Ученица волшебника (СИ)

— Меня?

Феликс кивнул.

— Не отталкивай тех, кто хочет тебе помочь, Урти. Пожалуйста.

— Я думала… мне казалось… — её голос дрогнул и лишился холодного льда, — ты ведь можешь остаться… здесь, в замке… со мной?

— Только скажи.

Уртиция перевела взгляд на сестру.

— Ты правда его об этом просила?

Бетиция молча кивнула.

Графиня растерянно коснулась пальцами виска. Потом в её глазах снова блеснул лёд, и она резко повернулась к Румплю.

— Ты меня обманул!

— Да, я тебя обманул, — спокойно ответил тот.

— И ты так просто об этом говоришь?

— Да. Потому, что я сделал это для твоей же пользы.

— Моей?!

— Ординаторы тебя не пощадят. В лучшем случае ты закончишь свои дни в камере, в худшем на костре… Я же дам тебе власть и силу. Такую власть, и такую силу, что тебе даже не снились. Подумай об этом, Уртиция.

— Она моя сестра. Ты чуть не поссорил меня с родной сестрой! — она выговаривала слова медленно и отчётливо, — ты воспользовался мной как инструментом! Ты мной манипулировал!!

Она резко отвернулась.

— Можешь взять свои власть и силу с собой. И чтобы к утру ни их, ни тебя здесь не было…

Румпль лишь тяжело вздохнул.

— Идиоты… Меня окружают идиоты. Всё, буквально всё приходится делать самому.

Он медленно обошёл кресло и спустился с возвышения. Феликс нехотя уступил ему дорогу и проводил недобрым взглядом.

Румпль прошёл по ковровой дорожке и остановился в нескольких шагах от Бетиции. Резко повернулся и спросил.

— Уртиция. Ты уже много знаешь о болезнях. Скажи, здорова ли твоя сестра?

Её глаза сощурились.

— Тебе какое дело?

— Ты знаешь, что нет. Её лёгкие давно сжигает болезнь. Ей осталось жить неделю, а может и меньше.

— Ты лжёшь, — едва слышно произнесла Уртиция.

— Нет, — глухо отозвалась Бетиция, — он не лжёт. Это так. Подземелья Кедога убили меня. Но к счастью я успела спасти тебя…

— Бети! Нет! Мы тебя вылечим, — Уртиция соскочила с кресла и бросилась к сестре.

— Поздно, — Румпль покачал головой, — слишком поздно. Твоя сестра пожертвовала собой ради тебя.

— Мы найдём лекаря!

Румпль снисходительно усмехнулся.

— Где? В Кедоге? Она умрёт раньше, чем он сюда доберется. Да и лекарь вряд ли поможет. Лишь очень могущественный жрец-целитель может что-то сделать. Но их нет в ваших краях.

— Не зли меня, — очень тихо сказала Уртиция, — или ты покинешь мой замок через стену с петлёй на шее! Уходи, пока я отпускаю тебя живым.

— У меня есть другое предложение. Я останусь и сохраню жизнь твоей сестре.

— Не соглашайся, это ловушка, — Бетиция сделала шаг вперёд, — прогони его.

Уртиция нерешительно переводила взгляд с сестры на Румпля.

— Ты всего лишь учитель, разве ты можешь её спасти?

— Ты ещё не поняла? Я не просто учитель. Я Кордред Многоумный, и я делаю тебе предложение. Твоя сестра не умрёт, а взамен я останусь в замке.

— А если я решу выгнать тебя потом, когда ты её вылечишь? — спросила Уртиция.

— Умная девочка. Правильно мыслишь. Поэтому я не вылечу твою сестру, пока не сделаю всё, что мне здесь нужно. Но и умереть я ей не дам.

— Не соглашайся… — прошептала Бетиция, — не…

Она пошатнулась и, задыхаясь, осела на пол. На бледной шее выступили посиневшие вены.

— Что ты с ней сделал, — Уртиция бросилась к сестре.

— Пока ничего. Но если ты будешь слишком долго раздумывать, то я уже не смогу её спасти.

Девушка повернулась к Кордреду.

— Хорошо. Что ты хочешь в обмен на жизнь моей сестры?

— Твой замок. Не бойся. Только на время. Я ещё не всё успел сделать.

— Если она умрёт, я тебя из-под земли достану, — холодно пообещала Уртиция.

Кордред лишь улыбнулся.

— Так ты согласна?

— Да… Только сделай что-нибудь, она же умирает.

