Пыль дорог и стали звон (СИ)

— Будем считать этот эксперимент весьма и весьма удачным. — Улыбнулся архимаг. — Ты, поставь голову на место!

Покачивающееся тело Стигга вскинуло руки, но вместо того, чтобы вернуть голову в естественное положение, вывернуло её ещё дальше и, видимо, не рассчитав усилий, оторвало её совсем, после чего тут же повалилось на землю.

— Всё как в записях. При декапитации функционировать перестаёт. Впрочем, ничего страшного. Голова не была нужна тебе при жизни, не понадобится и сейчас. А теперь пора перейти к следующему шагу. Вы, двое, ждите здесь. А лучше — спрячьтесь в этой куче земли. Нам ни к чему лишние свидетели. И постарайтесь приладить ему голову на место. Эту проблему ещё предстоит исследовать и решить…

Глава 20

Миновав Зуб дракона, крутой и одинокий пик к северу от Дракенталя, группа всадников покинула дракентальскую долину. Эрниваль из Дорема и Драм ехали на гнедой кобыле слева от серого жеребца, которого оседлали Игнат и Рия. Позади них на угольно-чёрной лошади сидел Таринор, угрюмый и погружённый в себя.

— Нам бы ходу прибавить. — Проговорила девушка. — Раухель наверняка выслал за нами погоню.

— Мы опережаем их, по крайней мере, на полдня. — Сказал Игнат. — На Перекрёстке можно свернуть и отправиться в Энгатар через Око короля, с юга. Ведь так, Таринор?

— Да. — Отозвался наёмник. Его мысли были устремлены в прошлое. Он вновь вспомнил то самое ощущение утраты, от которого старался убежать добрую часть жизни, не заводя долговременных знакомств, не задерживаясь подолгу на одном месте. Не имеющий ничего, ничего не теряет, так он думал. Но не заводить друзей в этом непростом мире он просто не мог. А значит, не мог и избежать их возможной утраты. До последних дней он не видел Бьорна давно. С тех самых пор, как несколько лет назад они, пожав на прощание руки друг другу, разминулись где-то у Северной рощи. Таринор отправился на запад, а Бьорн на восток. И вот, после стольких лет они вновь встретились только для того, чтобы расстаться. На этот раз навсегда.

— Полдня — это не так много, чтобы пребывать в беспечности. — Проговорил Эрниваль. — Это, конечно, не орденские кони, но не думаю, что они выдохнутся, если мы поедем чуть быстрее. — Сказав это, он пришпорил лошадь и понёсся вперёд. Игнат постарался не отставать, хоть и держался в седле даже хуже Эрниваля, чья рука была сломана. Наёмник посмотрел на удаляющиеся фигуры всадников. Товарищи по несчастью. Примерно так начиналась и их с Бьорном дружба. Но их терять он не намерен. Раз уж сам втянул ребят в передрягу, так и выкарабкиваться они будут все вместе. И плевать, что там сказал Асмигар во сне. Так он решил и тут же ощутил душевный подъём, словно глоток свежего воздуха после душного трактира. Бьорн Талот был таким человеком, который уж точно не хотел бы, чтобы его друг отравлял себе жизнь трауром по нему. Нет, вместо этого Таринор достанет этого Дериана Рейнара из-под земли и заставит жрать землю. Наёмник пришпорил фыркающую кобылу с твёрдым намерением догнать опередивших его.

Разумеется, в условиях возможной погони позволять себе привал было ни в коем случае нельзя, так что перекусывали на ходу, у кого что припасено. Королевский стол на пять персон наёмник, конечно, не накрывал, но выгреб из сумки всё до последней крошки. Драм от пищи отказался, сказав, что раненым это нужнее. На замечание, что ему самому тоже досталось, он лишь промолчал.

— Значит, мы теперь наёмничий отряд? — Проговорил Игнат, пережёвывая жёсткие сухари.

— Если угодно, можно и так. — Таринор слабо улыбнулся.

— В таком случае нам нужно название! — Почти перебил его маг с такой интонацией, что стало ясно: предыдущий вопрос задавался им именно для этой фразы. — Как насчёт «Победители пламени»?

— Пламя из нас побеждаешь только ты. Мы тут каким боком? — Усмехнулся наёмник. — Тогда уж «Победители драконов» или как-то так.

— Драконов? — Тихий голос Драма звучал удивлённо. — На нашем счету пока что лишь один дракон. И можете считать меня shawathi… трусом, но мне бы не хотелось вновь повстречаться с таким.

— Вам так уж хочется кем-то называться? — Спросил наёмник. — Мне это напоминает глупые бахвальские названия рыцарских орденов. Не в обиду сказано.

