Лиловый (I) (СИ)

-- Я, -- отозвался Басир. Остальные переглянулись; Замиль насупился, но он был самым уставшим из всех и еле держался на ногах.

-- Мы с Дакиром покараулим, -- предложил наконец Гариб.

-- Хорошо, -- кивнул Острон. -- Тогда я, Зинат, Хатим и Джалал -- с полуночи. Разбудите нас, когда луна будет стоять в высшей точке.

С этими словами два марбуда снялись со своих мест и уселись спиной к костру; один подальше, другой поближе, чтобы еще следить за пламенем. Басир сел дальше всех, на самой границе светлого круга, и Острон, улегшийся лицом к костру, который отделил его от китаба, мог видеть его белевшую спину в сумраке.

В другое время, может быть, он бы и не уснул из-за мучивших его тревог, жажды и голода, но усталость быстро взяла свое, и Острон задремал. Ему снилась Сафир; во сне все было по-прежнему, их племя стояло лагерем в крошечном оазисе, в котором они проводили лето, и Острон гонялся за смеющейся девушкой по песку между пальмами, пытаясь догнать, а она все никак не давалась, и ее силуэт таял в тенях.

Он проснулся неожиданно. Посмотрел на небо; луна еще только карабкалась по небосводу, освещая хамаду ледяным сиянием. Спина Басира по-прежнему белела впереди, костер стал чуть поменьше, но рядом с ним сидел Дакир, осторожно подкладывая ветки.

Может, возня Дакира разбудила его?.. Острон поднял голову. Тишина. Почти нереальная; даже костер, будто не желая тревожить спящих, почти не трещал. Дакир тоже совал веточки в огонь почти бесшумно. Острон облизал пересохшие губы, почувствовав соль на языке. В голове царила какая-то мутная взвесь, мешавшая думать. От холода по коже бежали мурашки.

Такие сильные, что на какое-то мгновение у него возникло глупое ощущение, что он сейчас просто поднимется на вставших дыбом на спине волосках. Чтобы избавиться от этого мерзкого чувства, Острон сел и непонимающим взглядом уставился в темноту за костром.

Рядом с белой фигурой сидящего китаба была черная.

-- Басир! -- заорал Острон, хватаясь за ятаган.

Этот крик спас китабу жизнь; прошедшие два дня научили молодых стражей немедленно реагировать на громкие звуки, еще не осознав, что именно они означают, и Басир вскочил.

Темный клинок, который иначе срубил бы ему голову, миновал его на уровне пояса. Острон в ужасе видел, что траектория полета лезвия проходит точно по правому локтю китаба. Он раскрыл рот, готовясь крикнуть снова; бесполезно, это было слишком быстро.

Острон еще надеялся, что чудом темный меч минует плоть, обогнет ее по немыслимой дуге, но бездушный металл и не собирался подчиняться желаниям, с хлюпаньем врезался в человеческое тело и снова взмыл.

Китаб закричал, хватаясь за локоть; к собственному счастью, от внезапной дикой боли он не удержался на ногах и рухнул в сторону, подальше от твари, которая подхватила отрубленную руку и высоко подняла ее.

Пламя осветило белое страшное лицо с бездонными глазами без зрачков. Черная ткань взмыла в воздухе, будто крылья. Тварь запрокинула голову и раскрыла рот, в который с ее добычи потекла кровь.

С криками с обеих сторон на нее бросились два нари, бывшие ближе других; их ятаганы вспороли ткань, но не нашли плоти. С визгливым хохотом чудовище ускользнуло, исчезло, будто его и не было, и только обрубок плоти упал на камень под ноги стражам.

-- Это марид! -- заорал Зинат, в ужасе оглядываясь по сторонам. -- Боги, Мубаррад, мы пропали!

-- Где он? Где он?!

Острон стремительно обернулся, чувствуя, как волоски на спине и руках просто пытаются вырваться от дикого, неведомого ощущения.

-- Гариб, ложись! -- крикнул он, и марбуд тут же шлепнулся ничком; острое смертоносное лезвие высверкнуло в волоске над его амусом. Сверху, в темноте, блеснули черные глаза марида -- и снова исчезли.

-- Кажется, я могу чувствовать его! -- заорал Острон, поворачиваясь вокруг своей оси. -- Он слева от Гариба! Движется к Хатиму! Хатим, уходи!

