Царская руна (СИ)

На башне в этот момент, повеселевший Ганьери, повернулся к изрядно напуганному Стефано.

- По-моему, получилось неплохо. Что скажешь?

Глава 22. Хендрик

Лодку прятать не стали, просто вытащили на камни. Предстоял пеший переход через земли Суми. Обратно к морю возвращаться не собирался ни Фарлан, ни Ольгерд. С того памятного дня на побережье Винсби прошло уже больше двух недель, а он стоял в памяти так, словно это было вчера. Они помнили его по-разному. Фарлан вместе со всеми, с вендами, ругаландцами и горожанами видел, как заклятие Ольгерда реально сразило Дури Однорукого. Каждый, кто был на том поле, мог поклясться, что парень приказал: «Выблюй свои слова назад», и Дури начал блевать. Ларсены, после такого очевидного вмешательства бессмертных богов, отступили. Потом выслали переговорщика и попросили разрешения забрать тело. Никто не препятствовал. Ругаландцы на руках унесли мертвого Дури на ладью. Через некоторое время их посланник известил, что чинить препятствий молодому Хендриксу они не будут. Пусть уходит, но в Ругаланд лучше ему не возвращаться.

Ольгерд же все помнил плохо. Не помнил никаких заклятий, никаких слов вообще, только ярость и красную пелену перед глазами и еще звук. Звук удара, рубящего плоть. Никакого заклятья не было, не уставал он доказывать Фарлану. Тот соглашался, не спорил, но предпочитал верить собственным глазам.

Хельсвик встретил их дождем и туманом. Три деревянных барака, обнесенные частоколом, вот и весь город. Парастидис не имел ни малейшего желания задерживаться в этой дыре. Он первым пожал руки Фарлана и Ольгерда и заявил столпившимся на палубе вендам.

- Я простою здесь ровно столько, сколько потребуется вам, чтобы сделать то же самое. Ни на мгновение больше.

Совсем скоро они уже видели, как галера ложится на обратный курс. Фарлан сторговал у рыбаков лодку в тот же день. Утром они вышли в море. Погода баловала. Несильный, устойчивый юго-запад держался с того момента, как они покинули Винсби. Было тепло и дождливо. Они шли под парусом днем, ночью спали на одном из множества островов архипелага. Все время на восход солнца, вдоль побережья земли Суми. Десять однообразных и скучных дней тянулись долго, а пролетели мгновенно. Дальше надо идти пешком, если не заплутаем, то дня три, по словам Фарлана.

Черный надел кольчугу, вторую протянул Ольгерду.

- Ты уверен? Кругом же ни души. – Возмутился парень.

- Это только так кажется. Нас здесь сильно не любят. – Фарлан нахмурился. – Не расслабляйся, Оли. Нам очень повезет, если пройдем незамеченными.

Они шли по звериной тропе след в след, нагруженные, как и раньше. Ольгерд ворчал в спину Черному.

- Спасибо хоть кольчужные чулки не заставил одеть.

- Постарайся, чтобы я не пожалел об этом. – В голосе Фарлана сквозило напряжение.

С тех пор, как они ступили на землю Суми, венд был на взводе. Прислушивался к любому шороху, взлету испуганной птицы или убегающего зверя. Ольгерд относился к поведению дядьки с иронией. Лесные дикари с их охотничьими луками и кремниевыми стрелами, это несерьезно. Два закованных в железо воина, с легкостью, положат десяток, а то и два таких бойцов.

Они шли весь остаток дня, не останавливаясь на отдых. Лишь когда солнце начало скрываться за верхушками деревьев, Фарлан остановился.

- Заночуем здесь.

Ольгерд посмотрел на солнце.

- Может, еще пройдем, пока светло.

- Нет, остановимся здесь. Место уж очень удобное, такое можем больше не встретить до темноты. – Фарлан сбросил свои мешки у подножья отвесной скалы.

Осмотревшись еще раз, он подтвердил.

- С трех сторон все как на ладони, сзади скала. Отличное место.

Они набросали лапника для ночлега. Костер не разжигали, опять же из-за паранойи венда. Ольгерд уже бурчал в открытую. Ночи были холодные. На что Черный разумно ответил, пресекая дальнейшие разговоры.

- Лучше проснуться замершим, но живым, чем в тепле, но мертвым.

