Служащие Ваитюру(СИ)

-- Это как-то странно, профессор, не находишь?

-- Нахожу, и, на мой взгляд, это необходимо исправить. Но меня до сих пор никто не услышал. Видимо, считают, что я шучу.

-- Твои статьи на эту тему их бесят, так что, думаю, они понимают, что ты прав. Возможно, через пару лет мы добьемся каких-нибудь изменений.

-- Вы говорите, что у вас нет истории, но я же читал книгу про первобытных людей. Откуда она взялась?

Мужской голос:

-- Ее автор не из Норзура. Мы тебе рассказывали про правило профессора Фордилда и его следствие: отрезанные друг от друга города-государства. Но некоторые книги оказались у нас до того, как мы подняли ширмы, ими мы и пользуемся. В частности, в Норзуре совершенно не развита археология, но у нас есть кафедра археологии, на которой учат -- только вдумайтесь! -- теории археологии!

-- О, я помню твою балладу об археологе-теоретике! Она моя любимая. И кстати, является неофициальным гимном студентов этой кафедры, которые понимают абсурдность своего положения и мечтают когда-нибудь взяться за лопаты и отправиться на настоящие раскопки.

-- Запрещенным гимном, ты забыла уточнить: помнишь, как завкафедрой археологии и антропологии разорвал экземпляр прямо перед моим носом и кинул клочки мне в лицо?

-- Разумеется. А также помню, как ты поднял их и демонстративно, по одному, сжег прямо перед его раскрасневшейся от негодования физиономией.

-- Невероятное время было. Но сейчас не об этом. Гриммюрграс, надеюсь, мы ответили на твой вопрос.

-- Да.

-- И все же, возвращаясь к сомнениям, озвученным Некомпетентным Ученым в самом начале: мы не уверены, что Гриммюрграс пришел из далекого прошлого, но доказать что-либо не представляется возможным.

-- Однако его язык удивителен. Знаешь, он мне напоминает пиктографическое письмо, где один символ включает в себя целое понятие. Это не просто предмет, объект или не просто понятие, обозначаемое у нас термином, а нечто большее.

-- К терминам как раз слова этого языка ближе.

-- Да, профессор Зануда, ближе к терминам, но они такие всеобъемлющие, что я теперь понимаю, почему "злой" в имени Граса это именно "гриммюр". Грас, спасибо, что дал возможность прикоснуться к столь интересному языку. И думаю, нам следует время от времени в нем практиковаться.

Мужской смех:

-- Я не против.

-- А я бы предпочел сосредоточиться на более важном вопросе.

-- Конечно, ты же профессор Зануда. И не смотри на меня со снисхождением, будто я все это время выживала только благодаря твоему присутствию в моей жизни. Но ты прав, прав, как всегда.

-- Тогда начнем. Несмотря на то, что первый эксперимент Гриммюрграса можно считать успешным, настоящим ученым он стать не сможет. По крайней мере, в ближайший год. Гриммюрграс проявил рвение в изучении наук, но сам признался, что не сможет заниматься ими серьезно и точно не напишет никакую научную работу -- обязательное условие, чтобы человек в Норзуре был признан ученым.

-- Грас, ты так сказал?

-- Да, к сожалению, каким бы хорошим учеником я ни был, кроме принятия открытий я пока ни на что не способен. А для ученого важно иметь толику сомнения. Я верно говорю, профессор? -- Смех. -- Мне сложно называть тебя профессором Занудой, но это забавно.

-- А как тебе знать, что я и сам себя так называю?

Громкий смех.

-- Прости, но представить это я не могу.

-- Скажу по секрету: он это делает лишь наедине со мной. И да, эта игра ему по вкусу.

-- Ну, если по вкусу, то я в ней тоже участвую.

-- Участвуешь, уже давно, парень в леопардовом трико.

-- Что?! В леопардовом трико?! Откуда вы это взяли?!

Смех всех троих. Затем женский голос:

-- У нас осталась твоя прежняя одежка, так что покажем и напомним, с чего все началось. Посмотрим и прослезимся. Ты увидишь, что профессор Зануда может еще и плакать. Хотя многие считают, что как раз это не удивительно.

