Гробницы Атуана

неподвижно стояла за поворотом и ждала…

Труднее всего была для Архи мысль, что может быть, она смотрит сейчас на незнакомого ей человека. Очень редко доводилось встречаться ей с незнакомцами. Ей показалось, что это один из стражников… нет, это кто-то из-за Стены — пастух или раб, а пришел он выведать секреты Безымянных или украсть что-нибудь из Гробниц…

Украсть! Ограбить! Святотатство — именно это слово пришло Архе на ум. Он был мужчиной, а у мужчин нет права ступать на священную землю Гробниц. Тем не менее, он пришел. Он вошел. Он создал запрещенный свет, а света не было здесь с самого начала времен. Почему же Безымянные не покарали его?

Человек стоял у стены и смотрел вниз, туда, где пол немного поднимался. Он смотрел на могилы узников.

Хозяева Архи съели тех троих. Почему они не съели этого? Чего они ждут?

— Прочь! Прочь! Изыди! — во всю мощь своих легких пронзительно закричала Арха. Эхо загрохотало в ответ, удивленное лицо грабителя повернулось к ней, и на мгновение глаза их встретились. Свет тут же погас. Великолепие исчезло. Остались тьма и тишина.

Способность мыслить вернулась к Архе. Чары света отпустили ее.

Должно быть, человек пришел сюда через дверь в красной скале, Дверь Узников, и постарается выйти через нее же. Легко и тихо, как мягкокрылая сова, Арха пробежала вдоль стены пещеры до низкого коридора, ведущего к двери, открывающейся только внутрь, и остановилась. Не чувствовалось никакого движения воздуха — значит, человек захлопнул дверь. Если он вошел в этот туннель, то сам загнал себя в ловушку.

Но его не было в туннеле, иначе Арха услышала бы его дыхание, почувствовала тепло и биение его жизни. Никого не было в туннеле… Арха прислушалась. Куда же он исчез?

Тьма, как тугая повязка, давила на глаза. Возможность увидеть Подземелье не просто смутила Арху — она потрясла ее. Она знала Подземелье как место, где можно ориентироваться по слуху и осязанию, как место, обреченное навеки оставаться во тьме. Она увидела его, и загадочность уступила место… нет, не ужасу, но чувству красоты, более таинственному, чем сама тьма.

Мучимая неуверенностью в себе, Арха медленно прошла ко второму туннелю слева, ко входу в Лабиринт. Там она остановилась и прислушалась еще раз.

Уши поведали ей не больше, чем глаза. Но прикоснувшись рукой к стене, Арха почувствовала слабую ее дрожь, а слабое дуновение затхлого промозглого воздуха донесло до нее неуместный здесь запах — запах дикого шалфея, растущего только на холмах под открытым небом.

Следуя за запахом, Арха бесшумно пошла вниз по туннелю. Примерно через сотню шагов она услышала его. Он двигался почти так же тихо, как и она, но не так уверенно. Арха слышала слабый шорох, словно человек споткнулся обо что-то, но тут же восстановил равновесие. Больше ничего. Помедлив, Арха снова двинулась вперед, едва касаясь стены кончиками пальцев правой руки, пока они не наткнулись на круглый металлический прут. Она остановилась и, встав на цыпочки, почти у самого потолка нащупала ржавую