Ай

- Вай ар ю стендинг хир? - нахамил Юле какой-то пенсионер.

Тоска смертная.

«Я здесь долго не выдержу, - опечалилась Юля. - Придётся дяденьке раскошелиться на поездку к Ниагарскому водопаду. Или на Великий Каньон. Что я, зря сюда тащилась? А не то пригрожу, что уеду домой».

Ещё стоя снаружи у дверей в квартиру, она услышала шум изнутри. Звуки доносились, характерные для разудалой вечеринки. Почти что так оно и оказалось, когда она переступила порог.

В гостиной собралось человек двадцать народу, одетого, мягко говоря, вызывающе. Выделялся клоун, у которого типичной для клоуна была только верхняя часть (нос и волосы, прежде всего), низ же его был украшен килтом — бордовой шотландской юбкой в крупную клетку. Дама в маске вороны с клювом была лишь в купальнике, причём, типа бикини. Её нисколько не смущали собственные крупные формы, и, похоже, остальным на это то же было наплевать. Вчерашняя знакомая, Лиз, видать, сделала выводы и теперь на ней красовался костюм бизнес-леди. Юбка, однако, была опять не в меру коротка. Что ж, ноги у неё зачётные, можно не стыдиться. Какой-то очкарик ботанического вида, но голый по пояс и с хорошими мышцами, стоял на стремянке и поливал собравшихся брызгами из ведра. Хохот и визг являлся подтверждением того, что всем это нравится.

«Не рановато ли для party?» - успела подумать Юля.

- Вот она где! - раздался дядин голос. - Мы её по всему Брайтону ищем. Полиция на ушах. Морги перестали отвечать на наши звонки.

- Мэрия в панике! - подхватил кто-то.

Компания устремила свои взоры на виновницу этих неприятных городских событий.

- Я чуть с ума не сошёл! - Дядя наконец-то пробрался к ней, расталкивая народ локтями. - Голодна?

- Вот что, дорогой дядя Боря. - Юля говорила громко и отчётливо, чтобы все слышали. - Или мы завтра же едем в Лас Вегас, или я звоню маме, и она забирает меня обратно.

Дядя замер перед ней с бокалом в руке, словно гусар после сообщения о начавшейся войне с французами, и все остальные притихли тоже.

- А ещё лучше, - продолжила Юля. - Пойду жить под бордволк, к Алексу.

Эти её слова, однако, произвели неожиданный эффект: кто-то закричал «ура», кто-то начал обниматься, полетели вверх головные уборы.

- Уважаю твой выбор, - серьёзно произнёс дядя. - Но до вечера ещё далеко. Алекс там раньше полуночи не появится. Давай пока поедим и выпьем чего-нибудь.

- Я несовершеннолетняя, если ты не в курсе.

- Что за чушь? - не смутился дядя. - Как может возраст служить препятствием хорошему времяпровождению? Меня же элементарно обвинят в негостеприимстве, а это похлеще, чем спаивание малолетних. Кевин, иди сюда! - прокричал он куда-то в сторону.

Из-за дядиной спины выглянул юнец того известного типа, которые обычно бывают обделены женским вниманием: рыжий, с прозрачными рыбьими глазами, с редким пухом в районе подбородка и, в довершение всего, с прыщом на кончике носа, созревшем до такой степени, что Юле пришлось себя сдерживать, чтобы не выдавить его тут же, немедленно, невзирая на неуместность подобного действия.

- Вот, - сказал дядя. - Поручаю тебе свою племянницу. И не дай бог она хоть на секунду заскучает, я с тебя голову сниму. Ты меня знаешь.

- Не беспокойся, Ко, - не испугался нарисованных перспектив юнец. - Сделаем в лучшем виде.

И он нагло вклинился между ними.

- Могу предложить чтение «Большой советской энциклопедии», - заикаясь, произнёс он, но на чистейшем русском.

Решительно никто, ни вчера, ни сегодня, на родном американском наречии с ней разговаривать не желал.

- Я сегодня не в форме, - отказалась Юля. - Мне помнится, кто-то здесь выпить предлагал.

- Нет проблем. Не будете ли любезны пройти со мной в закрома?

«Напьюсь, - решила Юля. - Попаду в вытрезвитель. И пусть их всех потом посадят в тюрьму».

Кевин не спрашивал о её предпочтениях, а просто поднес ей запотевший бокал с торчащей из него соломинкой.

