Лиловый (I) (СИ)

-- ...Немного, -- неуверенно сказал он. -- Интереснее всего было читать о событиях, которые он описывает, ведь они случились так много лет назад.

-- А! Значит, тебе интересны сказки о былом. Не хочешь осмотреть мое царство, мальчик?

-- А... можно?

-- Можно, можно. Только ничего не трогай без спроса. Сюда редко приходят люди, -- бормотал Фавваз, обернувшись и входя в освещенный факелами коридор, -- особенно такие молодые, как ты, совсем нечасто, да.

Острон пошел следом. Багровеющий свет пламени наконец выхватил фигуру библиотекаря целиком; он был низок ростом и похож на скелет, и даже просторная длинная рубаха белого цвета не скрывала его худобы, скорее лишь подчеркивала ее, потому что висела на старике, как на палке.

Фавваз дошел до первой огромной арки; восемь таких рассекали стены, четыре с левой стороны, четыре -- с правой. Острон еще не успел увидеть, что за аркой, когда библиотекарь в почти торжественном жесте поднял руку в ее направлении.

-- Зал Китаб, -- произнес он своим ломким голосом. Острон подошел еще ближе и повернулся, чтобы посмотреть, куда указывал старик.

И замер.

С высокого потолка на цепях свисали чаши, в которых трепетало пламя; пламя и освещало гигантские открытые шкафы, поднимавшиеся до самого потолка, изгибавшиеся вместе с уходившей вбок по кругу стеной, и в этих шкафах молча взирали на Острона ряды книг, которые показались ему бесконечными.

-- Ни одно племя не подарило Саиду столько мудрецов и ученых, сколько Китаб, -- важно произнес Фавваз. -- Многие столетия собиралась эта коллекция, книги писали жившие здесь китабы, их привозили купцы и странники, и этот зал -- мой самый любимый, если честно. -- Он хихикнул. -- Тот, что напротив -- взгляни. Это зал Ассахан.

Острон послушно повернул голову и обнаружил, что в противоположной арке открывается почти такое же зрелище.

-- Медицинские трактаты, -- сказал библиотекарь. -- Поэмы, сочинения о богах, философские рассуждения. Быть может, среди китабов больше ученых, но никто лучше ассаханов не разбирается в философии. Вечно на грани между смертью и жизнью, они постоянно размышляют об этом, и конечно, написали сотни трудов.

Вздохнув, старик направился дальше, и Острон последовал за ним. В следующей арке скрывался такой же зал с книгами, только более круто забиравший вбок: очевидно, последние две арки также вели в эти залы, только с другой стороны. В центре коридор образовывал круг, и вдоль изгибающихся стен тоже стояли шкафы с книгами.

-- Зал твоего племени, Нари, -- сообщил Фавваз и снова захихикал. -- Лучшие поэты Саида, мальчик. А напротив -- Маарри, и в этом зале собраны самые увлекательные истории -- ах, только ненастоящие. Маарри -- знатные выдумщики. Обожают складывать притчи и байки, а уж сказок ты там найдешь -- не перечесть.

-- А последние два племени? Джейфары и марбуды? У них что, нет своего зала? -- спросил Острон. Фавваз ухмыльнулся и указал на центр коридора.

-- Кочевники нечасто пишут, мальчик. У твоего собственного племени образовался такой зал лишь потому, наверное, что на стене Эль Хайрана их больше всего. Ну что, как тебе мое царство?

-- Потрясающе, -- искренне сказал он. -- Я еще никогда в жизни не видел столько книг, собранных в одном месте.

-- И не увидишь. Быть может, у китабов в их горах и есть что-нибудь подобное, но нигде на юге больше такого нет, -- с явной гордостью произнес Фавваз. -- Во всяком случае, китабы собирают собственные сочинения, и только здесь -- труды мыслителей всех племен. -- Его морщинистое лицо помрачнело, озлобилось. -- Но никто из этих глупцов не осознает этого. Всем наплевать. Новых книг теперь уже почти не пишут, а грамотных становится все меньше и меньше. А-а-а, где те времена, когда я был всего лишь одним из десяти помощников главного библиотекаря!..

-- То есть, ты тут совсем один? -- растерялся Острон. -- И тебе никто не помогает?

-- Зачем помогать старику, зачем помогать сумасшедшей обезьяне. С тех пор, как похоронили Мамдуха, старый Фавваз остался за главного. Когда я умру, библиотека сгниет.

