П.Филатов. Рассказы (СИ)

Карл вернулся в машину. Он сел на сиденье, выставив ноги наружу. Достал из пачки сигарету, закурил и задумчиво затянулся. Едкий дым смешался у него внутри с не менее едкой обидой. Только в отличие от дыма, обида так и осталась внутри, не вырвавшись наружу, вместе со струйкой синеватого дыма.

Сигарета закончилась очень быстро, куда быстрее, чем того хотелось бы Карлу. Не простительно маленькой она ему показалась, но и, в то же время, невероятно вкусной. Курил он быстро, короткими затяжками, словно выпивал стакан холодной воды, после пробежки в жаркий день. Правда, в отличие от воды, никотин не приносил желаемого облегчения. Только вот и чем еще занять себя, Карл не мог представить. В конце концов, курение позволяет верить, что ты что-то делаешь, даже если ты ничего не делаешь. Поэтому Карл вытащил из пачки еще одну сигарету, сам не зная зачем, размял ее пальцами и поднес к кончику огонек зажигалки. Очередной ядовитый патрон, который он собрался загнать в собственное здоровье. Вторую сигарету он курил неторопливо, смакуя каждую затяжку, и выпуская неровные бледные колечки дыма под потолок.

Время шло, количество раздавленных окурков под ногами увеличивалось, а Карлу все не удавалось привести в порядок собственные разрозненные мысли.

Наконец, когда во рту стало противно от никотина, Карл пришел к простому выводу — сидя на месте и жалея себя ничего не исправишь. Он закрыл машину, а сигареты спрятал на место. Окурки и не подумал скрывать. Все равно Эльза почувствует табачный дух, пропитавший одежду. Еще и по этому поводу может скандал закатить… но, пачку заныкать стоило хотя бы для того, чтобы заботливая супруга не выкинула ее, обнаружив на видном месте. Будет обидно, если вечером, после очередной ссоры, не удастся вот так вот тривиально расслабиться.

Зайдя на кухню, Карл, первым делом, подошел к холодильнику. Достал из него литровую стеклянную бутыль и прямо из горла выпил несколько глотков ледяного апельсинового сока. Эльза была здесь же. Она, в ярко-розовом переднике, поверх тонкого летнего сарафана в горошек, хлопотала у плиты. По кухне витали ароматы готовящейся еды. Таким вот образом Эльза справлялась со стрессом. Она купалась в оранжевом, теплом свете солнца, просачивавшегося в помещении сквозь окно, а по ее рыжим волосам будто пробегали яркие искорки. Со спины, в этом легком сарафане, в котором она никогда бы не вышла на улицу, Эльза походила на подростка — хрупкая, стройная. Ее хотелось обнять, прижать к себе, скрыть в объятиях от жестокого мира. Только вот нельзя этого делать, какие бы сентиментальные чувства не поднимались в душе. И не только потому, что в руке у нее прекрасно наточенный нож, а сама Эльза все еще разгневана. Ей, как и Карлу, требовалось время, чтобы прийти в себя. Он понимал это и не собирался тревожить. Скоро она успокоится и все будет как всегда. А пока можно просто любоваться ей на расстоянии, предвкушая, как сладко будет ее целовать.

— Обед будет через пол часа, — сказала Эльза ровным голосом.

Значит, ужинать придется ехать в какой-нибудь ресторанчик, которые Карл, после сегодняшнего суда, просто возненавидел. Он бы предпочел пропустить обед, но не выходить из дома. Скоротать вечер у телевизора или за книгой. Только дома он теперь чувствовал себя спокойно, в безопасности. Это действительно стала его крепость, в которую не могли пробиться все несуразности реальности — это место, где он на некоторое время мог стать собой, не боясь последствий. Впрочем, Карл так же прекрасно понимал, что стоит ему только заикнуться о таком сценарии предстоящего вечера и очередного скандала не избежать. Поэтому благоразумно оставил эти мысли при себе.

— Хорошо. Я пока в душ схожу. — Согласился Карл и осмелился задать вопрос: — Что ты готовишь?

— Цыпленка под соусом карри, — отвечала Эльза все так же холодно и бесстрастно, словно робот. — Нам нужно будет с тобой серьезно поговорить.

Опять!

— Ладно.