- Что это? - спросила Юля, не собираясь, впрочем, менять своего решения напиться ни при каком раскладе.

- В какой-то мере, это зависит от вас, Джули, - подчёркнуто вежливо ответил он.

- Как это? Ты же сам наливал?

- Я — лишь слепое орудие в руках ваших желаний, мэм. Хоть расплавленный свинец, хоть раствор цианида.

Более не собираясь слушать эту галиматью, Юля сделала маленький глоток, всё же опасаясь, что напиток окажется слишком крепким для неё. Губы её непроизвольно скривились.

- Что за ерунда? Это не алкоголь!

- Одобряю ваш выбор. Незачем отравлять себя всякой гадостью, предназначенной лишь для технических нужд.

Она сделала следующий глоток, побольше, не в силах по-прежнему определить, из чего же слеплен этот коктейль.

- Киви? Персик?

- Ну нет, - возмутился Кевин. - До такой пошлости мы обычно не опускаемся.

- Тогда что?

- Не знаю. Не пробовал.

- Издеваешься?

- Помилуйте! И в мыслях не держал. Так только, легкие дружеские подначки.

- А мы уже друзья?

- Это намёк на брудершафт?

Их словесную перепалку прервал гонг. Стоявший на стремянке качок-очкарик провозгласил:

- Турнир по клеткам! Через десять минут! Победитель получает право на внеочередную аудиенцию у Архитектора.

- Ну, я их сегодня всех сделаю! - пробасил бородатый мужчина в шортах и грязной футболке с надписью: «Я родился. Чего же вам ещё?»

Юля вздохнула, допила до дня свой коктейль и повернулась к Кевину.

- Теперь ты мне расскажешь, кто все эти люди и зачем они здесь.

- Друзья. Разве это не заметно?

- А по отдельности?

- Легко. Только ты пальцем показывай, мне так удобнее будет сориентироваться.

Отбросив приличия, которым её учили с самого раннего детства, Юля ткнула пальцем в Лиз.

- Лиз, - тут же отозвался Кевин, будто сработал в его мозгу какой-то контакт. - Профессиональная труженица любовной сферы.

Ага. Значит, всё-таки первое впечатление обманчивым не было. Палец переместился в сторону толстой дамы в бикини.

- Кэтрин. Бомжует уже десятый год. Раньше пела на Бродвее у самого Фельдмана.

Кэтрин помахала им ручкой — слышала, наверное, о чём они говорили. Похоже, здесь действительно стесняться не принято.

- А это Роб, - назвал качка Кевин. - Бывший боксёр. В весе до пятидесяти килограмм. Не убьёт, но синяков наставит — косметологу работы тыщи на три. Теперь на на такси работает. У Марика.

- А Марик у нас кто?

- Его здесь нет.

- Ладно. Дальше.

Кевин перестал трудиться гидом только после того, как прозвучал повторный гонг, и началась игра «в клетки». Двое людей садились за стол друг напротив друга и смотрели на пустую шахматную доску между ними. Ровным счётом ничего не происходило, но по истечение минут двух один из участников этого странного турнира вскакивал и победно вздымал руки. Пары менялись, но не менялась суть.

- А мне можно поучаствовать? - спросила шепотом Юля.

- Можно, но ты же ничего не видишь?

- А что я должна видеть?

- То, что должна.

- Как с коктейлем?

- Почти.

Народу в квартире прибывало. Вернее, происходила ротация. Кто-то исчезал, но появлялись и новые лица. Юля вдруг почувствовала себя втянутой в чужую глупую игру, смысл которой ускользал от неё. И объяснять никто ничего не желал.

- Хочу в музей, - сказала обиженно она. - Все равно, в какой.

Кевин с готовностью посмотрел на часы.

- Успеем, - прикинув что-то в голове, наконец, сообщил он. - Только выходим сразу, без всяких маникюров и пластических операций.

***

Поезд Q домчал их до Манхеттена за какие-то сорок минут. Там они сели на автобус и протелепались ещё полчаса в неизвестном Юле направлении. Затем прошли пешком через сквер и оказались у заброшенного с виду здания, унылого, как хрущёвка перед сносом. Табличка с надписью «Museum» на нём, однако, была, и внутри процветал порядок, а вход загораживала стеклянная будка с униформенной женщиной на посту.