую минуту Зевс стал говорить Швайгеру что‑то о площадке, мол, там можно сесть.

Я посмотрела в окно: небо посветлело, и внизу можно было разобрать особенности местности. Вот оно, болото! Куда ни глянь — ровная, темная поверхность. И только вдалеке высился островок. К нему мы и направлялись.

Сели мы на удивление мягко — будто в пух упали.

— Растяпа! — крикнул Зевс. — Взлетай!

Швайгер лихорадочно дергал за ручки. Вертолет стал подпрыгивать, но, похоже, никак не мог оторваться от земли. А потом вообще стал заваливаться на бок. В левое стекло плеснуло грязью. Все вцепились в спинки кресел. Швайгер тоже: рычаги он оставил в покое, видимо, поняв, что толку от них не будет. Томас протянул руку и отодвинул прозрачную дверь около меня.

— Скорее! — сказал он.

Фу! В кабину ворвался сырой тяжелый запах. Под ногами раздавались странные звуки, похожие на стоны и почавкиванье. Наш вертолет медленно погружался в болотную жижу.

Промахнулся Швайгер! Вовсе не в пух мы сели, и не на каменный островок: он темнел в нескольких метрах справа от нас.

Я знала. Я ведь говорила. А Томас обещал! А теперь все как в кино — кто боится болота, тот туда и попадает!

Томас зачем‑то снял пиджак и бросил его наружу, потом потянул меня за руку. Я закричала:

— Но куда?? Куда?! Там же болото!

— У него особая подкладка, — сказал Томас. — Он не тонет.

А я вдруг вспомнила о законах кино:

— В этих болотах кто‑нибудь водится?

Томас взглянул на меня, честное слово, как‑то странно, потом усмехнулся:

— Во всех болотах кто‑нибудь водится.

— Я имею в виду, кто‑нибудь крупнее лягушки, — сказала я.

— Нет, — сказал Томас.

— Точно? — сказала я, перешагивая через порожек.

Вместо ответа он сказал:

— Давай. Мы должны до него допрыгнуть, — он крепко сжал мою ладонь. — Потом на остров. Проще простого. Раз, два…

И я прыгнула. Так далеко я не прыгала даже на зачетах по физкультуре в школе. Правда, тогда я прыгала без Томаса.

Я ожидала, что начну проваливаться и запутываться в этом его дурацком пиджаке, который колыхался на поверхности, как лист кувшинки. Но, казалось, мы стоим на тонком и гибком листе железа.

— Переступи на рукав, и оттуда прыгай, — велел Томас.

Рукава раскинулись, будто пиджак плыл. И один рукав показывал на остров.

— Одна? — спросила я.

— Двое на рукаве, как видишь, не поместятся, — сказал Томас.

Я осторожно попробовала ступить на этот рукав. Ничего, держит. Я продвинулась до пуговиц.

— Нет, — сказала я. — Я не допрыгну. Далеко.

Деваться было некуда и я прыгнула. Но как раз в тот момент кто‑то бухнулся на пиджак, и рукав, где я стояла, отозвался волной — оттолкнуться как надо не получилось и я плюхнулась в жижу. Берег был перед носом. Я барахталась, но никак не могла до него добраться.

А потом что‑то обвилось вокруг моих лодыжек. Может, это просто водоросли? Но вдруг перед лицом вынырнули две огромных змеиных головы и яростно защелкали зубами прямо перед носом. Их пасти были похожи на пасти динозавров из музея, куда нас водили на экскурсию в младших классах. Только те были ненастоящие. А эти собирались меня съесть.

В рот и в нос лилась противная, вонючая вода, и я не могла даже крикнуть: „Томас, на помощь!“ (или „Томас! Если меня тут съедят и утопят, я буду являться к тебе призраком и кричать в ухо целыми ночами: „Скотина!!! Ты наврал мне про лягушек!!!“)

Томас уже свалился на берег — прямо передо мной, и — что он делает? — снял галстук. (Собирается сделать из него уздечку для этих тварей? Или дать им пока пожевать, чтобы отвлечь от меня?) Томас бросил к нам один конец галстука, крикнул:

— Держись! Алисия, хватай его!

А, значит, галстук предназначается не для тварей. И те и не обратили на него внимания. Вместо этого один оторвал кусок от джинсовой куртки. Другой получил за это от меня локтем в лоб.

Пару раз я схватила только воду, но потом ощутила наконец в кулаке материал. И вцепилась изо всех сил.

Томас потянул меня на берег. А змеи за ноги тянули обратно. Но Томас был сильнее! Галстук не порвался, героически выдержав мои 123 фунта (ну ладно, 125… хотя вообще‑то… какая разница! Думаю, он рассчитан на большее.)