Афоризм обмана (СИ)

 — Во-первых, продайте свою машину, во-вторых, продайте слуг. А там мы все вместе справимся…

 — Что же теперь делать с нашим расследованием? — с горечью воскликнул Грей.

 — Отложим. Объясним все заказчику, он поймёт, — с добрым тоном ответил доктор Лорн.

 — Спасибо, — воодушевлённо пожал Грей руку доктору, чей тон был очень благороден.

Пожалуй, не стоит объяснять, что фирма, распоряжающая всеми счётами, всем состоянием мистера Кью, обанкротилась. Более того, это произошло из-за долгов, и теперь Кью был разорен. Как бы не было трудно, однако машину он продал, слуг продал (Кроме маленькой головы, так как та упрямо отказывалась покидать Даркфилл) и теперь он был благодарен тем, кого теперь считал друзьями… Доктор Лорн после этого частенько навещал их, приносил какие-нибудь интересные блюда, разговаривал со всеми, что часто поднимало всем настроение… Мадам Веир сшила всем по шерстяной кофте, чтобы никто простудился, ведь теперь для них огонь был очень дорог… Кирик продолжал читать и вовсе не изменился, как и мистер Рид. Только Грей был как-то уныл. Хотя он всегда таков! А Флаффи не отходила от него…

 — Мистер Кью! Может вы продадите меня? — однажды спросила она у хозяина, когда они сидели одни возле камина.

 — Продать тебя?.. — вздохнул Грей и посмотрел внимательно на девушку.

 — Вы так сильно помогали мне и заботились обо всех, что я теперь ощущаю вину…

 — Флаффи, — как-то странно начал он, — Мне нет нужды продавать тебя. Более того, я не хочу этого делать…

 — Мистер Кью! Если я чем-то могу вас отблагодарить… Простите меня, за мою развязность… Я иногда сижу и думаю: «Ну вот почему я так рвусь из-за свободы?! Разве не лучше будет людям, если я просто подчинюсь им?» Мистер Кью, я могу принадлежать вам, если вам это нужно! Я уже поняла, что моя свобода приносит мало блага людям!

 — Флаффи, твоя свобода пример того, что любой человек, твёрдо идущий к цели, всегда ее добивается, не смотря ни на какие проблемы. Даже если он жалок и не кому не нужен…

 — Сэр, но я же птица.

Грей закусил губу. Он уже совсем об этом позабыл…

 — Я всем этим хотела сказать, что вы очень хороший хозяин. И я буду вам всегда верна, как подобает быть помощнику, душа которого уже полностью отдана господину, того примерного человека.

 — Спасибо, — тихо и грустно сказал Грей. — Я этого не забуду.

Он этого не забудет. И ты, Флаффи, не забывай его. Было около шести часов вечера, когда девушка вышла из комнаты. Она чувствовала тень, нависшую, над ее головою, однако мысли ее заняты были другой персоной. «Должно быть, он сейчас сидит один в библиотеке. В нее никто не заходит, а он такой уединенный… Что, если сейчас мистер Кью грустит? Нет! Нельзя! Так нельзя!» — девушка твердо направилась в библиотеку. Но там никого не оказалось. Тогда Флаффи вернулась на второй этаж и подошла к двери, за которой ей кода-то уже приходилось стоять. Она постучалась.

 — Войдите, — девушка услышала его голос и вошла.

Он сидел, как тогда, в гостиной, за книгой, лицо его также блуждало, как и мысли. Однако, как только он обратил взгляд на вошедшую, лицо его почему-то напряженно изменилось. Он еле-еле выдавливал из себя слова.

 — Что тебе нужно? — он сказал это очень сухо.

Девушка почувствовала себя не в своей тарелке, но она не побоялась взглянуть в его глаза. О, как они пылали, но каким мучительным огнем!

 — Что тебе нужно, я еще раз спрашиваю! — раздраженно спросил он снова.

 — Простите, но я бы хотела, чтобы вы успокоились.

 — Она хотела! — с досадой воскликнул он. — А чего ты еще хочешь?!

 — Мистер Кью, — она испуганно взглянула на него, — Если вам не нравится мое…

 — Не нравится! Зачем ты пришла?! Что тебе нужно от меня?! — он приходил в бешенство и начинал кричать. Более того, Кью выронил книгу, встал из-за стола и уперся в него своими руками, с ненавистью глядя на девушку.

Она начала его бояться, но надежда шла все еще впереди:

 — Мистер Кью! Послушайте меня! Я не хочу вам нечего плохого! Я люблю вас всей душой, но послушайте меня!..

 — Замолчи уже! Кто тебя просил вторгаться в мой дом?! Разве ты не знаешь, кто я? — он вспомнил девочку из сна, которая обвиняла его в чем-то, и теперь ему с ужасом казалось, что Флаффи превращается в нее.

 — Что же я вам сделала?! — с горечью и со слезами на глазах воскликнула девушка.

 — Сделала?! — вскричал молодой человек.

 — Я люблю вас!

 — А я тебя ненавижу!

