Морская ведьма(СИ)

Гроза подходила к концу - все тише звучал гром, все слабее стучал дождь по листьям и, сквозь расступавшиеся тучи уже проглядывало солнце. Девушка гибко поднялась на ноги и, бросив последний взгляд на шакалье семейство, исчезла в камышах.

Отодвигая камышовые стебли, поминутно хлопая себя по рукам и ногам, отгоняя комаров и прочий гнус, Рисса пробиралась сквозь плавни. Дочери Нектона Макморна не к лицу было высказывать страх и все же ей было сильно не по себе в этом душном влажном мирке из густых зарослей, проток и лиманов. Ей казалось, что она уже оглохла от оглушительного пения лягушек, не прекращающегося ни на миг. Ее обнаженное тело покрывали расчесы от укусов комаров и пиявок, губы непрестанно шептали проклятия, с пожеланиями провалится всему этому болоту в пасть Нидхеггу. Однако Черный Дракон не очень-то жаждал принять в своей бездне, казалось бы, столь подходящее для него место и Рисса волей-неволей шла сквозь незнакомую и враждебную местность. Несколько раз она чуть не забредала в трясину - только сверхъестественное чутье позволяло ей избежать опасности. Впрочем, были здесь и иные опасности - то и дело ей попадались ядовитые змеи, пару раз она едва-едва уклонилась от диких кабанов.

Под вечер она столкнулась и с местными жителями - даже предчувствие не помогло ей обнаружить сторожевой шалаш, столь тщательно укрытый среди камышей, что он казался частью здешних зарослей. Впрочем, вряд ли ей удалось подобраться незамеченной- лягушки со всех сторон орали в таком множестве, что усмирить их не удалось бы и магией. Но и того кто сидел в шалаше застал врасплох вид грязной обнаженной девушки, внезапно вышедшей из камышей- может поэтому он и не стал стрелять в нее из лука, решив захватить ее живьем.

Что-то мерзко свистнуло в воздухе, и девушка, бросившаяся было в камыши, ухватилась за петлю, захлестнувшую шею. Послышался злорадный смех, что-то сильно дернуло , сбивая Риссу на землю, втаскивая в болотное укрытие. Спустя мгновение в ее волосы вцепились крепкие пальцы, задирая ее голову кверху. На Риссу уставилось молодое лицо, с едва пробивающимися на верхней губе рыжеватой поросли. В серых глазах юнца читалась смесь удивления, опаски и похоти. Что-то выкрикнув на языке, показавшимся Риссе смутно знакомым, он скривился и ухватился за голую девичью грудь.

Что случилось потом Рисса плохо помнила. В глаза будто плеснуло алой горячей влагой, , в голове помутилось. Будто со стороны она услышала яростное рычание - лишь потом девушка поняла, что оно вырывается из ее оскаленного рта, а сама она лежит на слабо шевелящемся теле, булькающего кровью из разорванного горла. Правая его рука сжимала рукоять плетки конец которой еще обвивал ногу Риссы.

В шалаше девушка внимательно рассмотрела убитого парня. Первое впечатление оказалось верным - молодой, совсем зеленый юнец, с рыжевато-каштановыми волосами. Его шапку- вытертую, покрытую разноцветными заплатами, под цвет зарослей, - Рисса не долго думая, нахлобучила шапку на голову, упрятав под ней светлые волосы. После она стянула с мертвеца потертую рубаху из серо-зеленого сукна и такого же цвета штаны. На ногах обнаружились странные туфли без каблуков из кабаньей кожи, щетиной наружу. Ограбив покойного, Рисса пошарила в шалаше и нашла мешочек с сухарями и вяленым мясом. Тут же валялась и небольшая фляга, в которой плескалось что-то вроде скисшего молока, вполне годного для питья. Наскоро перекусив, Рисса еще раз внимательно осмотрела тело, сняв нож и лук. Пошарила по карманам, но больше ничего интересного не нашла. Она уже хотела уйти, когда ее внимание привлекла фигурка, свисающая с кожаного шнурка на шее юноши. Рисса поднесла ее к глазам и выругалась сквозь зубы - это была бронзовая фигурка странного существа, полурыбы-полузмея с оскаленной пастью. Теперь она, наконец, поняла, где очутилась.