Смуглый ассахан, обронив тюбетейку, мгновенно перекатился по земле и оказался рядом с Остроном. Хищно сверкнул его ятаган.

-- Острон чует его, -- выкрикнул Хатим. -- У нас есть надежда!

Марид, промахнувшись уже во второй раз, злобно зашипел. Его одеяние хлопнуло, опять растворяясь в темноте, но на этот раз в глазах оставшихся на ногах семерых стражей была ярость загнанного в ловушку зверя, готового драться до последней капли крови.

-- Зинат, рядом!.. -- проорал Острон; нари тут же подпрыгнул, и сделал совершенно правильный выбор, потому что на этот раз клинок марида прошел прямо под его ногами, у самых камней. -- Он снова приближается к Басиру!

Они замешкались; Басир лежал ничком у камней и не шевелился. Страх и отчаяние смешались в груди Острона: он до смерти боялся прямого столкновения с маридом, но смотреть, как убивают беззащитного человека?..

Острон первым совершил движение, бросаясь к Басиру. Это послужило сигналом; стоявшие близко к китабу Замиль и Зинат успели опять первыми, и на этот раз их ятаганы со свистом врубились во что-то мягкое, найдя цель. Марид взвыл, раскрыв ужасный кровавый рот. Один клинок отсек ему левую руку, другой засел в боку. Демон Хафиры не успел вырваться, как его настиг Дакир, с воплем ужаса размахнувшийся и что есть силы рубанувший по ногам марида. Тут марид занес уцелевшую руку с мечом.

В тот самый миг до него наконец добрался и Острон, с двумя клинками наготове; его левый ятаган описал дугу и отсек вторую руку марида, а правый, пропев торжественную песнь, расколол голову врага на две части.

Марид рухнул на землю пыльным мешком. Какое-то время все семеро стояли над ним, отупело глядя на тело. Первым схватился Гариб:

-- Обычная сталь его не берет! Он, должно быть, еще жив!..

-- Но он не двигается, -- возразил Зинат. -- Посмотрите. Острон, надеюсь, других рядом нет?

Острон прислушался к своим ощущениям; мурашек больше не было. Он покачал головой.

-- Надо перевязать руку Басиру, -- сказал он. -- Он же потеряет слишком много крови.

-- Бедняга, -- содрогнулся Замиль; тем временем потерявшего сознание китаба осторожно перевернули на спину, подняли и отнесли к костру. Лицо его было бледнее воска. Острон посмотрел на тело марида, потом на клинок, который держал в правой руке.

-- Это меч Абу Кабила, -- вполголоса произнес он. -- И он не из стали.

-- С чего ты взял?

-- Я зарубил марида этим мечом, и он явно мертв. Мубаррад благословит Абу Кабила и все его потомство, -- горячо добавил Острон, поднимая голову к небу.

Потом, правда, было уже не до Абу и не до меча; Хатим, которого без разговоров пустили перевязывать китаба, хмурился и качал головой.

-- Я, конечно, не Одаренный, -- сказал он, завязывая последний узелок на обрубке руки Басира, -- но тут не надо быть семи пядей во лбу... даже ассаханом не надо быть, чтобы понять, что парень -- не жилец.

-- Что ты хочешь сказать? -- внутри у Острона все оледенело.

-- Не знаю, что насчет мечей маридов, -- хмуро ответил ему ассахан, -- но у этого точно меч был смазан ядом.

-- ...Проклятье.

-- Нам придется оставить его, -- нерешительно произнес Дакир. -- Мы все равно не успеем.

-- Но мы ведь даже не знаем, насколько смертелен этот яд! -- воскликнул Острон. -- Быть может, он продержится сутки? Может, мы дойдем до города даже быстрее.

-- Он не сможет идти, -- возразил ему Хатим.

-- Нам придется тащить его, -- кивнул Джалал. -- Разве мы его донесем?

-- Нам бы самим дотащиться, -- буркнул Замиль.

Острон нахмурился. Конечно, они были правы. Но Басир больше месяца тренировался вместе с ними в цитадели. И он шел с ними, доверяя им свою спину и прикрывая их в ответ. Вот так вот бросить его на верную гибель, даже не попытавшись спасти его!..

Он поднял голову и глянул на небо.

-- Полночь, -- негромко сказал он. -- Гариб, Дакир, ложитесь спать. С рассветом выходим.

Они ничего не сказали и легли у костра. Остальные распределились по концам лагеря, оставив Острона рядом с Басиром и огнем.