Игры с Вечностью (СИ)

Неделя пронеслась быстро, работы было не так много, как обещал управляющий, но она занимала много времени, хоть и не изматывала. Через неделю, когда Викторио поднялся к госпоже забрать корреспонденцию, она, оглянувшись по сторонам, и не замечая никого вокруг, сказала:

- Возле Санта-Кроче есть домик. Он стоит отдельно от всех остальных, посреди фруктового сада. Сегодня в полночь приходи туда.

Викторио кивнул, и его сердце радостно забилось. Поклонившись и забрав почту, он стрелой помчался по адресатам, окрыленный любовью. Вот оно. Счастье. Выбраться ночью из дома, как уже понял Викторио, не стоило особого труда. Свободные флорентийские нравы ничего не имели против того, чтобы слуги тоже отдыхали, в не рабочее время. Поэтому те могли беспрепятственно входить и выходить из дому. Никто не спрашивал, куда они направляются и когда их ждать, главное чтобы с утра все были на месте, бодрые и готовые работать. Что такое кражи и грабежи во Флоренции не знали. Это случалось очень редко и каралось смертной казнью, да и люди воспитывались в страхе перед этим грехом, поэтому двери в домах не запирались. Конечно, в богатых домах были стражники из числа слуг, и лишний человек пройти не мог.... В общем, так или иначе, но когда Викторио ночью выходил из дому, его не задерживали. Дорога была не очень долгой.

Викторио открыл дверь одноэтажного приземистого домика, сложенного из плоского белого кирпича. Внутри домик оказался довольно-таки просторным, благодаря то ли умелой планировке, то ли светлому тону стен, но главное он показался бывшему монаху уютным. Прихожая вела в зал и дальше в спальню. В зале горели свечи в двух больших медных канделябрах, на столе стояли два блюда с разнообразными фруктами и две бутылки вина, но Анны нигде не было видно. Викторио со стуком захлопнул дверь, и, видимо привлеченная этим звуком из спальни вышла его госпожа. Легкое, обтягивающее шелковое платье темно-серого цвета подчеркивало безупречность ее форм, которым могли бы позавидовать многие двадцатилетние девушки. Перед Викторио стояла сама грация во всей своей красоте. Он заворожено застыл на пороге комнаты, забывая даже вздохнуть и боясь моргать, чтобы не исчезло столь прекрасное видение. Она коснулась нитки жемчуга на шее и весело улыбнулась.

- Что же ты застыл?

- Я восхищен... - он был не в силах сказать что-то еще, смотря на ее распущенные пышные волосы, золотившиеся под светом свечей и волнами спадающие на плечи.

Анна плавно подошла к нему, взяла за руку, и, привстав на цыпочки, поцеловала.

- Пошли. - И она медленно повела его за руку к столу. - Сегодня ты у меня в гостях, я хозяйка этого райского места.

- Вы и моя хозяйка. - С улыбкой произнес Викторио.

Анна прекрасно поняла его двусмысленность. Улыбка говорила, что это не укор, а намек на любовь, и поэтому она не рассердилась на него.

- Не вы, а ты! Запомни это. - Она все же шутливо погрозила ему пальцем. - Здесь я не госпожа, а просто хозяйка. Как только ты переступаешь порог этого дома, все условности между нами стираются. Понял?

- Понял. - Он кивнул, и сел первым, забыв об этикете. Стоило ему только опуститься на стул, как он сразу же подскочил, как на угольях. - Прости, я забыл все правила...

- Кавалер! - Анна звонко рассмеялась, и рывком усадила его на стул. Она сразу же посерьезнела и добавила: - Я скоро рассержусь, если ты не прекратишь эту комедию. Я понимаю, что ты серьезен, и это, поверь мне, ни к чему. Если ты продолжишь видеть во мне донну Доменико, а не простую женщину, мы ни к чему не придем. Я тебе еще раз повторяю: мир за стенами этого домика другой, а здесь - это здесь. Это отдельная республика, и здесь полное равноправие. Ты скован, но это пройдет, привыкнешь. Главное, ни о чем не думай. Отдыхай просто.

- Хорошо. - Он улыбнулся. - Извини.

- Если кому-нибудь на ногу наступишь, тогда извинишься, а здесь ты не виноват. Это твоя суть. - Она села к нему на колени, и прижалась щекой к его скуле. - Так лучше? - Спросила она шепотом, почти касаясь губами его уха.