Карл все ждал, что жена повернется к нему и улыбнется. Это бы означало, что она успокоилась, что простила его и что скоро все будет хорошо. Но Эльза не повернулась. Все так же стояла и методично резала ножом морковку. Все еще обижается и обижается серьезно. Только вот так сразу и не поймешь на что конкретно или на все сразу. Такое поведение супруги не оставляло шансов на скорое примирение.

Карл потоптался на месте и пошел в спальню, чувствуя, что и без того плохое настроение становится еще гаже.

Чемодан, который он не доставал из кладовки больше года, со времен последнего отпуска, который они вместе с Эльзой провели в Париже, Карл обнаружил практически сразу. Смахнул с него пыль, распахнул и бросил на кровать. С выбором вещей он долго не колебался. Еще будет время приехать и забрать все, что требуется, пока же можно было ограничиться малым. Взять с собой только то, что потребуется в ближайшее время. Карл аккуратно сложил внутрь несколько комплектов сменного белья, носки, джинсы, пару футболок и чистую сорочку. Взял из шкафа первый попавшийся костюм и запаковал его в темно-коричневый чехол. В рабочий кейс сложил все необходимые для завтрашнего суда бумаги, планшет, не забыв убрать его предварительно в чехол, положил все личные документы и кредитные карты. Зарядники для коммуникатора и планшета тоже нашли подходящее место. Бритвенные принадлежности Карл собирать не стал, вполне здраво рассудив, что может их купить в первом же попавшемся на пути супермаркете.

Эльза обедала, не дождавшись мужа. Она сосредоточенно поглощала цыпленка, окутанная теплым светом, пробивавшимся сквозь задернутые жалюзи. К обещанному на обед блюду добавилась еще глубокая тарелка с овощным салатом. Карл тоскливо посмотрел на пустую тарелку и столовый прибор — жена все же и про него не забыла. Как это просто сейчас, взять и сесть на свое место, положить еду, пообедать вместе с женой, завязать разговор. Потом подняться в спальню и заняться сексом. По такому сценарию почти всегда и происходили примирения. Вот он ее простой план: вновь вернуть все по своим местам. Хотя бы на один вечер. И соблазн поддаться — велик. Только, вместо этого, Карл поставил чемодан с вещами на пол. Поставил нарочито громко, чтобы обратить на себя внимание жены.

Эльза повернула голову на звук. Глаза у нее удивленно округлились. Вилка с едой так и осталась не донесенной до рта.

— Что это значит? — спросила она. Голос прозвучал глухо и хрипло. Эльза положила вилку на тарелку, подняла стакан с апельсиновым соком и сделала пару глотков.

— Я ухожу, — ответил Карл. Он поправил лямку от сумки ноутбука, наброшенную на плечо. Движение ему самому показалось слишком нервным, каким-то лихородачным, но уже ничего не переиграешь.

— Куда? — Эльза и сама все уже поняла. Умная женщина. Специально оттягивала время, чтобы придумать, как стоит вести себя.

— В отель. Но это частность. В общем — я ухожу от тебя.

— Понятно. — Эльза опустила голову, и рыжие локоны скрыли лицо. Она взяла вилку и поковыряла овощи. — Надолго?

— Навсегда. То есть мы еще увидимся, на суде или у общих друзей. Может быть, и после развода будем поддерживать дружеские отношения.

— Я не верю в дружбу между мужчиной и женщиной. Особенно после того, что было у нас.

— Я тоже. — Согласился Карл. Он опустил голову — ему было мучительно стыдно. Он чувствовал себя последним негодяем, хотя и был уверен, что поступает абсолютно верно.

— Но почему? Разлюбил?

— Нет.

— Из-за того, что решила стать лесбиянкой?

— Нет. Как бы это сказать… из-за всего. Куча частностей сложилось в одно общее.

— Я могу остаться с тобой. — Пообещала Эльза. — Я не буду лесбиянкой.

— Солнце, дело в том, что я не могу быть с тобой…

— Мы больше не будем разводиться! — выпалила Эльза. Она прекрасно знала своего мужа, может быть, даже лучше, чем саму себя, поэтому осознавала, что он сейчас не шутит. Эльза хваталась за соломинку, готова была пообещать что угодно, лишь бы он остался. Карл не тот человек, который стал бы разбрасываться словами. Не остановить его сейчас, значило поставить крест на всем.