Пыль дорог и стали звон (СИ)

Немного отдышавшись, Грегорион осознал, что до сих пор крепко, до хруста в пальцах, сжимает в руках молот. Он попытался подняться, облокотившись на стену проклятого дома, чуть не ставшего для него усыпальницей. Дым из разбитой им стены всё ещё вился, растворяясь в воздухе. Что это? Покушение? Кто-то заметает следы? Нет дыма без огня, подумал инквизитор, усмехнувшись про себя, и неожиданно для себя оказался прав, услышав чьи-то стремительно приближающиеся шаги сзади. Грегорион успел развернуться, одновременно с замахом молота. Раздался сдавленный крик, лязг металла, и чья-то щуплая фигура оказалась на земле. С невесть откуда взявшимися силами инквизитор подскочил к лежащему человеку, держа Броннхильд наготове. Даже со слезящимися от дыма глазами он узнал того худого богобоязненного мужичка, который налетел на него сегодня на улице. Вот только вместо благоговейного страха лицо его теперь выражало мучительную боль, изо рта шла кровь, а руки сжимали бок. Скрючившись на земле от удара, он судорожно кашлял и в ужасе смотрел то на инквизитора, то на кинжал, лежащий неподалёку. Видимо, выпал из рук от удара.

— Кто тебя послал? — Прорычал Грегорион, схватив несчастного за грудки. — Отвечай! Или, клянусь Тормиром, ты не доживёшь до утра!

Но, видимо, удар молотом переломал человеку рёбра, так что он только негромко выл и часто дышал. Впрочем, продолжалось это недолго и, издав несколько нечленораздельных звуков, незадачливый убийца испустил дух. Вокруг не было ни души. Заброшенные дома. Дом ведьмы был открыт: идеальная ловушка для инквизитора, со стыдом думал Грегорион. Его провели как мальчишку. Вычурная богобоязненность селян заставила его потерять бдительность и вот результат. С другой стороны, что, если бы бегущий к нему человек оказался не убийцей, а просто кем-то, кто хотел помочь? Но в той части деревни не было ни души, а, стало быть, что он и подкинул эту дымную… К слову, что это было? Инквизитор вспомнил, что в доме остался нужный ему сундук. Теперь ничего не мешает войти через дверь, нужно лишь сбить замок. С улицы сделать это оказалось несложно. На полу у двери лежало что-то вроде горшка с узким горлышком, из которого дым шёл уже тонкой струйкой. Выпнув этот предмет на улицу, инквизитор, внимательно изучил его взглядом. Ничего примечательного. Ни надписей, ни маркировок, ничего. Может, самодельная бомба, которая должна была взорваться, но вместо этого задымила? Уже плевать.

Некоторое время спустя Грегорион уже изучал содержимое оказавшегося на улице сундука. Всё то, что придавало ему тяжесть — какие-то куски железа, подковы, цепи — не имело ровным счётом никакого значения. Ниже располагались тряпки. Даже не одежда, а обычные обрезки ткани. Но вот дальше, на самом дне, лежали бумажки. Записки, письма, рецепты. Вот здесь почерк отличается, ровный, изящный. Что же написано? Что-то о сильных чувствах, томлении в душе… Кажется, инквизитору улыбнулась удача.

Корчмарь, принимая во второй раз Грегориона в своём заведении, был немало удивлён его теперешнему виду. Покрасневшие глаза, отдышка, заляпанный грязью дорожный плащ с торчащими тут и там щепками. Едкий запах дыма довершал образ. Краснощёкий корчмарь попытался было отпустить шутку, что, мол, сударь инквизитор только что из самого пекла вернулся, но, наткнувшись на угрюмый взгляд Грегориона, тут же замолчал и поспешил удалиться, оставив гостя наедине с трапезой. Ел инквизитор жадно и с аппетитом. Несмотря на произошедшее, он был воодушевлён тем, что покоилось у него за пазухой.

Подкрепив силы, он направился прямиком в управу. Лорд Джорен Скайн сидел на том же месте, словно не сходил с него всё это время. Вопросительно и с удивлением посмотрев на инквизитора, он встал.

— Я полагал, что мы увидимся не раньше вечерней казни. Что привело вас сюда? — Спросил он и сдержанно добавил. — Снова.

— Я осмотрел тело. Посетил дом ведьмы. У меня есть основания полагать, что она невиновна.

— В самом деле? Кто же тогда повинен в этом? — Удивился Скайн и добавил будто между делом. — Вид у вас такой, словно вы упали, когда прыгали через костёр. Что-то случилось?

— Покушение. Если я найду виновного, он понесёт суровое наказание. — Ледяным тоном проговорил инквизитор. — Вы ведь знаете, что покушение на жизнь инквизитора — серьёзное преступление. И, судя по всему, за этим стоит тот же человек, что на самом деле убил сына кузнеца.

