Пуп горы

При свете огня мы смогли рассмотреть противников. Выглядели они на редкость устрашающе. Да и создавал я их такими. Помесью гориллы с неандертальцем, размером с гигантропа. В общем, если выражаться менее научным языком, я ориентировался на одного известного персонажа из знаменитого кинофильма – вдохновлял меня образ Кинг-Конга. Вот и сотворил стаю очень похожих на него существ, с зачатком интеллекта, но немного меньшего размера, чем образец, иначе они просто бы умерли от голода в ближайшем обозримом будущем.

На некоторое время обезьяны замолчали, ошеломлённые и растерянные, но едва колонна путников снова двинулась вперёд, как вдруг со скал перед идущим впереди Коршуном спрыгнул на землю огромный самец. Я сразу узнал его. Вожак племени, самый крутой и сообразительный из всего обезьяньего царства. Он выпрямился, огромный, волосатый и с силой ударил себя в грудь гигантскими кулаками:

– Гоп-гоп-гопники! Ур! Ур! Урро-ды! Поедди – нок!

Последнее слово обезьяна выговорила с большим трудом, чем немало удивила меня. Видимо, я немного перестарался и наделил приматов определённым сформировавшимся интеллектом.

Так как впереди стоял Коршун, обезьяна первым увидела его. Соотнося свои размеры с ростом противника, она невольно, показав огромные острые клыки, затряслась от смеха:

– Ур! Ур! Урро – ды!

– Я ему сейчас покажу, – орк не выдержал и шагнул вперёд. Василий был вдвое выше и раза в четыре шире Коршуна. Обезьяна, заметив его, перестала смеяться. Она снова ударила себя по груди, а потом несколько раз по земле кулаками так, что камни под моими ногами заходили ходуном и зарычала:

– Гоп-гоп-гопники! Я – Жмурр! Ты… Ты… – она показала пальцем на орка.

– Просто Вася, – ответил орк, отчего обезьяны восторженно закричали наверху ущелья:

– Вас! Вас! Вассся!

Подраться орку не дали. Его вдруг отодвинула в сторону тяжёлая рука, и на освещённой сцене появился тролль. Гигантского роста, он оказался намного волосатей, чем Жмур и возвышался над ним на добрую голову.

– Дайте, я с ним поговорю, – прорычал Оолухо.

Увидев тролля, глаза Жмура округлились, а нижняя челюсть отвисла.

– Ув! Ув! Ув – ва – ва – жае – мый…

Тролль смело двинулся на обезьяну. Несмотря на то, что Жмур заметно проигрывал габаритам противника, сдаваться он не собирался. С огромной силой ударил в грудь Оолухо кулаком. Тролль даже не пошевелился. В ответ он отвесил доминирующему самцу такую оплеуху, что тот отлетел метров на пятьдесят назад и довольно неудачно приземлился на пятую точку, немного проехав на ней по острым камням.

– Ур! Урро – ды! – завыла от боли обезьяна, но тролль одним прыжком преодолел разделявшее их пространство, бросил под ноги дубину и заключил Жмура в свои железные, но далеко не дружеские объятия. Громко затрещали кости. Тролль, несомненно, раздавил бы вожака, но Жмур вовремя взмолился:

– Ув-ва-ва-жаемый! Оттт-пусти!

– Теперь, значит, не урод и гопник, а уважаемый, – усмехнулся Оолухо и разжал свои лапы. Жмур тяжело упал к его ногам. А потом поднял руками огромную стопу тролля и поставил её себе на голову:

– Жмурр ур-ур-урод, па-па, – едва слышно прошептал он испуганным голосом. В ту же минуту послышался шум скатывающихся из под ног камней. Около сотни огромных лохматых обезьян спустились с почти отвесных стен и, окружив тролля, встали перед ним на колени. Я смотрел на самую величественную из всех видимых ранее картин, достойную живописца! Видимо, племя поклонялось силе и только ей одной. То зрелище, как тролль легко разделался с вожаком, потрясло их милые души до основания. Отныне у них появился новый вождь.

– Да что это на тебя нашло, – добродушно и застенчиво сказал Оолухо и убрал ногу с головы Жмура.

Мы осторожно продолжили свой путь, но, к нашему удивлению, за нами увязалось и всё обезьянье войско.

Оолухо обернулся к ним:

– Мы идём на войну! – строго сказал он. – Там вы увидите только боль, страдания и много мёртвого мяса.

