Кастор Прайд. Хохот шута (СИ)

   - Всегда рады!

   Рибрин широко улыбнулся, и мне пришлось угрюмо кивнуть, соглашаясь с новым участником грядущей битвы. Оставалось обменяться подозрительными взглядами, положить на стол ставку, равную двадцати бриалам (для начала) и бросить кости на право первого хода.

   Первым ходить выпало лепрекону и тот, недолго думая, принес в жертву раба, обменяв его на лучника. Классический, надежный и с моей точки зрения абсолютно неинтересный дебют. Следующим ходил лысый, и он в свою очередь двинул вперед фигурку бога, расширяя тем самым зону его атаки. Я же интригующе пропустил ход, намериваясь в дальнейшем совершить двойное жертвоприношение и получить более выгодные варианты для действий.

   Уже через четверть часа неспешной игры, мне удалось сделать некоторые вводы о возможностях своих соперников. С откровенной радостью я видел, что лысый не продержится и получаса. Он сделал классическую для всех новичков ошибку. Атакующая тактика, которая считалась наиболее разумной в играх с двумя и четырьмя участниками, в тройных сражениях была подобна самоубийству. При игре втроем атакующий игрок становился основной мишенью и почти всегда проигрывал первым. Это объяснялось элементарным желанием избавиться от неудобного соперника, не потеряв при этом позиционного преимущества. В последующем, как правило, доска делилась примерно поровну между двумя оставшимися игроками.

   Как бы то ни было, а я уже предвкушал, как разделаюсь с тяжелой триремой лысого, с таким трудом доставленной к оборонительным редутам Рибрина. Ради этого корабля, одной из сильнейших фигур вилата ему пришлось пожертвовать аж двумя жрецами, и теперь потеря триремы означала для него неминуемое поражение. С другой стороны, если его атака окажется слишком успешной, то боюсь, я просто не успею повлиять на исход сражения.

   Однако Рибрин построил скучную, но крайне надежную оборону, которую практически невозможно было взять с лету. Так, что у меня оказалось полно времени для того, чтобы перебросить в тыл основных сил гонца Шервана жреца, катапульту и пару конных лучников. Причем одного лучника я тут же принес в жертву, увеличив за счет этого дальность боя катапульты.

   Дальше сражение развивалось как в пожелтевших учебниках. С легкостью пожертвовав ещё одним лучником я увеличил силу атаки катапульты и принялся бомбардировать снарядами трирему лысого. В это же время лепрекон пожертвовал едва ли не половиной армии и сотворил прямо перед собой горную цепь в две клетки, лишив войска противника маневренности, после чего со спокойной душой двинул вперед оставшиеся силы.

   Минут через пять все было кончено. Лысый оказался зажат с двух сторон и его отчаянные попытки изменить ситуацию к лучшему, должного эффекта не произвели. Апофеозом стала волевая жертва моей героической катапульты, которая дала возможность забросить прямо к божественному престолу пару гриплоров.

   Поскольку я сумел захватить большую часть доски, дальше игра шла в довольно расслабленном (для меня, разумеется) режиме. Несмотря на все старания, Рибрину удивить меня было абсолютно нечем. Так что двадцати минут планомерной осады вполне хватило для того, чтобы с довольной улыбкой сгрести со стола влюбленные в своего победителя монеты.

   - Да, ты умеешь жертвовать, - усмешка лысого была странно горькой.

   - Умею, не значит, что люблю, - к этому времени я был уже слишком пьян для того, чтобы удержаться от философии.

   Он не поддержал мою демагогию. Вместо этого посланник Шервана долго и пытливо смотрел в мои хмельные глаза, словно пытаясь найти там какой-то осмеянный Диосом ответ. Он был не дурак, этот молчаливый воин. Он понимал, что слишком уж просто я согласился на их компанию. Слишком флегматично терпел то, что терпеть не привык. Да, он был не дурак, но у него просто не осталось ходов. И теперь он ждал, когда пойду я. Ждал, чтобы успеть развернутся, когда я начну бить.

   - Ещё партию? - я как можно более равнодушно посмотрел на лысого.

   - Конечно, но не сейчас

   Ещё секунду боец Шервана сверлил меня взглядом, а потом молча покинул игровой стол, направившись в свой номер.

   - А вот я бы повторил, - лепрекон уже расставлял фигуры. - Здесь редко найдешь хорошего соперника.

   - Удвоим? - мне показалось, что это будут легкие деньги.

   Лепрекон поддержал и через полчаса я оказался на сорок бриалов богаче и на кувшин пива пьянее. В связи с этим радостным событием, я, пожалуй, немного потерял чувство меры и как-то пропустил момент, когда сумма ставки доросла до пятисот бриалов. И все бы ничего, но именно эту проклятую партию я умудрился проиграть. Вероятно, не зря так часто говорят о вреде излишней самоуверенности.

   - Пятьсот бриалов, большие деньги, - Рибрин довольно хмыкнул. - Больше моего месячного дохода.

   Я печально кивнул. Деньги действительно были немалые. Более того, у меня этих денег не было. А это в свою очередь значило, что предстояла унизительная процедура выколачивания финансовых средств из Даминиона. И процедура эта далеко не гарантировала успех. Дамми вполне мог послать искупаться в крови святость игроцкого долга, поставив тем самым на кон мою репутацию в Тайор Донаре. С хитрого лепрекона вполне сталось бы выяснить, кем были его неблагодарные постояльцы.

   - Быть может, у тебя есть проблема, решение которой будет стоить пятьсот бриалов? - я неуверенно приподнял бровь.

   - Проблема? - Рибрин внимательно посмотрел на меня и усмехнулся. - Ну, насчет проблемы не знаю, а вот услугу ты мне оказать действительно можешь. И она действительно будет стоить около пятиста бриалов.

   - Буду счастлив, - надеюсь, мой голос был не слишком тоскливым.

   - У меня есть друг, - лепрекон отхлебнул пива из высокой кружки. - Старый друг, у которого есть небольшая слабость, - свелс.

   - Старый? - обычно начинающие употреблять свелс загибались во вполне обозримом будущем.

   - Всякое бывает в этом мире, - хозяин оставался спокоен. - К сожалению, сам он лишен возможности доставать необходимое. Поэтому он просит об этом маленьком одолжении меня. Вот только он живет там, где я не очень люблю бывать, - Рибрин с усмешкой посмотрел на меня. - Он живет в Шираз Донаре.

   Ну, кто бы сомневался. В последнее время все мои засмеянные до слез дороги ведут в Шираз Донар. Так что, одной больше, одной меньше...

   - Шираз Донар большой, - я постарался придать этой фразе вопросительный оттенок.

   - У меня есть хорошая карта, - лепрекон откинулся на стуле. - Как только ты окажешься в нужном районе, он сам найдет тебя.

   - Так кто он? - мне уже действительно становилось интересно.

   - Он сам по себе, - Рибрин загадочно усмехнулся. - И ещё... помни, у меня есть и другие друзья.

   Прозрачный намек на то, что веры мне нет и не будет. Я невольно рассмеялся. Давно уже никто не пытался меня запугать. Однако, лепрекон остался серьезен, и я нехотя кивнул, как бы отдавая дань уважения неизвестным соратникам Рибрина. Хотя обманывать его я не собирался и так. Как ни крути, а тут уже дело принципа.

   Лепрекон залпом опрокинул кружку и принялся убирать со стола, а я вышел во двор подышать свежим воздухом и выкурить последнюю на сегодня трубку.

   Ночь была волшебна. Тихая, манящая, рождающая безудержные грезы. В такую ночь хорошо любить, творить, мечтать. Такую ночь жалко тратить на банальный сон. Жалко тратить на сумрачные мысли о заросших тропах Шираз Донара. Что ж, жалеть мне оставалось где-то с полчаса, пока не погаснет трубка.

   Я вышел за калитку и подошел к краю дороги. Туда где темными стражами возвышались великаны-деревья. Опустошенно сел под одним из них, прислонившись спиной к толстому, надежному стволу. Немного кружилась голова, немного терзала тревога. Но было хорошо, хотя и недолго.

   Скрипнула ветка. Я резко повернул голову и увидел её. Ночью она казалась ещё прекраснее. Ночью седина волос превращалась в серебро, а безумие глаз в фантазию очарования. Искайн Сиано стояла в нескольких сарках от меня, небрежно качая усталую ветвь.