Лиловый (I) (СИ)

-- Ну, и волшебный рог, в битве призывающий на твою сторону павших героев, я тоже тебе не подарю, -- ухмыльнулся во все зубы кузнец. -- Но у настоящего героя должен быть меч и скакун. Я привел тебе скакуна!

Острон с сомнением посмотрел на верблюда. Верблюд посмотрел на Острона и плюнул. Абу ничуть не смутился и добавил:

-- Его зовут, м-м, его зовут Стремительный Ветер! Он тоже очень рад тебя видеть.

-- По нему не скажешь, -- Острон улыбнулся уголками рта. -- Извини, Абу, но мне пора идти.

-- Подожди, это еще не все, -- кузнец поймал его за бурнус. -- А вот и меч. Непременно тоже дай ему какое-нибудь героическое имя, ну например, "шило" или там "колючка"...

В руки парню лег длинный сверток. Сверток был легким, будто под плотной тканью ничего не было, но его пальцы нащупали что-то твердое и плоское.

-- Ч-что это? -- почти испугался Острон.

-- Меч, -- просиял Абу. -- Еще в сказках иногда рассказывают, как искусный мастер-кузнец делает для героя волшебный меч, которым тот потом идет разить зло. Цыц! Не разворачивай. Посмотришь потом.

-- Это и вправду меч твоей работы? -- голос у парня внезапно охрип. -- Абу, ты... ты не шутишь? Ты и вправду хочешь дать мне этот меч?

-- Ну да, да, забирай себе эту никчемную железку, -- отмахнулся кузнец. -- Раз уж Стремительный Ветер тебе не по нраву.

-- Но он же стоит целое состояние, -- прошептал Острон. -- Я сам столько не стою, сколько этот клинок!

-- Вот и неправда, -- Абу Кабил назидательно поднял палец. -- Сколько стоит человек, никому не известно. Давай, беги уже, командир грозно смотрит на тебя.

Сказав это, кузнец легко спрыгнул с ящика и шлепнул верблюда по боку; тот неохотно опустился на колени. Острон ошалело переводил взгляд со свертка на Абу и обратно, тем временем тот уселся на спину верблюда и серией шлепков заставил животное подняться и устремиться прочь.

Опомнившись, Острон сунул сверток в вещевой мешок и почти побежал к своему отряду.

-- Все на месте? -- грозно обвел взглядом стражей Усман. -- Так, хорошо. Отправляемся в путь!

В Тейшарке было двое главных ворот, которые находились на разных концах города, и это были совершенно разные ворота. Те, что располагались на севере, были большими, богато изукрашенными и хорошо смазанными. Открывало их двое человек, часто -- под звуки барабанов, а на башнях под куполами обычно караулили еще двое.

Южные ворота были маленькими, способные впустить в себя только двоих за один раз, и никаких узоров на плотном металле выковано не было. Зато одна лишь створка была толщиной в три пальца, а их было четыре пары, и открывались они хитрым механизмом -- строго наружу. Острон знал, что стоит ударить с внешней стороны кулаком посильней -- и механизм замкнет.

Отряд на выходе из города, как обычно, проверили и имена всех стражей записали в толстенную книгу. Наконец был отдан приказ открыть врата, и четыре пары створок с предупреждающим лязгом медленно начали открываться.

Острон за прошедшее время несколько раз бывал на южной стене города и выглядывал туда, где не росли даже верблюжьи колючки: на Хафиру. Вроде бы, казалось, с юга к стене Эль Хайрана примыкает точно такая же пустыня, как и с севера, но было в ней что-то... мрачное. Солнце точно так же светило и здесь, но северные барханы отвечали ему золотистым теплом и сиянием, а небо было ясно-голубым, часто без единого облачка. Над Хафирой небо словно выцветало.

Серый -- таков был гербовый цвет темного бога.

Вытянувшись цепочкой по два человека, отряд стражей выходил через врата туда, где неуловимо-серым было все, даже солнечный свет. Острон шел в середине; крепкие кожаные сапоги стража меряли землю города. Каменные плиты, еще не успевшие нагреться от утреннего света. Одна за другой, одна за другой, все ближе... Тень ворот. В лицо повеяло холодом.

В следующий момент его нога ступила на пески Хафиры.

