Гробницы Атуана

.

В одну из ночей, когда в храме было слишком холодно, Арха подошла к люку, открыла его, скользнула на лестницу, закрыла за собой тяжелую крышку и пошла по знакомому тоннелю, ведущему в Подземелье-Под-Гробницами. Здесь она никогда не зажигала света, даже если у нее был с собой фонарь, Арха гасила его, прежде, чем войти в огромную пещеру. Ни разу за всю свою многовековую жизнь не видела она, как выглядит Подземелье. Вот и сейчас она задула свечу и, не замедляя шага, пошла вперед, в чернильную тьму, легко, словно рыбка в ночном море. Здесь никогда не было ни жары, ни холода, только неизменная сырая прохлада. Наверху ледяной ветер гнал снег над замерзшей пустыней, здесь же не было ветра. Здесь было тихо, уютно. Здесь было безопасно.

Арха направлялась в Раскрашенный Зал. Ей нравились странные картины на его стенах, появляющиеся из темноты при слабом свете фонаря — люди с длинными крыльями и огромными глазами, спокойно-печальные. Никто не мог сказать Архе, кто это такие — подобных картин нигде больше не было, но ей казалось, что она знает: это духи людей проклятых, умерших, но не возродившихся к новой жизни. Раскрашенный Зал находился в самом Лабиринте, так что сначала Архе нужно было пересечь Подземелье. И вот, приближаясь к нему, она уловила еле видимое серое мерцание, отражение движения далекого света.

Архе показалось, что это обман зрения — так уже бывало в чернильной тьме подземелий. Она закрыла глаза, и мерцание исчезло, открыла — и оно появилось снова.

Арха остановилась и замерла на месте. Свет был еле заметен, но это — свет, а тут всегда должна царить тьма. Она сделала несколько шагов вперед, подняла руку, чтобы коснуться стены и — удивительно! — заметила ее движение…

Изумление вытеснило из ее головы все мысли — даже страх. Свет здесь, в самом сердце тьмы? Вся в черном, босая Арха бесшумно шла вперед. Перед последним поворотом она на мгновение остановилась, собралась с духом, осторожно сделала последний шаг… посмотрела… и увидела…

…увидела то, чего не видела никогда, хотя прожила не одну сотню жизней — грандиозную сводчатую пещеру, вырубленную в скале не рукой человека, но силами самой Земли, украшенную кристаллами, иглами и завитушками белого известняка — плодом тысячелетней работы подземных вод. Она была огромна — с мерцающей крыше й и стенами — дворец алмазов, дом аметиста и хрусталя, из которого древняя тьма была изгнана сиянием.

Свет, совершивший это чудо, не был ярок, но почти ослепил Арху. Это был слабо светящийся, похожий на болотный огонь шарик. Он двигался через пещеру, высекая тысячи искр из потолка и передвигая тысячи фантастических теней на резных стенах.

Свет горел на конце деревянного посоха, без дыма, не обжигая. Посох держала человеческая рука… Мельком Арха увидела и лицо — черное лицо, человеческое.

Она замерла.

Человек долго ходил по пещере, пересекая ее в разных направлениях. Он словно что-то искал, заглядывая за кружевные переплетения сталактитов и в ведущие из пещеры туннели.

Первая Жрица неподвижно