Библиотекарь совсем сгорбился, став похож на морщинистого расстроенного ребенка. Его седые волосы, ничем не покрытые, торчали во все стороны неопрятными прядями, брови совсем опустились на глаза. Острону стало его жалко.

-- Почему же у тебя нет помощников? -- спросил он. -- Неужели во всем городе не нашлось никого, кто захотел бы помочь старику?

-- А-а-а, конечно, все эти глупцы приходят в Тейшарк единственно за тем, чтобы стать стражами, -- ощерился Фавваз и затряс головой. -- Мечтают стать великими героями, хотя, конечно, большинство погибает в своем первом же бою.

Острону стало немного стыдно: ведь он, выходит, такой же, явился в Тейшарк за подвигами. Более того, если б не нападение одержимых, он бы и вообще никогда сюда не пришел, так и остался вести кочевую жизнь со своим племенем где-то к северу, на берегах реки Харрод.

-- Тяжело тебе одному?

Фавваз отвернулся, оглядывая свои владения.

-- Тяжело? -- будто задумавшись, повторил он. -- Наверное. Не знаю. Я привык, мальчик. Мне только грустно, что все эти книги, о которых я заботился столько лет, сгинут вместе со мной.

-- Может, я мог бы помочь тебе? Пока не найдется настоящий помощник, -- предложил Острон, который в последнюю минуту отчаянно пытался придумать, как разорваться между обязанностями стража и помощью старику. Но просто уйти и бросить Фавваза он почему-то не мог.

-- Ты? Не неси ерунды, -- резко повернулся к нему библиотекарь. -- Уходи, уходи, мальчик. Я верну книгу на законное место.

Подхватившись, он шустро скрылся в одном из залов вместе с книгой, которую принес Острон; парень только сморгнул, а библиотекаря уже не было видно. Он вздохнул и пошел назад, чувствуя легкое разочарование и грусть: ему представилось, каково этому старику, быть совершенно одному среди тысяч книг. Про себя он решил, что всех будет спрашивать, не хочет ли кто-нибудь пойти в помощники к старому библиотекарю.

-- Добрая душа, -- тем временем, спрятавшись между родными полками, пробормотал себе под нос Фавваз. -- Добрая душа, это его и погубит.

***

Подумав, Острон решил начать поиски с ближайших людей; в тот же вечер он спросил у Халика:

-- Халик, ты ведь многих знаешь в Тейшарке?

-- Кое-кого знаю, а что? -- отозвался слуга Мубаррада.

-- Может, ты знаешь кого-нибудь, кто бы согласился пойти в помощники к библиотекарю?

-- К старику Фаввазу? -- расхохотался тот. -- Кому хочется целыми днями сидеть в мрачной библиотеке, а? Нет, не знаю. А что это ты спрашиваешь?

-- Ну, -- Острон немного смутился. -- Я бы сам пошел к нему в помощники, но я ведь уже записан в стражу Эль Хайрана.

-- Он что, предлагал? -- Халик немного посерьезнел, но в его темных глазах все еще прыгали чертенята.

-- Нет, но...

-- Вот и оставь. Если думаешь, что Фаввазу больно нужны какие-то там помощники, которых, между прочим, еще и учить надо, а то еще, не приведи Мубаррад, испортят ему парочку драгоценных книг... в общем, ты ошибаешься.

-- Но он сказал...

-- Обычное старческое нытье. Если бы он хотел, он давно бы нашел себе помощника или заставил Ат-Табарани сделать это, ты ведь еще не видел, как этот старикан бойко помыкает генералом, когда ему нужно.

Острон задумался. В словах Халика было зерно истины; но вспоминая сгорбленную фигуру старика, он не мог не жалеть библиотекаря.

В итоге на следующий день он даже задал этот вопрос Аделю, с которым в последнее время они почти не разговаривали, а если и приходилось, то ни один не мог обойтись без колкости.

-- Помощники для сумасшедшей обезьяны? -- Адель тоже рассмеялся, и смеялся долго. Острон нахмурился, с вызовом глядя в носатое лицо соперника. -- Разве очередной отряд из похода в Хафиру притащит пленного одержимого. Пожалуй, они сошлись бы!

-- Фавваз не сумасшедший, -- сердито возразил Острон. -- Он несчастный одинокий старик, и между прочим, таким несчастным его сделали подобные тебе, Адель!