Вместо ответа он глубоко вздохнул, и обнял ее, крепко сжав. Он сидел, и вдыхал аромат ее волос. Почему-то ее пышная грива, касающаяся его лица, пахла корицей и ванилью, и этот еле ощутимый аромат неожиданно дурманил его разум. Его сердце защемило от нежности, и это было ново. Анна погладила Викторио по голове, и поняла, что в ее сердце закралось нечто похожее на влюбленность. До конца она, конечно же, разобраться в себе еще не могла, но уже различала нежность и дикую страсть. Он называл ее соблазном, но на самом деле это бывший монах был для нее ходячим искушением. Она отстранилась, и посмотрела в глаза.

- Будешь вино?

- Не знаю. Я его никогда не пил.

- Тогда попробуй. Это прекрасный кагор. - Она налила его бокал до краев.

- За нас. - Он глотнул, и ему понравилось это тепло. Он неспеша выпил весь бокал.

- Возьми. - Анна протянула ему яблоко. - Быть может, монахи и правы, что боятся нас, считая лукавыми искусительницами. - Она горько улыбнулась. - Но мы без этого не можем.

Викторио взял яблоко, посмотрел на него, и откусил кусок.

- Мне все равно, главное, что ты рядом. Я об этом и мечтать не смел.

- Поверь, неделю назад я и сама не могла о подобном подумать. Сегодня среда. В прошлую среду мы с тобой впервые встретились. - Она задумчиво посмотрела на него, изучая черты лица. - Тогда, в церкви, когда ты обернулся ко мне, твое лицо показалось мне таким знакомым, что я застыла на мгновение. Нигде раньше мы не встречались?

- Нет. Я это точно могу сказать. Ты меня не замечала во время службы, а если бы я тебя встретил раньше, то этого никогда бы не смог забыть. Поверь.

- Верю. Да, в церкви я смотрю только на лики, до людей мне нет дела. И тем более я никогда не приглядывалась к монахам... но ты так знаком мне. У меня ощущение, что я тебя знаю не одну сотню лет. С тобой так спокойно. - Она погладила его по щеке.

Он немного стушевался, а потом привлек ее к себе, и поцеловал.

- У меня такое же чувство. Я при взгляде на тебя хочу что-то сказать, но не могу вспомнить, что.

- Ты знаешь, - она лукаво улыбнулась, - а мне когда-то один человек сказал, что мы живем не одну, а девять жизней.

- Но это...

- Понятно, противоречит догматам веры. Этот человек был астролог, и он смотрел будущее по карте звезд, составленной на основе даты моего рождения. Он много говорил, и большинство уже сбылось. Но не в этом суть... не хочу вспоминать его предсказания. Просто он сказал, что у нас девять жизней, в основе которых лежит какая-то цель, и мы должны ее выполнить. Если это так, то быть может, мы встречались с тобой когда-то в прошлом?

- Не может быть, мы же живем только раз...

- А ты забудь то, что тебе вдалбливали в голову с детства, и на секунду отрешись от этого. Может, это правда? Откуда тогда мы так близки друг другу, едва только познакомились? - Она налила ему еще бокал. У монаха, который никогда не пил, в голове уже немного зашумело от кагора.

- Может, и правда. - Он выпил. - А если это так, то, может, мы еще и в будущем встретимся?

- Может быть. А как мы друг друга узнаем? - Она задумчиво наклонила голову набок, переведя взгляд на букет роз в углу комнаты.

Он проследил за ее взглядом, и, не задумываясь, произнес:

- ...калье роса.

- Откуда это? - Она посмотрела на него. - С чего ты так сказал?

- Не знаю. - Он растерянно улыбнулся. - Это было первое, что пришло мне на ум.

- Когда мой отец был всего лишь подмастерьем, он работал у испанца родом из Севильи. Они провели вместе много вечеров за работой, и старый мастер любил рассказывать о своей родине и о городе, в котором родился. В Севилье так раньше называлась одна из улиц, на которой жили мастера и торговцы самого различного профиля. Она была очень длинная и красивая. Я не знаю, может она и сейчас там есть, не важно. Свое название она получила от большого камня в начале улицы, на котором было изображение бутона розы, высеченное чьей-то умелой рукой в древности. Там была еще надпись на неизвестном языке, и у влюбленных был обычай складывать цветы возле того камня. По преданию, тогда никто и никогда не мог их разлучить. Инквизиция повелела утопить тот камень в реке, увидев в этом обычае что-то языческое. Но ту улицу так и продолжали называть: Калье Роса, что в переводе означает просто "Улица Розы". Я уже забыла рассказы отца об Испании и Севилье, но эту легенду помню. Но откуда тебе это пришло на ум? - Анна загадочно посмотрела на Викторио.