И не сказать, чтобы это знание сильно подняло ей настроение.

Копаясь в библиотеке старого Эоганна Рисса наткнулась на толстую книгу оказавшуюся карфагенской копией старого византийского трактата, неведомыми путями оказавшаяся на Севере. В том трактате, описывавшем северные владения Ромейской империи, говорилось и об истории ее соседей. Там же упоминалось и о том, как почти пятьсот лет назад князь другувитов Судислав поднял свой народ против хазарских шахов. Тридцать лет шла та война, в которой пал и сам Судислав и его сыновья. Без числа было казнено восставших дреговичей, а тех, что остались в живых- хазары выселили из родных лесов и болот, расселив по восточному берегу Меотиды, средь зихов и касогов. Так и смешались славяне с касогами, приняв имя последних и породив народ - касаков, расселившийся по берегам реки Псицы. В глубине камышей и на склонах поросших лесом холмов, касакский народ дождался падения Хазарии, выстояв в кровавых стычках с греками, беловежцами и торками, пережив меркитское владычество и сейчас, обретя независимость, проживал в своей угрюмой замкнутости, настороженно и враждебно относясь к чужакам. Жили касаки земледелием и рыбной ловлей, те из них, что расселялись в степи занимались скотоводством и разбойными набегами, те что ближе к морям - промышляли пиратством. По всем берегам Черного моря ходили жуткие слухи о кровавых обрядах посвященных водяным духам, лиманным девам и их прародителю - владыке всех вод земных и небесных, именуемому Кодошем и Цмогом.

Именно в этот край угодила Рисса, силой могучего, не понятного и ей самой колдовства.

После смерти сторожевого плавни словно ожили: Риссе то и дело приходилось прятаться в камышах от отрядов высоких, широкоплечих мужчин, с рыжими и черными волосами. Большинство касаков носили такой же наряд, что и убитый Риссой юнец, но у некоторых она замечала кольчуги. Однако в целом, касаки не обременяли себя доспехами. Настороженные глаза ощупывали заросли, не упуская ни единой мелочи, ноги ступали так уверенно, будто знали на ощупь тут каждую пядь земли- да скорей всего так оно и было.

Знаний Риссы хватало на то, чтобы отводить глаза людям, но она понимала, что это ненадолго- рано или поздно она выдаст себя хорошо знающим эти места воинам. К силам, что пришли ей на помощь в Венете, легко было взывать вблизи от моря - здесь же, в незнакомом краю без зелий и книг, рассчитывать приходилось только на себя. Рисса уходила все глубже в плавни, забираясь в такую топкую глушь, в которой, как ей казалось не сунется никто. Кайсаки и впрямь перестали ей попадаться, но вместо этого появилось странное, гнетущее ощущение. Словно вязкие испарения болота поднимались с топкого дна, наполняя воздух явственным ощущением ПРИСУСТВИЯ. Рисса словно чувствовала, что рядом бродит кто-то еще...кто-то или что-то, мрачное, жестокое и голодное. Колдовское зрение позволяло ей видеть, как с черного илистого дна поднимаются души людей без вести сгинувших в болоте, укушенных змеями, задранных хищниками, утонувших - или утопленных?

Эти мысли получили зловещее подтверждение- когда на берегу одного из лиманов Рисса наткнулась на касачье святилище- круг из насыпных валов. Внутри капища лежали тела трех человек, причем как заметила Рисса дикие звери уже потрудились над ними.

Или это не звери? Она вновь видела, как со дна поднимается души погибших, как размыкаются бесплотные уста, но тут же духи исчезали под водой, словно какая-то неведомая сила, мешала им что-то сказать Риссе - предупредить? О чем? Рисса чуть ли не кожей чувствовала, как рядом с ней таится какое-то зло, что-то, что черпало свое могущество в том же неисчерпаемом и ужасающем источнике, что и она сама. Она поняла, что в этих гнилых топях ей придется столкнуться с очередным вызовом, но это не пугало ее - наоборот ей хотелось побыстрее встретиться с новым врагом лицом к лицу.