Фарсанг пятый

Выцветший мир окружал их и хранил настороженное, недоброе молчание. Поначалу многие храбрились, делали вид, что им все нипочем; впрочем, когда отряд спустился по склону в небольшую долину с каменистым дном, а стены города скрылись за скалами, сразу стало гораздо больше напряженных и даже испуганных лиц.

Один Усман выглядел так, будто ведет свой отряд на прогулку по пустыне. Он шел впереди и что-то будто высматривал; наконец он взбежал на пригорок и остановился, оглядываясь на стражей. Двадцать восемь человек, как один, встали и уставились на него.

-- Посмотрите вперед, -- предложил Усман, кивнув позади себя. Острон вытянул голову; он стоял почти что в самом конце отряда, но за счет своего высокого роста мог видеть поверх затылков.

За спиной Усмана была небольшая лощина. Пригорок с другой стороны заканчивался обрывом, на дне которого чернело озерцо. По берегам озера росли какие-то совершенно сухие колючки.

-- Это и есть отравленная вода Хафиры, -- сообщил командир. -- Не вздумайте прикасаться к ней и уж тем более пить. Таких лощин тоже стоит опасаться: часто поблизости обитают опасные твари.

Они миновали долину, не спускаясь вниз, и оказались в лабиринте странных камней. Острон оглядывался с опасливым любопытством: казалось, этим камням была придана форма какой-то чудовищной, нечеловеческой рукой со смыслом, которого людской разум постичь был не в состоянии. В некоторых из них зияли отверстия, и проходя по одну сторону такого камня, можно было видеть с другой стороны идущих людей.

Острон вздрогнул, когда среди камней раздался полный ужаса вскрик. Многие устремились в ту сторону, и вскоре он вместе с остальными уже толкался на прогалине между камнями, глядя, как один из новобранцев тычет в камень с отверстием трясущейся рукой.

-- Клянусь, там были другие люди! Я видел! Сквозь эту дыру!

Усман быстро подошел к нему, так быстро, что Острон еле углядел его движение, и с размаху отвесил перепуганному пареньку оплеуху. Тот ойкнул и замолчал.

-- Нечего пялиться в эти камни, -- грозно предупредил командир. -- Говорят, сквозь эти отверстия видно иное пространство. Иногда можно увидеть людей, которые проходили здесь несколько лет назад или только будут проходить. Однажды я шел здесь с группой бойцов и потом возвращался той же дорогой три дня спустя, а сквозь эти дыры видел, как мы идем в другую сторону. Это было отражение прошедшего времени.

-- Это опасно, командир? -- спросили его.

-- ...Нет. Я не думаю. Во всяком случае, в этих камнях многие видят странные вещи, но эти видения еще никому не причинили вреда. В отличие от одержимых, которые иногда забредают сюда. Не теряйте бдительность!

Острон поежился и с тех пор старался не заглядывать в отверстия на камнях. Отряд двигался дальше; солнечный свет тем временем тускнел и тускнел. Острон не сразу сообразил, в чем дело; вокруг них с пыльной серой земли вздымался туман.

-- Держитесь поближе друг к другу, -- услышал он голос Усмана где-то далеко впереди. -- Пусть каждый четвертый в строю подожжет факел!

Факелы были выданы всем, и страж, стоявший рядом с Остроном, -- его звали Замиль, -- торопливо принялся разжигать свой. Он явно нервничал, и у него никак не получалось разжечь искру; Острон не выдержал и помог ему. Искра мгновенно слетела с огнива и подпалила факел.

-- Я ведь тоже нари, -- пробормотал Замиль смущенно, -- но огонь меня никогда не слушался.

-- Ты просто нервничаешь, -- мягко возразил ему Острон. -- Успокойся. Смотри, пламя будто отгоняет туман.

И вправду, марево вокруг отряда понемногу развеивалось. Острон даже разглядел одноглазое хмурое лицо Усмана, стоявшего впереди.

-- Этот туман может быть опасен, -- предупредил командир. -- Если у вас нет с собой огня, он обманет вас и заставит плутать. Некоторые считают, что это просто испарения, а некоторые полагают, что туман -- такая же разумная тварь, порождение темного бога. В любом случае, смотрите, чтобы факелы не погасли, а то можно легко потеряться.