Темное солнце (СИ)

С каждой чешуйкой она теряла силу. Вот что сотворил с ней Посмертник ещё в комнате перехода. Вот в чём была его цель. Не помешать действу, а лишь немного подправить его. И вот почему Ветриса это почти не коснулось. Сила уходила с каждой потерянной чешуйкой, падала под ноги, оставляя следы пройдённого пути. Лаитан теряла силу и энергию, а получить что-то взамен не могла. С неё второй кожей сходила её власть, неуязвимость, энергия и даже жизненная сила. И когда она дралась, она теряла больше, чем могла потом получить. Все, что получалось отыскать, проходило сквозь тело, будто вода сквозь решето.

"Если об этом кто-то узнает... Если узнает властелин севера..." Лаитан не хотелось об этом думать, но мысли свернули как раз туда, куда и до этого обдумывания происходящих событий. Ей стоило отыскать властелина и поинтересоваться, что происходит и куда им теперь держать путь. Морстен не торопился к ней, но Лаитан была так напугана осознанием своей уязвимости, своего риска, что решилась отыскать его сама. Злость, негодование и страх гнали её предпринять хоть что-то, неизвестно что и зачем. лишь бы оказаться подальше от Киоми, обдумать дальнейшие действия, успокоиться и обратиться к памяти. Лишь бы не думать, что случится с ней, когда на теле не останется ни одной чешуйки. Морстену было легче. Он был вечен, или почти вечен. Пополнял силы, постепенно лишаясь противников в возможных междоусобных столкновениях. Варвары слабы, Лаитан теряет силу Мастера Мастеров, а у Морстена рядом источники силы, воинство и достаточно времени осуществить свои планы.

Морстен с трудом открыл глаза, почувствовав чей-то пристальный взгляд. Тхади, сидевший на корточках подле простецкой постели, устроенной из брошенного наземь плаща, кивнул ему, едва владыка смог сфокусировать взгляд.

- Я Аршах, владыка, - сказал он хрипло. - Ледяной шаман.

- Приветствую, Аршах. Ты командуешь от имени Замка? - ответил Морстен, уточняя расстановку сил.

- Командует сотник Друмог, - ответил шаман, блеснув темно-карими глазами под выступающими надбровными дугами. Его череп был лыс, и зеленоватая кожа казалась желтой в свете масляной лампы. - Я всего лишь смотрю.

- И лечишь, - утвердительно сказал Темный, осторожно вынимая из-под грубого полотна покрывала свою левую руку, обмотанную бинтами. Пошевелив пальцами, Гравейн улыбнулся. - Хорошо лечишь.

Тхади поднялся на ноги, и подошел к дальнему углу задымленного курениями низкого помещения. Покопавшись в каких-то склянках, он вернулся с глиняной плошкой, которую отдал господину.

- Замок беспокоится, - сказал он, с хрустом садясь обратно с сидящим Морстеном. - Господин получил раны. Белая летучая мышь принесла сообщение. Темный путь больше недоступен, и останется таким ещё несколько дней.

- Что ещё передал Замок? - на Темный путь он и не надеялся, так как знал, сколько силы тратится на каждую переброску.

- Больше ничего, кроме того, что чума усиливается. Появились первые случаи восставших на границах Севера, - шаман вытащил из накладного кармана своего кожаного одеяния связку костей, и Морстен сморщил нос от запаха скверны. - Я допросил кости, но они лгут. Чума не может появиться просто так.

- А Мора? - ровным голосом спросил властелин, но его шаман все же не удержался и осклабился в подобие улыбки. Он знал, кто такая Мора и что она значит для его хозяина. И пусть Гравейн пытается обмануть своим напускным равнодушием кого угодно, но старого и мудрого шамана ему провести не удастся. Легенды безбожно лгали, приукрашивая жестокость Морстена, но еще больше они лгали о его бессердечие. И хотя формально Гравейн был лишен сердца, как такового, лишить его эмоций никому так и не удалось. Но отсутствие этой мышцы в груди стало прелестной и мило ядовитой отговоркой на любые попытки его ученицы выяснить, не стал ли он относиться к ней чуть более тепло, чем в прошлый раз.

- Она жива, господин, - успокоил его шаман.

- Ясно, - Гравейн допил отвар, не поморщившись, хотя от его вкуса сводило затылок и глаза словно собирались вывалиться наружу. - Сколько я провалялся тут?