Ольгерд улегся на еловые ветки, кутаясь в овчину и ворча, что мертвые вообще не просыпаются. Наконец, он угомонился, но заснуть не удавалось.

- Черный, чем же мы не угодили местным, что нас так здесь не любят? – Поинтересовался он.

Фарлан сидел на своем ложе, прислушиваясь к черноте леса.

- Когда то твой дед пришел в эти места. Поставили хольм у озера, огородили его частоколом. Дали ему имя Истигард. Местные суми, если и были недовольны, то никак это не проявляли. Называли нас рокси, что по-ихнему значит чужой. Зимой Хендрик собрал вождей ближних племен и объявил им.

- Отныне вы платите мне дань. С каждого мужчины куну, с женщины и ребенка по пол -куны.

Те благоразумно согласились и разъехались по своим городищам. Когда же Хендрик с дружиной пошел за полюдьем, его встретили закрытые ворота и лучники на стенах. Осерчал твой дед крепко. Взяли мы на щит одно такое поселение, жителей перебили всех, включая женщин и детей. Городище спалили. Одни головешки остались. Затем Хендрик снова посылает гонцов к тем же вождям со словами: «Платите или с вами будет то же самое». Суми посовещались, поспорили, посчитали и решили платить. Так дешевле. С той поры платят они дань исправно. Сначала деду твоему платили, теперь дяде платят. В открытую не бузят, но исподтишка нагадить, это могут. Убить парочку заплутавших рокси, это как раз в их стиле. Ненавидят они нас люто, да и за что им нас любить - то. Понимаешь теперь, почему я встревожен. Нам с ними встречаться, ох как ни с руки.

- Ты мне никогда не говорил, что с дедом на восток ходил. – Ольгерд удивленно приподнялся на своей подстилке.

Фарлан всепонимающе улыбнулся.

- Знаешь, там много чего было, твой отец не любил вспоминать те дни.

- Зря. Мне интересно. Что дальше было, расскажи, Черный. – Глаза Ольгерда горели таким искренним любопытством, что Фаралан не мог отказать.

- Южный берег озера занимали венды. Их городища были и больше, и богаче. Хендрик ходил туда на ярмарки. Венды жили сытно. Многие из наших начали подбивать твоего деда переселиться на юг и брать дань с вендов.

Земли суми небогатые, мех зверя - это все, что можно взять. Хлеба опять же всегда не хватает, а там все есть. В общем, рассудили так. Оставить гарнизон в старом хольме для охраны женщин и детей, а всем остальным мужам идти на юг, завоевывать вендские земли.

Весной в четыре ладьи высадились на южном берегу. Начали ставить хольм. Выкопали ров, поставили стены, назвали Хольмгардом. Пришли венды, спрашивают.

- Пошто на чужой земле град ставите?

Хендрик им отвечает, что земля эта теперь наша, а вы должны нам теперь платить полюдную дань. Те удивились.

- Почему? Предки наши никому не платили, и мы не будем.

Дед твой решил пойти проторенной дорогой. Выбрал небольшое городище поблизости, и в один из дней напали мы на него всей силой. Людей побили, городище сожгли и вождям вендов послание разослали. Платите или с вами тоже будет. Венды - это не суми, так я тебе скажу. Прослышав о нашем нападении, они ничего считать не стали, да и спорить тоже, а всем скопом, со всех сторон начали стекаться к нашей крепости. День ото дня их все больше вокруг нашего Хольмгарда. Все злые, оружием трясут, грозятся. Мы не особо испугались, такой вариант рассматривался. Пусть покуражатся, попробуют нас на зуб, потери их быстро образумят. На третий день пошли на штурм, конечно, ничего не добились. Устелили поле трупами и откатились обратно в лес. Через неделю попробовали еще раз, результат тот же. Хендрик считал, что дело сделано, теперь надо ждать парламентеров с предложениями о мире, не тут - то было. Венды оказались крепким орешком. Они перестали штурмовать хольм и сняли осаду, но лес по-прежнему был напичкан их отрядами. Стоило кому-то из нас выйти за стены, они нападали. Мы стали выходить только крупными отрядами, они все-равно нападали. Конечно, венды несли потери куда значительнее наших. У нас почти все в кольчугах и шлемах, они, в основном, в коже. Мечи, наконечники из плохого железа. Но их больше. Даже если мы за одного нашего десяток вендов заберем, все равно хреново. Нам - то заменить павших некем.