Колдун подошёл к Бетиции и положил руку ей на грудь. Девушка вздрогнула и сделала несколько судорожных глотков воздуха. В закатившихся было глазах появилось осмысленное выражение, и она немного пошевелила рукой.

— Но она будет под моим надзором, — сухо произнёс Кордред, — а тех проходимцев, что её сопровождали, бросьте в темницу, я займусь ими позже.

Труда разглядывала Себастина через просвет между штакетинами. Тот скинул кожаную куртку и, фыркая, с наслаждением умывался у колодца.

Девушке показалось, что кто-то тронул её за колено. Она с удивлением опустила взгляд и увидела большого волка, обнюхивавшего её подол. Горло перехватило, она едва слышно пискнула и прижалась к бревенчатой стене мельницы. Перед ней стояло не менее дюжины серых зверей и все они беззвучно на неё смотрели. Труда судорожно впилась пальцами в тёмно-коричневые брёвна сруба. Ноги стали ватными, и она медленно поползла по стене вниз.

Волк ещё раз сосредоточенно обнюхал её платье и, отвернувшись, подошёл к забору. Посмотрел, втянул носом воздух и, протиснувшись через дыру, неслышно зашагал к Себастину. Остальные звери последовали за ним.

Труда приподнялась и ухватилась руками за штакетины. Ординатор ничего не замечал и продолжал умываться. От первого волка его отделяло уже всего несколько шагов.

— Берегись, сзади! — закричала девушка.

Волки на секунду замерли, и этого хватило, чтоб Себастин обернулся и успел перескочить через колодец, который оказался между ним и волками. Это дало ему несколько секунд, чтобы добежать до штабеля дров у стены. Тут большой матёрый зверь отрезал ему путь к двери. Прочие, обогнув колодец, заходили сзади. Себастин швырнул в них несколько поленьев, и выдернул из колоды топор.

Это не остановило волков, беззвучной серой массой они бросились в атаку. Первого ординатор сбил ударом топора, но следующий за ним вцепился в топорище и повис на нём всем весом. Себастин попытался его стряхнуть, и на какой-то момент упустил из виду матёрого вожака. Тот молниеносно прыгнул.

— Нет! — взвизгнула Труда, и метнула попавшее под руку полено в зверя.

Кусок дерева угодил не в волка, а в Себастина, заставив того качнуться, и вместо горла жёлтые волчьи клыки скользнули по обнажённому плечу, оставив две влажные алые борозды.

Ординатор левой рукой выхватил из-за спины кинжал и несколько раз полоснул висевшего на топоре волка. Третий взмах достиг цели, и зверь, хрипя, тяжело упал на рассыпанные под ногами щепки.

Промахнувшийся вожак припал к земле, вздыбив шерсть, и остекленело глядя на ординатора. Остальные волки неуверенно топтались позади. Два самых крупных, не считая вожака, зверя лежали на земле мёртвыми.

— Труда, прячься, живо! — крикнул Себастин, — я их задержу.

Девушка схватила прислонённые к стене вилы и бросилась на волков.

— Назад! Куда?! Назад!

— А-а-а-а!!

Труда с криком попыталась ткнуть вилами одного из зверей, но тот с лёгкостью увернулся. Она потеряла равновесие и упала на колени.

— О, нет! Зачем?! — вскрикнул Себастин.

Волк лишь обнюхал Труду и снова обернулся к ординатору. Испуг на лице Себастина перешёл в удивление.

Труда упрямо поднялась на ноги и направила следующий удар на вожака. Тот уклонился, схватил рукоять вил зубами и с неожиданной силой вырвал оружие из её рук, так что та опрокинулась навзничь. Зверь взмахом головы отбросил вилы и бросился к девушке, но топор Себастина достиг его шеи чуть раньше, чем клыки сомкнулись на горле Труды. Отрубленная голова вожака упала ей на грудь, сухо клацнув зубами.

Себастин резко повернулся к волкам, удерживая топор двумя руками. Звери пятились. В их зрачках тупое остекленение сменял испуг. Ведшая их сила отступила, и они врассыпную бросились в лес.

Ординатор выпустил топор и упал на колени. Труда отбросила волчью голову и прижалась к Себастину.

— Я думала они тебя разорвут.

— Я тоже… — он тряхнул головой и строго посмотрел на девушку, — но это не повод так рисковать! Я же тебе сказал, чтобы ты пряталась. Ты цела? Ты же вся в крови!

— Это волчья, — прошептала она…