Темное солнце (СИ)

Гравейн запрыгнул на клык, пнув зверя в ухо, и, хватаясь за костяные выступы на маслянистой шкуре, облезавшей клочьями, сноровисто забрался наверх. Возница, ткнувший его стрекалом, получил раздражённый плевок Тёмного Властелина, от которого окутался черным дымным пламенем, и рухнул, визжа, вниз, под очередной выплеск разлагающей всё субстанции. Морстен, тихо зверея от давящей вони Посмертника, которой пропиталось все вокруг, окинул взглядом насест погонщика этой твари, напоминавший небольшой пенёк, обратив внимание на залитый серой жижей провал, в котором пульсировали какие-то бело-жёлтые комки. "Нервные узлы", - неприятно улыбнулся Гравейн, и глубоко вонзил меч в углубление, пропустив через тёмное лезвие несколько импульсов силы, чтобы выжечь напрочь мёртвые мозги этой невообразимо отвратной ему твари.

Туша, зашатавшаяся под ним, издала великанский хрюкающий вопль, от которого Морстен покачнулся, зажимая уши. Морщась, он побежал к хвосту сухопутного тюленя, прорезая на ходу пульсирующий мешок, из которого вырывались потоки яда, со шкворчанием испарявшие студенистую плоть твари. Соскочив на землю, он убил ближайших к нему восставших, и обернулся к другой ядоносной твари. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как её разносит упавшая с небес молния, оставившая после вспышки только обугленные ребра, торчащие вверх.

Со стороны оврага, уходящего вдалеке под землю, донёсся тонкий звук, напоминавший перестук камней. Властитель Севера насторожился, отбиваясь от навалившихся на него мертвецов, охранявших ядоносцев, но тут к нему подоспели пробившиеся сквозь врага тхади, которым в тыл ударили обошедшие форпост восставшие люди... И стало не до стуков. Все-таки яд действовал даже на Морстена, вызывая ощущение, словно его приложили деревянной колотушкой по затылку.

- Удерживать лагерь! - заорал он сотнику-орку, чей чёрный шлем с орлиными крыльями появился за спинами тхади-мечников. - Удерживать, клянусь Тьмой! Послать два десятка на помощь долинцам и прикрыть жриц Империи!

- Сражайся с честью! - проревел в ответ сотник, тот самый, что докладывал ему на мосту Замка о пойманных лазутчиках Долины. Казалось, это было много лет назад. - Да, господин. Но без тебя мы не справимся. Нам нужно слово Тьмы. Солнце слепит.

- Будет тебе слово, - проворчал Морстен, чувствуя, как его исчерпавшиеся было запасы сил снова растут. Рядом с тхади, верными служителями Темных, это было немудрено.

И Повелитель Замка прикрыл глаза, окружённый своими солдатами. Вокруг них едва заметно задрожала земля, из которой вытекали частицы темноты, сливавшиеся в одно подвижное облако, покрывшее пробившийся к Повелителю отряд, и потёкшее в нескольких направлениях - к лагерю, в сторону взятых в кольцо варваров, и к сияющему золотом кругу жриц Империи. Солнце, сиявшее в небесах, казалось, потускнело, и обрело тёмное кольцо вокруг своего диска.

Двойное солнце, окружённое чернильным кольцом, словно драгоценный камень - оправой, отпечаталось на мысленном взоре Лаитан. От увиденного она сначала отшатнулась, заметалась внутри себя, как от знака проказы и чумы. Золото, облитое тьмой, как знак при её рождении, что появился в картах и на камнях волхвов Империи. Но это и натолкнуло Медноликую на то, чтобы смотреть до конца.

Ей нечего было терять, она знала это точно, и потому взгляд на картину светила в чёрном круге уже не вызывал ужаса и страха, он притягивал взор, давая возможность увидеть красоту запрещённого, неведомого ни одной матери матерей за всю историю Империи.

Солнечный свет, лившийся во все стороны от круга жриц, собрался столбом и поднялся вверх, едва тьма окружила женщин. рядом с ними в небеса поднялся такой же серебряный колосс, знак того, что произошло и с варварами Ветриса.