Это был предел всему. Флаффи, раненая словом, с горькой болью выбежала из комнаты, не закрыв за собою дверь, добежала до своей комнаты, закрылась и бросилась, заломив руки, на постель, мучительно рыдая. Кирик же, находившийся неподалеку от кабинета Грея, как только услышал дикий крик и увидел, как Флаффи с болью отворила дверь, скорее бросился к брату и остановился. Кажется, Грей плакал.

 — Да за что же! — восклицал хозяин Даркфилла, склонив измученную раздумиями голову на руки. — Зачем она появилась здесь! Не могла же быть тогда простая влюбленность! Пропади пропадом все это!

 — Успокойся, брат… Ты ее так напугал!

— Напугал? Она меня испугала в первый день нашей встречи!

 — Грей! Да как ты можешь так говорить?! — Кирик был поражен своим братом. — Ты меня разочаровал! Вся жизнь такая, Грей! А у тебя появилась возможность осчастливить ее!

 — Мэри не покидает меня! Она не простит… Скорее всего, я просто ошибаюсь насчёт любви! Это просто влюблённость! Значит я должен держаться!

 — Не должен. Это не влюблённость. Она будет счастлива.

Кирик не отходил от брата, но больше он не сказал ни единого слова, пока вдруг Грей, так сильно упавший духом, не восстал и не вышел из кабинета. Его одолевали чувства, которые он испытывал впервые. Кью подошел к двери Флаффи и постучался в нее. Ответа не последовало. Но как только он снова поднес руку к деревяшке, ключ повернулся и дверь отворилась, после чего из-за неё показалась бледная Флаффи, стоящая посреди среди своей комнаты с серьезным мокрым и красным лицом, смотрящая на молодого тирана, отчего слезы ее лились ещё больше. Грей мгновенье бросился к ней и обнял ее, прижимая бедную девочку к своему пылкому сердцу, которое словно ожило. Его юношеский порыв так изумил девушку, что она не была в состоянии понять, что происходит. А Грей прижимал ее к себе и горько восклицал: «Прости меня!» Они так стояли очень долго, пока Флаффи окончательно не успокоилась. Потом он сел на кровать и посадил девушку к себе на коленки, при этом все также прижимая к своей груди.

 — Забудь обо всем. Я был дураком, я пытался погасить свое чувство…

 — Мистер Кью! — она прижала руку к сердцу. — Вы бы знали, какая я дура!

 — Тсс, мы должны хранить наш секрет.

 — Какой секрет? — сквозь слезы обратила наивный взор птица. — Мистер Кью, я не понимаю!

 — Не понимаешь?! — он отстранился от нее, как тогда, в саду, на скамейке, чтобы посмотреть в ее лицо. Оно пылало, но в нем действительно отражалось какое-то неопределенное изумление.

Грей не смог долго глядеть в ее чистый глаза, которые так и смотрели в его душу… Он поцеловал девушку в лоб, потом еще раз обнял, попросил прощения и взял за руки, а потом, глядя ей в глаза, сказал:

 — Ты же простишь меня?

 — Конечно, мистер Кью! — с жаром ответила она.

 — И ты же понимаешь, что я тебя вовсе не ненавижу?

 — Теперь да!

 — И веришь мне?

 — Я в вас всегда верила!

Тогда он ласково утер ее слезы, последний раз прижал к себе и повел к двери.

 — Куда мы? — испуганно спросила девушка.

 — Ужинать, — рассмеялся Грей. — Только помни, что все, что здесь произошло, наш секрет, договорились?

Флаффи кивнула. О, как она сияла, когда этот джентльмен вёл ее под руку. Единственное, прошли эти счастливые минуты не долго, так как у лестницы он остановился, приложил палец к губам, опустил руку Флаффи и, как ни в чем не бывало, спустился с лестницы со своим привычным выражением лица. «Будто нечего и не произошло!» — удивлялась девушка, следуя за мрачным хозяином. Они сели за стол, как всегда. Поужинали, как всегда, вернулись в свои комнаты, как всегда. Но хозяин дома, когда он остался один в своей комнате, не мог спокойно уснуть: перед ним то и дело всплывало красное лицо птицы, а Флаффи просто лежала и плакала. Как плачут те, кто пережил большое чувство в душе. Дни текли, как секунды. Чем старше и сильнее становились жители Даркфилла, тем больше они тянулись друг к другу и добрели. Нет нужды говорить, что Флаффи держала своё слово. Нет потребности объяснять, что ничто их так не сблизило, как жалость друг к другу. И дело было не в деньгах, нет, совсем не в этом… Горько было видеть, что вот перед тобой сидит человек, который убивает себя за то, что нанял тебя на службу к себе, которого он не может даже ничем отблагодарить… А зачем Флаффи деньги? Ей это не нужно… Однажды, в пасмурный день, когда вся семья Даркфилла сидела в тесном кругу и тихо разговаривала о чем-то, иногда затихая, как только за окном сверкала молния или раздавался гром, в дверь кто-то постучал. Мадам Веир поспешно побежала открывать незнакомому человеку дверь и, через некоторое время, в прихожей послышался молодой звонкий голос. Флаффи вздрогнула. Ей этот голос показался очень знакомым…