Про мясо тролль явно упомянул зря.

– Мяс-мяс-мясо! – восторженно закричали и запрыгали от радости наши новые воины, ударяя кулаками о камни. Оолухо тяжело вздохнул и теперь уже все вместе мы снова двинулись к нашей цели.

К тому времени, когда стало светать я, мои друзья и обезьянье войско, уже поднимались по крутому подъёму на верх ущелья. Скоро мы покинули узкий проход между скалами.

Передо мной открылся потрясающий вид. Высокие горы, покрытые зелёными порослями лесов и кустарников, с вершинами, одетыми в шапки из снега и льда, всюду, куда не посмотришь, возвышались они надо мной. Потрясённые величественной панорамой мои спутники застыли в благоговении. Да это и совсем неудивительно. Ведь звёзды, горы, озёра, деревья и животных при написании программы я попросту копировал из общедоступной сети. Немало картинок с подписью: «Самые красивые уголки планеты» перекочевали во вновь созданный мир.

– Красота, какая, – ахнула Элла.

– Где-то здесь должна обитать самая прекрасная дракониха, я уверен, – негромко произнёс Геннадий.

– А на меня самая красивая даже не обращает внимания, – печально сказал орк, вызвав на себя насмешливый взгляд графини. – Ей больше нравятся коты и очкарики.

Продолжить беседу не дали обезьяны, огласив воздух пронзительными криками. Наверное, так они приветствовали солнце. Куда идти дальше никто не имел и малейшего понятия, но всё же мы снова зашагали дальше по каменистой почве. Скоро по пути нашего следования возник огромный странный камень. Одну его половину словно срезали гигантским мощным инструментом. Я не выдержал, подошёл и погладил поверхность. Странное дело, но мне она показалась как будто отполированной. Ладонь легко скользила по ней вверх и вниз.

На самой вершине камня возвышалась засохшая ель. Почему-то ветер пожалел её, и время не заставило упасть. От ели на землю падала на удивление тёмная, просто чёрная, тень.

– Как-то композиция вся бутофорски выглядит, – заметил Коршун.

– Совершенно неестественно, – согласилась с ним Элла.

– Явный прокол, очкарик, – ухмыльнулся орк.

А вот обезьяны почему-то разом остановились, сбились в кучу и с решительным видом приготовились обороняться от кого-то невидимого, вооружившись камнями.

– Уррр-ро-ды! Гоп-гоп-гопники! – негромко забормотали они, образовав некое подобие строя. Самые сильные и молодые составляли внешний периметр круга, в то время как более слабые и старые готовы были поддержать своих товарищей из центра.

Макрамото проскользнул ко мне через обезьянье воинство и схватил за руку:

– Серый, – взволнованно зашептал он. – Эта тень… Вовсе не тень… Я слышу внутри неё мысли…

Подтверждая его слова в том месте, где тень падала на камень, она вдруг зашевелилась и начала разбухать, быстро разрастаясь на гладкой поверхности. С хрустом и шумом из тени вытянулись две полосы, которые распались на кожистые, как у летучей мыши, крылья. Каждое крыло удерживала могучая, покрытая чешуёй лапа с длиннющими чёрными пальцами, заканчивающимися острыми, загнутыми когтями.

Дьявольский цветок продолжал распускаться во всей своей жуткой красе. Следом за крыльями, тень снова начала взбухать. Скоро из мрака и темноты оформилась голова, туловище, ноги и хвост. С головы, похожей профилем на экзотического хищного ящера, на меня холодно взирали два красных глаза, внутри которых горел адский огонь. Тело демона покрывал мощный естественный панцирь, сплошной, с разводом в центре, как у черепах. Хвост, с шипом на конце, нервно обвил хозяина за ногу, подрагивая, готовый в любой момент пронзить какого угодно противника.

– Ти-и-и-ихоооо, – повернул голову в сторону обезьян демон, просвистев приказ голосом, от которого у меня всё перевернулось внутри. Приматы мгновенно притихли, тесно прижавшись, друг к другу.

Демон остановил взор на мне, определив, что лидером маленького войска являюсь всё же я.

– Я – проводник, – посланец ада безразлично скользнул по мне взглядом выпуклых красных, с вертикальной чёрной полосой посередине, глаз. Ростом он был не меньше орка. – Следуйте за мной, вас уже заждались. Двери открыты.