Афоризм обмана (СИ)

====== 4 глава ======

Комментарий к 4 глава Т9 скоро превратит мой роман в комедию. Флаффи, которою мистер Кью так сердечно попросил лечь спать, не смогла заснуть. Глаза ее не смыкались, а в голове стояла улыбка хозяина. Бедная девочка шагала по своей комнате при лунном свете, задумчиво разглядывала себя в зеркале, потом подходила к окну и все также задумчиво смотрела на синий лес и белые звезды. Потом она безнадежно опускалась на кровать, лицо ее бледнело, и она задерживала взгляд на какой-нибудь неоригинальной тумбочке. Дальше девушка снова вставала, начинала ходить без остановки, мять руки, потом опять садится и думать. Так продолжалось до тех пор, пока ею не был услышан страшный выстрел. Это вывело ее из всяких раздумий, и она, с мыслью что случилось что-то ужасное, немедленно выбежала из комнаты на лестницу прямо в ночнушке. Как хорошо, что ее никто не видел! Девушка, остановилась на площадке и попыталась разглядеть то, что происходило внизу. Когда она заметила раненого человека и появившуюся возле него суматоху, ею вдруг завладело огромное желание спуститься вниз и помочь всем, тем более, когда Грей сказал, что преступник сбежал, но ей, против своей же воли, пришлось вернутся в свою комнату, так как перед нею возникла большая проблема — Кирик вел гостей по лестнице. Девушка кинулась назад и заперлась. Потом она сидела в полной тишине, едва дыша, пытаясь услышать, что происходить там, за ее дверью. Она просидела так где-то около двадцати минут, а потом до ее сознания дошло, что все успокоились и легли спать. Тогда она тоже легла спать, но глаза ее так и не сомкнулись. И вот, на следующее утро у нее были мешки огромные синие под глазами. Девушка, без энергии, еле держась на ногах, оделась и открыла дверь и тут же закрыла ее: гости до сих пор не ушли. Ей показалось, что они крайне грустны, однако думать девушка не могла — ее мучил голод. Вдруг кто-то постучался в ее дверь. Она открыла ее: на пороге стоял Кирик и растерянно смотрел на ее особу. Она впустила юношу и закрыла за ним дверь, потом повернулась к нему и, ожидая, что он сейчас скажет что-нибудь важное, собралась с мыслями. Кирик подошел к окну, посмотрел на великолепный утренний пейзаж и повернулся к птице. На лице его отразилась какая-то неопределенность. Он нехотя начал разговор, садясь на кровать:

 — Тут один человек умирает… — он замолчал.

Флаффи его тон натолкнул на мрачные мысли, и она с ужасом спросила, что он имеет в виду.

 — Бывший друг брата. Он перед смертью просит, чтобы Грей и Джулия обручились…

 — Правда? — что-то екнуло в груди Флаффи.

 — Да… Так к чему же я это… Ах вот, брат спросил, хочешь ли ты есть?

 — Есть? — разочарованно переспросила девушка. — Есть?! — вдруг побледнела она. — Кирик, да что происходит? У хозяина столько бед, а он пришивает, хочу ли я есть? Больному очень плохо? Он умрет? Почему все всегда умирают?

 — Не знаю, — тихо отвечал он.

Глаза его опустились на холодный ковер, а потом он обратил внимание, что девушка стояла с босыми ногами.

 — Не волнуйтесь за меня, лучше подумайте о мистере Кью, — успокаивала его птица.

 — Нет, он же ее не любит, — говорил сам с собою юноша. — Это невероятно, чтобы его сердцем завладела та особа!

 — Вы про маленькую милую девушку в розовом платье? — у Флаффи задрожали губы. — О, она прекрасна! Такая девушка не может не покорить мужское сердце! Ее лицо мне очень понравилось!

 — Конечно, оно так сверкает блеском и фальшью.

 — Фальшью?

 — Мне так кажется, будто она умеет скрывать свои чувства.

 — Мне показалось, что мисс очень открыта…

 — Только с теми, кто ей нужен. Вот скажи, ты бы так нарядилась как она, в розовое восхитительное платье с блестками, сделала великолепную прическу ради того, чтобы очаровать моего брата?

 — Да! — без капли смущения ответила Флаффи.

А потом она поняла, что сказала и выпучила глаза. — Если, конечно, у меня было бы такое положение как у нее, — добавила девушка.

 — Да-да… Нет, подожди, меня не волнует твое положение! Смотри, допустим, ты хорошенькая милая девушка, не особо знаменитая, но очень хорошая собой. У тебя есть все: деньги, внешность, дом, мозги. У тебя только нет любви, но есть кумир, чье имя недавно стало знаменитым. Чтобы ты сделала, чтобы покорить его?

