Цитадель души моей (СИ)

- Вовсе нет. Пусть ты не был готов к драке, так у тебя почти всегда есть время подготовиться. Если твой противник - не безумец и не опытный боец, заранее на тебя нацелившийся - время у тебя есть всегда. Потому что обыватель, даже самый драчливый и задиристый - тоже не готов к драке. И поначалу он будет себя заводить. Ругаться, провоцировать на агрессию. Это - твоё время. Пока он треплет языком - молча ищи самый эффективный способ сразу нанести ему удар, от которого он не сможет оправиться. Никогда не слушай слов. Слушай интонацию. Если видишь, к чему идёт дело - бей сразу и наверняка.

Гез хмыкнул пренебрежительно, но это он уже только из упрямства. Вижу - уши навострил и каждое слово впитывает. Вот и хорошо.

- Себя не заводи. Оставайся спокойным и холодным. Эмоции убьют и вынудят проиграть, поддался - считай, что он тебя вытащил на свое поле где у него уже преимущество. Не смотри пристально. На руки, лицо там или еще чего. И не стой, как пень вкопанный. Чем дольше стоишь, тем трудней будет начать двигаться. Как почуял недоброе - расслабься и руками-ногами незаметно поигрывай-перебирай. Начатое движение в удар превратить всегда легче. Пошли, прогуляемся. Тут неподалеку чекалку подстрелили - посмотришь.

- Чекалку? Здесь, в Бурдигале?! Откуда?

- Вот это нам и предстоит выяснить.

- А... - Гез помялся, - а Феларгир?

- Что у них сегодня? Схватка "косым веером"? Пусть его. Ему здесь полезней будет.

Гез нахмурился, явно пытаясь сообразить - оценивать это как похвалу в адрес Феларгира, или, наоборот, как порицание - но не сообразил и тряхнул головой:

- Я готов. Идем.

Квартал Скорцо от егерских казарм минутах в десяти ходьбы - это все ещё окраины, и дома там не теснятся друг на друге, как на центральных улицах. Здесь у каждого домика еще и дворик обычно есть - с сараем, птичником, огородом, а то и с садом, с конюшней или скотным двором - если земли хватает. Хотя, опять же - у кого как. В самом квартале Скорцо, например, участки немаленькие, но скотину держать там как-то не принято. Впрочем, до него нам идти и не пришлось - еще на подходе я заметил в чьем-то дворе сбоку подозрительное оживление, пригляделся, и завернул сквозь приоткрытые ворота прямо во двор.

Планировка была классической - одноэтажный дом белоснежного камня стоял в дальнем, самом высоком, углу огороженного участка. От дома отходила мощеная известняком дорожка в обрамлении двух полос невысокого кустарника. Расширяясь, полосы кустарника выходили к стенам и образовывали сам дворик - югер утоптанной земли, коновязь с одной стороны от ворот и широкий, увитым диким виноградом, навес - с другой. Под навесом стоял длинный стол. То есть - раньше стоял. А сейчас стол лежал у самой стены, а на его месте вытянулось нечто, похожее с первого взгляда на труп средних размеров волка. Разве что морда поострее, да шерсть посветлее - вот и все отличия. Над чекалкой же стоял, будто бы в задумчивом созрецании, человек в небесно-голубом хитоне. Сдавленно охнул из-за спины Гез - а, ну да, я же его не предупредил, что здесь колдуны орудуют. А кстати, ведь я его знаю - колдуна-то. Это ж Серджио. Удачно, ничего не скажешь. Но подошел я сначала не к нему.

Трое милитов переминались с ноги на ногу у самого края навеса, на почтительном расстоянии от колдуна и, похоже, только палящее полуденное солнце не давало им отойти еще дальше. А четвертый милит - не старый еще, но седоволосый мужчина стоял за спиной у колдуна и, услышав наши шаги, сразу же поспешил навстречу, явно намереваясь выставить нас вон. Впрочем, тут он заметил наши жетоны, и выражение его хмурого лица стало самую малость приветливей.

- Сайрес Геллерт, - милит прижал кулак к груди, - десятник службы розыска.

- Бернт Сервий, лейтенант, - я кивнул за плечо, - Гез Сельмар. Что тут у вас и можем ли мы чем-то помочь?

Сайрес ожег меня оценивающим взглядом из-под бровей, коротко глянул на Геза, затем кивнул.

- Вар, - сказал он, - Вар Валлиец, так зовут местного хозяина, утверждает, что стрелял в кота.