— Нет, ты прав. — Сказал Эрниваль. — Добродетели не нужно громкое имя. А название выбирал не я.

— Тогда нам впору назваться «Нищими странниками» или «Бесплатными рыцарями». — Засмеялся Игнат. — Наш наниматель изволил скончаться. Обещанной платы мы не получили. И даже в пещере этой ящерицы пусто, как в голове у этого болвана Рейнара. Как его там… Деривана?

— Зря ты считаешь его дураком. — Заговорила Рия. — Он страшный человек. И умный, что делает таких людей, как он, ещё страшнее. Дядя говорил, что Дериан Рейнар является тайным правителем Дракенталя. Шпионы, убийцы, теневая торговля — нити всех этих тёмных дел вели к нему. И теперь мой дядя попал в руки к этому, наверное, опаснейшему человеку в Энгате. И горе всем нам, что Дериану Рейнару зачем-то понадобилось выставить именно нас заговорщиками в политическом убийстве. Если весть об этом дойдёт до короля раньше, чем мы добьёмся его аудиенции, его величество будет иметь все основания отправить нас гнить в темницу. Или убить на месте. В зависимости от настроения его королевской пятки.

— Откуда столько пренебрежения к королевской персоне, госпожа Эльдштерн? — Присвистнул наёмник.

— К дьяволу эту «госпожу», мне это обращение ещё в Империи надоело. Я Рия. Ни больше, не меньше. С дядей уехала сюда, чтобы не слышать этих жеманных служанок с натянутыми улыбками. Да дышать серными парами приятнее, чем видеть их напудренные рожи, уж поверьте. А к королю отношусь так же, как мой дядя, который хапнул немало горя от этих интриганистых политиканов всех мастей. Буду крайне удивлена, если король Энгаты окажется не одним из них.

— О! Ты будешь удивлена. — Загадочно проговорил Таринор.

— Уж это вряд ли… — Бросила в ответ Рия.

До перекрёстка добрались через несколько часов, когда солнце уже вошло в зенит. Порядком уставшие и не спавшие всю ночь, участники свежеиспечённого наёмничьего отряда не давали друг другу уснуть разговорами, историями из жизни и простенькими дорожными играми вроде «угадай, о чём думаю». Правда, обычно, объектом мыслей была уютная кровать, кружка пива или добротный кусок мяса, так что играть было не слишком интересно. Зато удалось больше друг о друге узнать. Например, Эрниваль, как оказалось, будучи сыном священника, сбежал с остановившимся в городе рыцарским орденом. А Рия увлеклась алхимией вопреки воле родителей, которые, считая возню со склянками неподобающим для приличной девушки занятием, стремились воспитать её в духе своей благородной семьи. Игнат и Таринор решили, как только выдастся свободное время, непременно поднять по паре чарок за Бьорна, их общего друга, а до тех пор вспоминать его лишь добрым словом. Капитан дракентальской стражи Бьорн Талот в ту пору, когда он ещё не был капитаном, регулярно давал кров худому рыжему юноше, отчисленному из Академии, за что каждый вечер получал ворох свежих слухов, что витали на шумных городских улицах. Таким образом, страже часто удавалось арестовывать воров и прочих тёмных личностей, а Игнат со своими способностями мог не опасаться, что за это его подкараулят в тёмном переулке. Хотя несколько раз ему всё же доставалось.

В предместьях Энгатара на дороге стало гораздо больше путников. Торговые телеги, купцы, неспешно покачивавшийся в седле внушительного вида инквизитор, смеривший путников оценивающим взглядом и отправившийся дальше своей дорогой; королевские патрули в красных плащах с изображением жёлтой короны — столичный тракт кипел жизнью не хуже оживлённой городской улицы. По обеим сторонам от дороги виднелись обширные поля, а немного в отдалении темнели крыши деревенских домов. Всё это невольно наводило на мысль, что в этом краю не могло случиться совершенно ничего плохого, и сами силы мироздания не нарушили бы идиллию этих мест. Однако Таринор видел эти земли в другом свете. Выжженные поля, заваленные телами до горизонта. Калеки и беженцы, стремящиеся в город-крепость, где им никто не был рад, но где они могли получить хотя бы иллюзию безопасности. Наёмник не был здесь вот уже семь лет, с самой войны, но пасторальный пейзаж, который он ныне наблюдал на этих некогда опустошённых землях, разжигал надежду, что, как бы ни было плохо, всё может исправиться. И на пепелище зацветут цветы. Жаль лишь, что мёртвых уже не вернуть из братских могил, где находили своё последнее пристанище как энгатские, так и имперские солдаты. И каждый из этих травяных холмов, по которым бегают крестьянские дети, может оказаться курганом.