Лиловый (I) (СИ)

Больше они одержимых не встречали до позднего вечера, и когда отряд оказался в серой расщелине между двумя здоровыми скалами, защищенной с одной стороны от ветра, Усман велел вставать лагерем.

-- Завтра пойдем обратно, -- сказал он. -- Опытные разведчики проводят в Хафире недели, но вы не опытные, и нет смысла вас мучить. Мы узнали, что я хотел: у Мазрим Хадда все спокойно. Можем возвращаться.

Бледные лица стражей чуть повеселели. Они под руководством командира разожгли два небольших костра и бросили жребий, кому нести караул ночью. Остронова очередь караулить выпала почти на самое утро, перед рассветом; он вместе с другими бросил теплый плащ на землю перед костром и устроился на нем. Рядом с ним огонь плясал в темных глазах Джалала, а по другую сторону уселся высокий ассахан по имени Хатим. Напротив, совсем недалеко, сидел тот самый парень, который так напугался среди камней; он был из марбудов, и Острон знал, что его зовут Дакир.

-- Эй, -- вполголоса окликнул Хатим. -- Дакир. А что ты там увидел? В камнях.

Дакир явственно поежился; он будто не желал даже думать о виденном. Но товарищи смотрели на него с любопытством, и он сдался:

-- ...Это были не люди, уж точно. Во всяком случае, если человека полностью заковать в железо... нет. Нет, это точно были не доспехи. Они были сделаны из металла!

-- Как так?

-- Двое, -- на бледном лице Дакира показался легкий ужас. -- Они шли по ту сторону камня. Сначала один проскользнул мимо, а потом второй. Я клянусь, они двигались сами по себе. Но они были целиком из железа.

-- Да ну, не бывает такого, -- не выдержал Джалал. -- Тебе, наверное, со страху померещилось. Или, может, это были рыцари в латах.

-- Нет же! Тогда латы должны были слишком плотно прилегать к телу, -- сморщился Дакир. -- А еще какой безумец носит латы на лице?

-- Вы забываете, где мы, -- примирительно сказал Острон. -- Кто его знает, может, это какие твари, которые когда-то здесь бродили. Лишний повод для нас быть настороже, между прочим.

Его слова их успокоили и напрягли одновременно; больше никто уж не произнес ни звука, все молча смотрели в огонь и думали только о том, как бы побыстрее оказаться в городе.

Тишина окутала лагерь. В карауле стояло семь человек: двое в узком конце прохода между скалами, еще пятеро -- в широком, с другого края. Их бурнусы наливались белым в свете луны, падавшем откуда-то сверху. Не спал и Усман, куривший трубку у одного из костров. Его единственный глаз зорко смотрел по очереди то направо, то налево. Острон свернулся клубком на плаще и честно попытался уснуть, но ночь принесла с собой в Хафиру зверский холод, такой, что камни вокруг покрылись легким налетом инея; бурнус не спасал его, а под толстой шерстяной тканью плаща все равно чувствовались все неровности твердой земли. В итоге Острон принялся осторожно вертеться, стараясь не потревожить лежавших вокруг него людей и согреться одновременно.

Он как раз лежал на спине и смотрел в серое ночное небо, когда еле заметное движение заставило его затаить дыхание.

Показалось? Или нет? Просто бег облаков или?..

Он осторожно вытянул руку и пихнул лежавшего неподалеку Джамала в бок. Тот недовольно завозился.

-- Будь начеку, -- еле слышно прошептал Острон. -- Там, наверху, кто-то есть.

-- Ты с ума сошел? Это две почти отвесных скалы, -- пробормотал маарри, -- мы же, прежде чем встать лагерем, обошли их со всех сторон...

Острон не слушал и тянулся рукой к Хатиму. Следующим был разбужен Дакир. Их возню все-таки заметил Усман, и Острон осторожно кивнул в сторону скалы; командир все понял и сразу же поднял голову.

Ничего.

Острон уже почувствовал было смущение оттого, что оказался слишком нервным; Джамал уже укладывался обратно, сердито проворчав что-то, и Хатим начал засыпать.

Командир все еще смотрел на скалу, и только это удержало парня от совершенного самобичевания. Острон подобрался на плаще и сел, нащупал свой собственный ятаган по одну сторону и ятаган Абу (он все еще не решался даже в мыслях называть его "своим") -- по другую. Тишина нарушалась только потрескиванием пламени.