Милит сделал паузу, явно ожидая моей реакции, и я решил его не разочаровывать.

- Кота? - спросил я, оглянувшись на тело под навесом, - у этого Вара плохое зрение?

- Зрение в порядке. Но он уверяет, что видел именно кота - большого серого кота. И стрелял только потому, что кто-то повадился таскать у него цыплят из птичника, - Сайрес кивнул, указав подбородком куда-то за коновязь, - он, дескать, очень удивился и испугался, когда после выстрела кот вдруг превратился в бестию и принялся с воем кататься по земле. На крики выбежала челядь и добила чекалку - кто чем. Труп я осмотрел, похоже на правду. Разве что добивать её особо не требовалось - болт аккурат в затылок попал.

- Колдун что говорит?

Милит неприязненно усмехнулся.

- Ничего.

Я кивнул.

- Ясно. А что там за письмо, которое с бестией было?

Сайрес подобрался.

- А тебе что до него? Не дам! Оно мне необходимо и - для дела. А вам, егерям, оно зачем?

- Сайрес, ты чего так взбеленился? Единый с тобой, не нужно мне это письмо, я только взглянуть хотел.

Милит выдохнул и отвел глаза.

А, - сказал, махнув досадливо рукой, - это всё колдун этот. Присосался, отдай, да отдай. Будто там заклинание какое-то может быть написано. А то я не вижу, что там. Вот.

Он извлек из висящего на поясе тубуса небольшой кусок пергамента, развернул и продемонстрировал его нам. Гез хмыкнул и пробормотал:

- А что это, если не заклинание?

На первый взгляд сицилийский кантон действительно выглядит престранно. Неизвестно, когда впервые раб-скриптор Шшазг-и-туар-хафра догадался вплести шифрованное сообщение в угловой орнамент, украшавший какой-то официальный документ. Образчики древнего кантона в музеях имеются, и, приглядевшись, в их узорах вполне можно разглядеть слова и фразы. Но времени с тех пор прошло немало и сегодняшний кантон - это почти искусство, в котором свой смысл имеет каждая отдельная точечка, наклон каждой черточки и радиус закругления каждого завитка. У всякой сицилийской семьи узор свой, секреты его хранятся почище семейной казны, вдобавок, он постоянно меняется. Неудивительно, что постороннему прочитать такое письмо - практически невозможно. Поэтому я не стал спрашивать, что там написано.

- Чей узор?

Сайрес потер бровь.

- Узор новый. Прочитать письмо мы, скорее всего, не сможем. Но кой-какие образцы у нас есть, и, похоже, что мы имеем дело с узором семьи Скорцо. Некоторые элементы основы и общий стиль... сложно сказать, что именно, но я почти уверен, что это современный узор Скорцо.

Я подумал немного, потом нахмурился недоверчиво.

- Какая-нибудь слабая семья, давно вытесненная с Сицилии, еще могла бы преодолеть ненависть к чекалкам в надежде на то, что в обмен на помощь в сдаче Острова, те помогут им упрочить положение семьи на материке. Но Скорцо - одна из сильнейших семей Острова. Какой смысл им вести игры с чекалками?

- Есть такая пословица - сицилийская, между прочим - "даже любовь можно купить - она стоит ровно две ненависти".

- Забавно, - я хмыкнул, - Не слышал. Выходит, одна ненависть стоит пол-любви? Интересно, что за такую полулюбовь чекалки могли предложить семье Скорцо?

- Ну, это уже вам виднее. Наше дело - людское. Прочитать письмо целиком мы, конечно, не сможем. Но я надеюсь, что мы сможем разглядеть некоторые отдельные слова, узор которых давно не менялся, и на основе этих слов понять, хотя бы приблизительно, смысл письма. Вот это вполне реально.

Гезу, похоже, наш разговор надоел - он тихонько прошел вперёд, остановился шагах в пяти от, все так же стоявшего столбом, колдуна, и принялся осторожно разглядывать труп чекалки.

- И что думаешь обо всём этом?

- А что тут думать, - милит недобро прищурился, - Скорцо давно следовало указать на место. У нас с ними дело уже до войны почти дошло. Сам-один я, конечно, не справлюсь, но у меня послезавтра со вторым принципалом аудиенция. Насколько я знаю, наместник тоже озабочен чрезмерным возвышением семьи Скорцо, и, будь я проклят, если в скором времени наши триремы не получат хорошенького пополнения гребцов.