Посмертник остался на своих позициях руками и клыками его подданных, но тьма расползалась дальше, пожирая и отрыгивая попавших в неё тварей. Их сухие обветренные кости высыпались на землю там, где проползал неспешный тёмный водоворот. Однако, сил у властелина севера не могло быть так много, чтобы победить в одиночку.

Лаитан забеспокоилась, круг поющих жриц распался. Две упали замертво, остальные либо сели на землю, либо остались стоять столбами, глупо таращась в никуда. Сила ушла, оставив на донышке себя для тех, кто мог ею насытиться. Лаитан не могла. Она сделала шаг вперёд, и под её ногами прошуршало что-то прозрачное. Чешуйки, осыпавшись с кожи, ровными горстками собрались под ногами. Лаитан ощутила себя беззащитной, словно её броня разом спала, оставаясь на теле только отдельными клочками дублёной кожи или кольцами кольчуги.

И в этот момент от горных пиков скал донёсся звук глухого утробного рога. Лаитан подумала, что ей пригрезилось такое. Но звук снова разлился над полем боя, нарастая и набирая силу. Через несколько минут звуки сечи и хлопки воздуха в местах магических ритуалов сменились на зычный рык и рёв, идущий от небольшого конного отряда, соткавшегося словно из ниоткуда.

- Дварфы, госпожа! - крикнула Киоми, на лбу которой сочился кровью огромный порез. - Дварфы пришли на помощь!

Лаитан устало кивнула. Глаза слипались, сил держаться на ногах не осталось, но и упасть в этот момент она не могла.

Отряд дварфов верхом на своих коренастых ездовых животных, походивших на приплюснутых лошадок или бегемотов, на чьих головах ветвились рога, врезался в толпу последователей Посмертника, даже не замедлившись.

Топоры и секиры крутились в руках малорослого народа так стремительно, что позади них прочь вылетали только отдельные куски восставших. Дварфы перемалывали противника, на ходу разворачиваясь всем строем, меняя направление и не позволяя разбить себя и разделить колонну. Их животные рвали рогами и давили копытами врага, а наездники проходили из стороны в сторону, перемалывая остальное. Кольца тьмы подобрались с земли и потекли к своему хозяину, собираясь вокруг воронкой урагана. Тхади вернулись в укрепление, уводя прочь тех, кто не мог идти сам. Дварфы избегали темных полос света, стараясь не попадаться под них и не направлять туда животных. Властелин севера, осознав, что происходит, постарался увеличить площадь, доступную для сечи дварфам. Пройдя клинком из вращающихся топоров по местности, дварфы отступили, на ходу выдёргивая жриц и воительниц Лаитан, чтобы оттащить их в безопасное место. Ветрис остался в окружении нескольких своих безымянных, двинувшись вслед за тхади и дварфами. Киоми осталась с Лаитан, помогая ей идти, но мать матерей шагала слишком медленно, а служанка не могла смотреть во все стороны одновременно.

- Мы уладили наши споры, мать матерей! - крикнул ей тот самый дварф, который остался во дворце Трёхъязычья. Его фыркающий конёк бил копытами землю совсем рядом.

- Зачем вы пошли за нами? - спросила Лаитан, перекрикивая стоны и звон клинков. Дварф сдвинул брови.

- Твоё дело уже не только твоё. Мир обречён, а мир - то и мы тоже. Вы думали, поганый колдун пришёл только к вам? Вы топчете наши макушки тысячи лет, жрица! - возмущённо ударил себя кулаком в грудную пластину брони дварф. - У нас проблемы начались раньше. А теперь я и мой народ, всё, что от него осталось, считаем своим долгом присоединиться к тебе и твоим людям. Мы должны объединиться, если хотим выжить и спасти хоть клочок этого мира!

- Это... все? - опешила Лаитан. - Все выжившие? - она указала на скакунов дварфов. Её собеседник погрустнел.

- Это всё, что осталось от моего народа, жрица. От всего моего народа. Возможно, где-то в Долине или в других местах живут наши двоюродные братья, но тут все, кто остался. И мужчины, и женщины, и дети.

Лаитан честно попыталась понять, кто из них кто, но не смогла. Все дварфы были похожи друг на друга, и отличить ребёнка от взрослого в седле было невозможно. Тем более, когда над головой свистит топор или секира. Она кивнула дварфу и пошла дальше, опираясь на руку Киоми, когда рядом не было врага.