-- Зато удивительно, как мы меняем темы. Парень в леопардовом трико... то есть Гриммюрграс правильно повторил мои слова. Ему не хватает толики сомнения и желания проверить, насколько все сказанное мной правда. Думаю, если бы я говорил полную чушь, он бы все равно принял ее за чистую монету.

-- Скажу откровенно, профессор, но с моей точки зрения все то, что ты рассказывал, полнейшая чушь. Но поскольку я понимаю, что наши уровни познания мира отличаются друг от друга, то и не подвергаю сомнению ничего, о чем ты говоришь.

-- У меня есть доказательства всего, что я сказал.

-- А у меня, думаешь, не было?

-- Глаза, уши и тактильные ощущения не в счет.

-- На твоем уровне познания мира, но не на моем.

-- Мальчики, хватит. Я уже поняла, что до того, как Грас попадет в лабораторию, ученым ему не быть. А в лабораторию допускаются только ученые. Или студенты.

-- А студентом он не может быть из-за своего не юного возраста. Если мы хотим его вписывать в научное общество, а не отправлять в трущобы.

-- Мы могли бы предположить, что он из трущоб другого города, но теперь решил исправиться и получить необходимые знания.

-- Такое "вписывание" полноценным назвать нельзя.

-- Если быть крайне принципиальным, то конечно.

-- А не быть крайне принципиальными не имеет смысла. Мы хотели проверить, сможем ли вписать человека с другим мировоззрением в наше общество, сделав его одним из нас. Тридцатилетний студент, по какой бы причине он ни пошел учиться, полноценным членом нашего общества не является, а значит, эксперимент провален.

-- Что ж... А как насчет стать художником? Грас, ты же говорил, что рисовал.

-- Рисовал, но это были сакральные изображения, и их техника в вашем представлении оставляла желать лучшего. -- Смешок. -- Боюсь, такие картины у вас не оценят. Да и сам я буду подходить к рисункам совсем с другой позиции, так что не смогу спокойно рисовать для широкой публики.

-- Да, это тоже тупик. -- После недолгого молчания: -- Но должны же быть варианты. Неужели получается, что эксперимент провалился?!

-- Один из вариантов -- продолжить держать Гриммюрграса взаперти, но дать ему возможность экспериментировать в нашем доме. Возможно, в нем пробудится ученый, который даже сможет совершить открытие.

-- Это жестоко, -- смех. -- А вдруг мне не удастся ничего открыть? Или во мне так и не зародятся сомнения, и я ничего не стану оспаривать?

Женский восторженный крик:

-- Оспаривать! Если ключ в этом, то я знаю, какая дверь нам нужна!

-- Ну-ка, ну-ка, Некомпетентный ученый.

-- Профессор, не помню, рассказывала я тебе или нет (но должна была!), что кое-что Грас успел подвергнуть сомнению и даже оспаривал.

-- И о чем именно речь?

-- О настольной книге Граса!

-- О работе, посвященной первобытным людям? Но я не говорил, что первобытные люди отличались от тех, кто там описан. Я лишь говорил, что мой народ не полностью подходит под описание.

-- Не полностью? Это значит, что частично все же подходит?

-- Скорее большей частью. Мы отличаемся внешне, но в остальном написанное в книге правдиво. То есть, совпадает с порядками и образом жизни, что были и в хэимели. Есть, конечно, некоторые неточности, но и ваши ученые, точнее ученые... Фьялса... Да, точно, Фьялса. Так вот, ученые Фьялса судили исключительно по раскопкам, так что многое домысливали. Но в целом можно считать, что книга практически про моих сородичей.

-- Так-так... Кажется, я понял, что хочет сказать Некомпетентный Ученый. Вот она, дверь!

-- А я до сих пор не понимаю.

-- Гриммюрграс, даже сегодня мы успели посокрушаться, что в Норзуре антропологии и археологии уделяют недостаточно внимания. В основном студенты учатся по старым книгам из Фьялса, которые мы не уничтожили, посчитав их стратегическим оружием в победе над другими городами (да здравствует профессор Фордилд!) Разумеется, нашим докторам и профессорам с кафедры археологии и антропологии пришлось написать какие-то работы, чтобы получить ученую степень, но если бы ты их прочел, оценил, насколько уныло приходится бедным будущим археологам-теоретикам. Я побывал на одной их лекции и чуть не уснул. Я, признанный профессор Зануда! Зануднее меня никого не должно быть, не так ли?