- Остаток дня и ночь, - оскалил желтые сточенные клыки шаман. - Аршах охранял покой. Пытались вломиться серебряные, подземные и даже одна золотая. Всех послал... отдыхать.

- Благодарю, мудрый Аршах, - улыбнулся Морстен, натягивая пропитанный потом поддоспешник, у которого не хватало левого рукава, а на спине виднелись дыры, проеденные ядом.

- Не за что, повелитель, - тхади рассмеялся, гулко и громко. - Они меня боялись.

- Не зря боялись, - Владыка Севера размял плечи, и посмотрел на кольчугу. Очищенная и промытая, она спокойно блестела черными кольцами и выпуклыми пластинами. Пожалуй, надевать её пока не стоит. Вряд ли кто-то осмелится напасть сейчас, когда он среди своих солдат. - Ты же помнишь прежнего Владыку?

- Помню, - согласился шаман, склонив голову. - Но смутно. Давно было. Я не хочу запоминать ещё одного, повелитель. Не подставляйся под удары, твое тело выносливо, но не так прочно, как твое сердце.

Морстен подумал, что мертвая плоть все едино прочней обычного тела, а яд Посмертника одинаково опасен для всех, но промолчал, и только поклонился в ответ. Едва заметно, но все же. Голова старого орка качнулась, и он прикрыл глаза.

Гравейн вышел, пригибаясь у притолоки, и направился на звук голосов, среди которых он безошибочно узнал Лаитан и Ветриса. Вождь Долины пытался убедить Мать Матерей в том, что нужно следовать дальше как можно скорее.

- Владетельница, я не знаю, как долго будет отсыпаться Темный, - светлые волосы варвара падали ему на лицо, и Ветрис постоянно убирал их пальцами, чтобы видеть сидящую Лаитан. - Но нам нужно спешить. Иначе...

- Я знаю, варвар, - холодно ответила она, перебирая по своей давней привычке браслеты, уменьшившиеся в количестве. - Именно я предложила отправляться тогда.

Она нервничала, пытаясь унять эти скачущие мысли хоть чем-то, вроде привычного перезвона браслетов. Ветрис, торопящийся и начавший суетиться в самый неожиданный момент, замолчал, а она продолжила:

- Хочешь уйти по его дороге, пока он не заметил? Думаешь, у тебя получится его обмануть, варвар?

- Властелин севера умён, я не спорю, но не он один, владетельница, не он один.

Лаитан почудилась скрытая угроза в голосе варвара, будто он наконец-то почуял исполнение давних планов и теперь не собирался задерживаться сверх меры. Лаитан увидела, как над ней нависла, скрывая свет солнца, тёмная тень. Привычно потянувшись к тени, Лаитан узнала, что за ней стоит властелин севера. Она поднялась на ноги, встав лицом к лицу с Морстеном. Тот выглядел... странно. Левая рука бережно прижата к телу, движения скованны, взгляд усталый.

- Люди волнуются, хотят знать... - начала она.

- Не окочурился ли я им на радость? - продолжил за нее Морстен. - Вынужден разочаровать вас всех, я неубиваем.

- Я же говорил, - прошелестел варвар, тоже поднимаясь и становясь рядом. Лаитан так не казалось. Она понимала, что смерть властелина севера, Замка, тьмы вряд ли могла случиться от обычного меча. Зачарованное оружие, стрелы, магия, сплетение сетей и объединение сил, как когда-то давно, да. Пожалуй, да. Измотать, бросить армии на Замок, подождать результата и убить.

Но стоящий перед ней человек больше всего был похож на её охотниц, возвращавшихся из дальних пределов без добычи, ранеными или напоровшимся на разведывательные отряды пограничных племён и вступившими в бой с ними. Злые, растрёпанные, не сумевшие одержать чистой и лёгкой победы, они представали именно такими, как Морстен, среди черноты колебаний ауры которого угадывалось нечто вполне человеческое - запах крови, сочившийся ядовитыми миазмами из мелких ран. Свежий ожог на лице заставил Лаитан задержать на нем взгляд. Морстен, не привыкший к тому, чтобы его рассматривали женщины, вроде Лаитан, заметно напрягся.

- Мой отвратительный лик смущает ваш светлый день, Мать Матерей? - спросил он, размышляя, что именно так привлекло Лаитан на его лице. - Не беспокойтесь, это нужно перетерпеть. Я с большим удовольствием вернулся бы на Север, но привык держать данное мной слово.