— А вы понимаете, насколько серьёзно обвинение, которое вы, по всей видимости, предъявляете мне? — Лорд Скайн сощурил глаза. — Не говоря уже о том, что оно оскорбительно в своей голословности.

— Основания есть. — Грегорион извлёк из-за пазухи небольшой кусочек бумаги с письмом. Внутри он ликовал, хотя внешне оставался абсолютно непроницаем. — Это письмо. От вас к знахарке Изре.

— Не припомню, чтобы имел хоть какую-то связь с этой ведьмой. Впрочем, дайте сюда. — Он выхватил бумагу из рук инквизитора и быстро пробежался по ней глазами, иногда поднимая взгляд на собеседника. Лицо его выражало смесь презрения с возмущением. На лбу выступила испарина, щёки покрылись багрянцем.

— Да как вы смеете. — Процедил сквозь зубы Джорен Скайн, разрывая записку напополам. — Знаете, что это доказывает? Ничего! — Он порвал бумагу ещё раз. Кроме того, что представители церкви, по-видимому, имеют привычку к безосновательным обвинениям благородных людей. Это письмо мог написать кто угодно, оно не подписано. — Разорвав письмо в последний раз, он добавил. — У этой вашей ведьмы было полно воздыхателей.

— Но многие ли из них умели писать? — Грегорион только сейчас почувствовал, насколько на самом деле шатким было это доказательство, и попытался повернуть ситуацию в своё пользу.

— Мы не столь далеко от столицы, чтобы к нам совсем не заходили грамотные люди. Книжники, алхимики, послушники, волшебники на службе короля — каждый из них мог сделать это. — Лорд. Сделал глубокий вдох. — Что же до вас, инквизитор, то вы явно злоупотребили нашим гостеприимством и моим хорошим к вам отношением. Более того, мне следовало бы написать в церковь Трёх в Энгатаре об этом. Желаете вмешиваться в наши дела? Что ж, извольте. Сегодняшним вечером вы будете палачом. Вы наденете петлю на её шею и выбьете из-под её ног скамейку. И лучше бы вам отказаться от своих обвинений, потому как в противном случае на ваших руках будет смерть невиновной. Это моё желание как лорда этих земель, так что не пытайтесь покинуть деревню, в противном случае будьте уверены, что церковь Трёх в Энгатаре в кратчайшие сроки узнает, что вы как инквизитор выходите за рамки своих полномочий и вмешиваетесь в расследование мирских преступлений!

Грегорион Нокс давно не чувствовал себя настолько беспомощным.

— Я буду ждать в корчме.

— Пришлю за вами своих людей. — Тонкие губы Джорена Скайна искривились в торжествующей улыбке.

Инквизитор развернулся и зашагал к выходу. Покинув управу, он направился в указанное им самим место, хотя имел стойкое желание распрощаться с этой деревней раз и навсегда. Как бы ему в похлёбку здесь яда не подсыпали или не подкараулили в тёмной подворотне. Конечно, он мог справиться и с тремя незадачливыми убийцами, если они похожи на того, что напал на него у дома ведьмы, но кто знает, каких ещё «своих людей мог подослать» Джорен Скайн. Инквизитору было известно, что Скайны отличались жестокостью и упрямством. «Непреклонно иди до конца, пусть сын отомстит за отца» — таков был их девиз, которому они не изменяли веками. И ссориться с таким домом означало рано или поздно подписать себе смертный приговор. А если по вине инквизитора отношения испортятся с энгатарской церковью… Грегорион старался не думать об этом, ведь в этом случае его собственное отстранение будет меньшим из возможных последствий.

Остаток вечера пролетел незаметно. Инквизитор сидел в корчме под удивлённым взглядом хозяина заведения, сетовавшего на то, что сударь инквизитор ничего не ест и не пьёт. Сидел и думал, стараясь примириться с неизбежным. Возможно, он и в самом деле не так тщательно разобрался в деле, как ему казалось, и пал жертвой собственной самоуверенности? Грегориону было непривычно заниматься самокопанием, обычно вверенную ему работу всегда удавалось сделать хорошо. Возможно, дело в том, что на этот раз ему вздумалось самому проявить инициативу там, где не следовало? Что мешало ему просто пополнить запасы, перевести дух и отправиться дальше? Но тут Грегорион Нокс сумел найти ответ. Наверное, то же, что и сподвигло его стать инквизитором. Желание сделать мир хоть немного лучше и правильнее. Но правильно ли то, к чему привело его решение? В конце-концов, самым неправильным было бы ослушаться лорда. Из двух зол приходится выбирать меньшее. Если бы только была возможность не выбирать вовсе…