 — Мистер Кью! Вы думаете, я смыслю в этих вещах? Да вы не можете даже сравнивать меня с той юной особой! Я же птица!

 — Ой, птица она… Подумаешь, птица… Тебе не кажется, что она пустая?

 — Я пустая, согласна.

 — Да не ты! Ой, кажется я слишком много себе позволяю… Прости, Флаффи. Вот только ответь мне: разве ты не хочешь, чтобы Грей женился?

 — Хочу. Он станет счастливее.

 — Ясно все с тобой. Ладно, я пойду успокою его. А ты будь внимательна.

Флаффи даже открыла рот от удивления. «Да что они так раздражаются на ту особу? Так нельзя же ведь! Что плохого она им сделала? Нет. Что-то Кирик уж очень палку загибает… Ох, если бы я могла сейчас выйти и поговорить с той девочкой… Бедная-бедная девочка! А что, если Грей любит ее? Вот это да! Он будет ее также обнимать как Софию? Ну надо же! И что в этом плохого? О нет» — к Флаффи в голову пришла неожиданная странная мысль, от которой лицо ее изменилось: «Да он сам влюблён в неё! Кирик, ты бы наверняка так сильно не переживал из-за брата! Ха! Она ведь и вправду хорошая, красивая, изящная, такая милая! Прямо девочка-девочка! Нет-нет, он однозначно влюблён в неё! А если они вдвоём влюблены? О, нет… В этом нечего хорошего не будет. Она однозначно любит мистера Кью. Да кто его не любит?! Но Кирик… Как все сложно! Невозможно понять! Стоп. Да там человек умирает, а я о любви думаю! Дура, ты, Флаффи, дура полная! К чему все твои мысли, если они нечего не значат? Да я и есть хотела… Куда мне есть-то, я уже голода не чувствую! Нет, мне однозначно нужно выйти к ним, поговорить с больным и молодой особой!» — она снова принялась нервно шагать по комнате. «Ну не могу же я здесь сидеть и ждать! Там что-то интересное, я это чувствую! Ох, как мне хочется выйти из этой комнаты, посмотреть на всех ещё раз, прямо как тогда, когда я сидела на балконе, и меня никто не видел! Что же мне делать?»

 — Мисс, вот вам ваш завтрак, — высунулась из-за двери служанка.

Флаффи остановилась, ка вкопанная, взяла из руку служанки поднос, положила на стой небольшой столик, поблагодарила ее.

 — У вас все хорошо? — как-то вяло спросила служанка.

 — Все хорошо. А у вас?

 — Хорошо, спасибо. Правда, вчера такой день был, мы все на нервах.

 — Правда? — она впилась глазами в девушку. — Я надеюсь, все ещё живы?

 — Пока да.

 — Никому помощь не нужна?

 — Нет, мистера Фауста уже увезли.

 — Увезли?

 — Да. Остальные гости тоже разъезжаются. А вчера ночью приезжала полиция и смотрела на труп.

 — Чей труп?!

 — Мистера Порта. Он пытался убить мистера Фауста.

 — И что же? Нечего не произошло?

 — Да нет, только все, как я уже говорила, на нервах.

Флаффи облегченно вздохнула, села за свой столик и начала завтракать. Покончив с едой, девушка нерешительно подошла к двери и простудились: оглушенные тихие разговоры проникали в стены Даркфилла, которые и так, под ужасом нагрянувших событий, так и шептали: «Смерть! Смерть!» Девушка, тяжело вздохнув, отошла от двери. Около двадцати минут она пыталась отвлечься своими книгами, но никакие умные мысли автора ею никак не разжевывались. Тогда она начинала думать. Как же это печально — думать… Всегда, когда твои мысли движутся в правильном направлении, конечной остановкой будет разочарование и грусть. Но девушке нельзя было грустить. Она обещала это своему хозяину. Флаффи вскоре снова подошла к двери. Тишина. Девушка отворила дверь — никого. Птица спустилась вниз, в гостиную — никого, кроме одинокого хозяина. Девушка нерешительно спустилась с лестницы и остановилась, также нерешительно, но очень странно бросая взгляды в хозяина. Он нечего не сказал ей, хотя Флаффи тихо поздоровалась с ним. Может быть он не слышал ее, и даже не заметил присутствия девушки, и, на первый взгляд, его можно было понять, так как он держал в руках книгу, но его бледные пальцы не разу не коснулись страницы, а глаза туда даже и не глядели. Флаффи сидела в молчание, ожидая того, чего она сама не знала. Пару раз ей хотелось вернутся в комнату и оставить этого человека одного, но она не могла этого сделать. Нацеленная сила приковала ее к месту.