Он как раз снова поднял взгляд, желая убедиться, что на вершине скалы так ничего и нет, и не успел даже вскрикнуть; ошеломленный, Острон смотрел, как гигантская черная тень рассекает собой небесный перламутр, как мощные лапы отталкиваются от камня, и сильное тело прыгает прямо вниз, на головы спящих людей.

-- Тревога! -- заорал Усман, в одно мгновение вскакивая на ноги. Острон замешкался. Следом за первой тенью скользнула вторая; грозный рык раскатился по скалам эхом.

Одна из них помчалась прямо на Острона, как ему показалось; огонь осветил оскаленную, залитую пеной морду пустынного льва. В ту долю секунды, что туша животного неслась на него, в его груди вспыхнула целая гамма чувств: от острого облегчения до не менее острого ужаса. Острон лишь успел вскинуть один из ятаганов, на который в следующий миг обрушились тяжелые, как бремя целого мира, лапы зверя. Парень оказался опрокинут, и лев наступал на него, оскалясь; пена капнула ему на щеку.

-- Гайят с нами! -- раздался крик где-то в стороне. Лев разъяренно взвыл, вынужденный оставить добычу: холодное лезвие полоснуло его по толстой шкуре, хотя не причинило особого вреда, все-таки светло-пепельный бок животного окрасился кровью. Джалал хрипло дышал, сжимая ятаган в правой руке. Идиот, отстраненно мелькнула мысль в голове Острона: нельзя просто стоять напротив льва, необходимо двигаться, этих животных всего двое, а их много, и...

-- Не стой на месте! -- видимо, не он один знал, как нужно охотиться на пустынных львов; сразу два человека кинулись наперерез зверю, собиравшемуся прыгнуть на растерянного маарри. Замиль и Зинат, узнал Острон. Оцепенение наконец оставило его, и он резво вскочил на ноги. Ятаган Замиля вспорол шкуру льва с другого бока и застрял в ней; парень с ужасом замер, а зверь зарычал от боли и тут огромными прыжками бросился прочь. Отважный нари не отпустил оружие, и его поволокло по камням следом за львом, еще семеро стражей немедленно кинулись следом с криками, пытаясь нагнать животное и остановить его.

Просвистело что-то острое и стремительное. Острон вздрогнул: ему показалось, что это что-то летело в него. Но в следующий миг лев дернулся и вскинулся на задних лапах, взревев еще громче: из его спины торчала чернооперенная стрела.

Где-то позади тяжело дышал Басир, с луком в руках. Острон оглянулся на него, пока Хатим и Зинат с воплями ринулись на зверя и вонзили еще два ятагана, совсем не по науке, будто разъяренные дети: кто же колет ятаганом, будто это прямой меч?

Впрочем, дело было уже сделано; лев еще дергался, но уже лапы его подогнулись, и безумное животное повалилось на землю. Замиль со стоном поднялся на ноги: в темноте было плохо видно, но, наверное, прокатиться несколько касаб по мелким камушкам хамады было не слишком приятно. Джалал подбежал к упавшему зверю и одним мощным взмахом разрубил ему шею наполовину. Во все стороны брызнула кровь, запачкав оказавшихся слишком близко стражей, и их белые бурнусы оказались запятнаны.

-- Что это было? -- выдохнул Басир за спиной Острона. -- Этот лев не похож на обычного зверя. Может, он тоже слуга темного бога?

-- Дурак, -- ответил ему Гариб, который бежал предпоследним и теперь стоял неподалеку. -- Усман же говорил нам, что даже животные в Хафире сходят с ума, если вообще выживают. Этот лев просто безумный, как и тот, второй... кстати, наши с ним уже покончили?..

Они дружно оглянулись.

Над Хафирой разлилось молчание.

-- Храни нас Джазари, -- наконец со страхом произнес Дакир. -- Ни огонька не видно.

-- Опять туман поднимается! -- первым взял себя в руки Острон. -- У кого с собой факел?..

Они ошарашенно замолчали. Естественно, никто и не подумал хвататься за факелы, в бою казавшиеся бесполезными.

-- Мы вроде пришли с той стороны, -- немного неуверенно сказал Хатим. Ему возразил хриплый голос Замаля: