Кастор Прайд. Хохот шута (СИ)

   - Ты что творишь, Черный? - в голосе Дамми трепетало пламя. - Почему мы не пустили им кровь минуту назад?

   - Подождем, Серебро, - я с известной долей извинения взглянул на цверга. - Ты заметил, как они отреагировали на твое присутствие?

   - Как?

   - А никак, - я тревожно усмехнулся. - Давно такое было? Что скажешь?

   - Скажу, что мне плевать дрожат они или гарцуют. Кровь их от этого не станет менее алой.

   - И все-таки давай подождем, - я отчаянно не хотел рисковать. - Время терпит.

   Запыхавшаяся ночь нагнала нас на тесной и не слишком уютной поляне, чью темную вуаль разрывали два умирающих от скромности костерка. Умирали они не просто так, а по достаточно тривиальной причине, которая заключалась в том, что тайоры считали любой более-менее высокий костер личным оскорблением. Так что в Тайор Донаре все костры были напрочь лишены самого минимального честолюбия.

   Мы расположились всего в десятке сарков от бойцов Шервана. От тех, кто мог стать мне либо лучшим другом, либо злейшим врагом. А самое интересное заключалось в том, что решать в этот раз предстояло исключительно мне. Решать, что мне нужнее - новый непознанный друг или сильный и умный враг. И, несмотря на кажущуюся простоту выбора, все было не в пример сложнее.

   - Так нельзя, Черный, - угрюмо смотрящий в огонь цверг прервал мои размышления. - Нельзя делить дорогу с теми, кого собираешься убить.

   - С чего ты взял, что я собираюсь их убить?

   - С того, что их жизнь для тебя - это тревога, но смерть их - избавление от неё.

   - И ты что? Осуждаешь мою нерешительность? Никогда не бил в спину, Серебро?

   - Мне кажется - ты не бил.

   - Бил, - слишком легко дались мне эти слова. - Ещё как бил. Ведь это только в песнях мы благородные разбойники. Смелые, дерзкие, веселые. А на деле... - я горестно усмехнулся. - На деле все мы волки и крысы. И смех наш грязен как собачья могила. Так, Серебро?

   - Может и так, - алые глаза цверга пронзили ночь. - Вот только во всем надо знать меру. Даже в своем падении. И я тоже часто бил в спину, Черный. Но дорогу с врагом не делил никогда.

   Я повернулся в сторону посланников Шервана и начал бездумно смотреть на их желтеющий в темноте костер. Мера падения... она тяжела тем, что никто кроме тебя не остановит несущуюся вниз душу. Возможно, немного задержит, но никогда не остановит. А у тебя бывает не так уж много времени для остановок. И ещё меньше желания.

   - Это будет короткая дорога.

   Арн гор Даминион не ответил.

   28

   Второй день нашего путешествия подходил к с утра ожидаемому завершению. И день этот не изменил ни нашего состава, ни наших же настроений. Я был все также обеспокоен, Дамми хмур, а бойцы Шервана молчаливы и загадочны. В общем, это был плохой, очень плохой день.

   Но вот как раз закончиться он мог вполне приятно. Объяснялось это неожиданно возникшим на дороге двухэтажным домом, который имел все признаки постоялого двора. Подобные места в Тайор Донаре были не слишком распространены, но и изумленного возгласа отнюдь не вызывали. Конкретно этот двор был мне неизвестен, но с другой стороны не так уж часто я хожу по этому маршруту.

   - Знакомое место, Серебро?

   В ответ алый цверг отрицательно помотал головой и выдал короткую тираду на тему того, что, или сегодня они познакомятся или эту землю оросит кровавый дождь. Не составляло труда заметить, что настроение Дамми улучшалось пропорционально уменьшению расстояния между нами и приветливо открытой калиткой.

   - Нормальная еда, мягкая кровать, а если повезет, то и пара кувшинов доброго пива, - цверг блажено потирал руки. - И я думаю, - он на мгновение стал серьезен, - именно здесь стоит похоронить все наши сомнения. Твои сомнения, Черный шут.

   Я неопределенно хмыкнул и первым прошел в огороженный невысоким забором дворик. Кроме собственно дома здесь находился выложенный камнем колодец и добротно отстроенный сарай. Коновязи не было, лошади в Тайор Донаре были крайней степенью редкости.

   Не задерживаясь, я преодолел подобие расстояния и отворил низкую, толстую дверь. Внутри оказалось неожиданно светло и чисто. Первый этаж ожидаемо представлял собой трапезную, и несколько широких столов были уже заняты. За одним сидела группа цвергов, которая обратила на нас ровно столько внимания, сколько длился перерыв между глотками из огромных глиняных кружек. Другой занимала пара могучих ка-рити что-то неторопливо поедающих из объемистых мисок.

   - Доброго вечера, господа! Ужин? Ночлег?

   Перед нами возник маленький, крепкий лепрекон в малиновом кафтане и с сапфировой серьгой в ухе. Его быстрые, умные глаза уже оценили и нас и наши кошельки. И теперь он со всей решительностью был настроен подтвердить свои первоначальные выводы.

   - Как скажешь, - Дамми довольно ухмыльнулся. Позади скрипнула дверь и цверг резко помрачнел. - На двоих, - добавил он, игнорируя тихое присутствие наших новых друзей из Шервана.

   В доказательство серьезности своих намерений Дамми бросил лепрекону несколько бриалов и прошествовал к ближайшему столу. Я счел наиболее разумным последовать его примеру, и уже через четверть часа мы активно поглощали тушенную кабанятину с капустой и жареными грибами, запивая все это немного кислым, но вполне замечательным пивом. Наши невольные спутники уселись на другом конце зала и занимались примерно тем же самым, и как я ревниво заметил с неменьшим удовольствием.

   К тому времени как мы закончили с ужином и выпили по три кружки пива вечер уже начал сворачивать свой дырявый шатер, освобождая место для палаццо ночи. Дамми пару раз сыто вздохнул, зевнул и заявил, что пусть все тонет в крови, а он отправляется спать. Мое робкое предложение выпить ещё по паре кружек не вызвало у него абсолютно никакого восторга, вследствие чего через полминуты я остался в полупьяном одиночестве.

   - Партию в вилат?

   Я с удивлением и интересом взглянул на хозяина-лепрекона, который заговорщицки смотрел на меня с другого края стола. Предложение оказалось неожиданным, но, безусловно своевременным. Вилат был популярной и что более примечательно моей любимой игрой, в которой я добился определенных успехов. Игра была довольно древней и брала истоки где-то в южной Эрдалии. Несмотря на это она отлично прижилась в Тайор Донаре, и особенно в среде лепреконов.

   Игра велась вдвоем, втроем либо вчетвером на составной, расчерченной на клетки доске, размер которой зависел от количества участников. Правила же её были в достаточной степени интересны. Изначально каждый игрок получал семь фигур. Одна из них олицетворяла бога, ещё три жрецов, а оставшиеся рабов. Основной механикой игры являлось жертвоприношение. Его могли осуществлять жрецы, и за каждое игрок получал на выбор ряд действий, начиная с приобретения новых, более сильных фигур и заканчивая изменением условной местности доски, которая была четырех видов, - горы, пустыня, лес и море. Чем выше ценность принесенной в жертву фигуры, тем более тактически приятные действия можно было произвести. При этом наивысшей ценностью обладали сами жрецы. С другой стороны новых жрецов приобретать было нельзя. Ну а цель игры была более чем примитивна - уничтожить чужого бога.

   Вилат был полон хитростей, нюансов и являлась одним из любимых развлечений эрдалийской военной аристократии. Основная идея игры заключалось в умении жертвовать малым ради большего, а иногда и большим ради малого, если это малое должно было обеспечить победу.

   В общем, партия в вилат была именно тем, чем я бы хотел завершить этот день. Так что минут через десять лепрекон, представившийся Рибрином принес доску, фигуры и огромный кувшин пива. Но когда мы уже заканчивали расставлять фигуры, к нашему столику подсел тот, кого я сейчас хотел видеть меньше всего - мой лысый приятель из Шерванского клуба.

   - Я бы тоже сыграл, с вашего позволения, - безымянный воин положил на стол небольшой, но явно не пустующий кошель.