Мой путь озарён рассветом (СИ)

— Мы — твоя память, — шептал Шкаф голосом Кайры. — Мы останемся с тобой навсегда, кем бы ты ни стала, куда бы ты ни пошла.

— Я вас не боюсь.

Пение девочки прервал отчаянный крик Соны: это умер Тео.

— Хочешь яблоко? — спросила Кайра. — Возьми. У меня их не так много, а вокруг столько старых знакомых…

Питер, не моргая, смотрел на меня с противоположного берега реки. Я могла бы прыгнуть в грязную воду и переплыть к нему, подальше от окруживших меня кошмаров, но они держали меня слишком крепко.

— Слушай, — смеялся один из мальчишек, а девочка всё пела, её голос повышался, превращаясь в пронзительные крики. — Это за вами.

Новый, полный тревоги крик эхом разлетелся внутри моей головы, и я проснулась. Предрассветная ночь обладает особой силой, самая тёмная и тихая, она часто становится чертой, за которой остаются те, кто не сумел дождаться рассвета. Я не нуждалась в часах, чтобы узнать это время, но сейчас, вместо обычной шепчущей тишины, что пробирается под тёплое одеяло, чтобы опутать спящего своими сетями, вокруг царил хаос. Грохот и крики смешивались в единую песнь ужаса. Выскочив из палатки, я едва не врезалась в пробегавшего мимо мага и растерянно завертела головой.

Протрубил сигнал тревоги, но все проснулись и без него. Повернувшись на восток, я увидела стену, которую мы защищали всё это время, вернее то, что от неё осталось. Разваленные руины, высокая каменная насыпь, что угодно, но только не стена.

Рядом с чувством выругался Крис.

— Надо найти Рейнера. — Не я, он первым сказал об этом.

Ночью мы неплохо поработали вместе. Когда мы с Призраком уходили, Ворон остался на облюбованном им месте на окраине лагеря, именно туда мы устремились теперь, но путь нам преградила растрёпанная и взволнованная Айри.

— Нашла! — Она на миг согнулась, опираясь руками о собственные колени, стараясь перевести дух. — Приказ от отца. Убейте пушки!

Не дав нам даже шанса задать вопросы, девушка умчалась прочь. Мы переглянулись.

— Они выкатили новые? — предположила я.

Крис пожал плечами.

— Идём.

Что именно произошло, мы поняли, когда вместе с Рейнером взобрались на останки стены, где уже выстроились в ряд готовые рисковать жизнью, поддерживая защитный барьер, маги, а между ними суетились охотники. Не менее двадцати пушек смотрели на них пустыми чёрными дулами. Колдовской барьер встал между врагами, не давая атаковать сквозь него ни одним, ни другим, вот только защищать сам барьер всё равно предстояло нам.

После появления магов враги отступили и теперь стояли у пушек, ожидая чего-то. Подняв взгляд к морю, я невольно скривилась, увидев пять кораблей там, где вчера было два.

— Они ждут высадки, — проговорил кто-то слева от меня. Оглянувшись, я увидела Монса. Парнишка стоял, сжимая в руке саблю, и смотрел мрачно. — Мы видели, как они подошли.

— Как здесь оказались пушки? — спросил Крис.

Монс пожал плечами.

— Понятия не имею. Как-то подкатили незаметно, а когда появились те корабли, начали стрелять. Дойма завалило. — Он тяжело вздохнул. — Насмерть.

Заваленного Дойма я не знала, потому могла волноваться по другому поводу:

— Монс, что ты здесь делаешь?

— Жду. — Парнишка удивлённо моргнул, словно не понимая сути моего вопроса, но всё-таки решил объяснить: — Резервы поставили охранять стену. Ну, то есть, вот это.

Даже у Монса не поворачивался язык назвать эту кучу камней стеной, а между тем именно она стала последней границей, защищающей Валмирану. Она, колдовской барьер и живые люди.

После истории с Фаиной недооценивать силу барьера и выносливость магов я не спешила, но им предстояло петь сутки и ещё один день под вражеским огнём. Даже с грамотно налаженными сменами это представлялось мне трудновыполнимым.

Сигнала к атаке всё не было. У останков стены собиралось всё больше людей, но Рейнер не хотел ждать.

— Идём, — он кивнул куда-то в сторону южного края защищаемой нами границы. — Уничтожим пушки до того, как они нападут.

Мы не хотели оставлять свидетелей. Даже Рейнер согласился с тем, что некоторые вещи людям лучше не знать, в первый и единственный раз согласившись спрятаться за именем Валмиранской Ведьмы. Я не сомневалась: Ворон сделал это ради меня, понимая, кто именно из нас троих вероятнее всего покажется Маттиасу пугающе опасным. Отойдя подальше от остальных, мы спрятались на уцелевшей части внутренней стены, там, где она вплотную подходила ко внешней. Огромная Стена нависала над нами невероятной громадиной, и мне вдруг показалось, что она плачет. Валмиранскй Дух, питавший её силой, страдал, терзаемый войной.

Пушки едва заметными пятнышкам виднелись вдалеке, я никогда не смогла бы добраться до них самостоятельно, но теперь у нас был Рейнер.

— Снова ворон? — спросил он, и я кивнула.

— Давайте.

Два посоха легли в мои руки, их жизнь текла ко мне, во мне соединяясь. Я прикрыла глаза, сосредотачиваясь. Это было сложно. Жар ударил в голову, мелко задрожали колени, но я знала, что справлюсь. Я уже дважды справилась вчера, а вот третий раз закончился неудачно, и я еле смогла добраться до палатки, чтобы провалиться в полный кошмаров сон.

По виску стекла холодная струйка пота. Я открыла глаза, и под моим взглядом дерево подчинилось, два посоха стали одним, чёрной птицей взвившись в небо.

— Вперёд, — хриплым голосом скомандовала я.

Мы уже знали, что разговаривать во время подобной работы не получится. Моим напарникам приходилось не сильно проще, чем мне. Мы сидели втроём, свесив ноги со стены и опираясь друг о друга плечами, а наши руки связывали бесформенные перетекающие куски Древа, наощупь больше напоминающие что-то вроде сухой воды. Птица летела к пушкам, закрывая крыльями звёзды, а над морем тонкой рыжей полоской занимался рассвет.

Я сама не всегда могла видеть наше творение, но теперь это не имело значения. Пока с нами был Рейнер, Крису и мне оставалось только чувствовать. Я чувствовала птицу, как будто держала её в руках. Я знала, где она находится, как будто сама была там.

Подведя ворона к самым пушкам, я сипло выдохнула:

— Вниз.

Вниз. Ворон упал вниз и взорвался, коснувшись земли. Я чувствовала вихри пламени, сминающие пушки, словно бумажные фигурки, бросающие их на стоявших вокруг людей. Крики доносились до нас слишком тихо, смешанные с ласковым шёпотом прибоя, словно мы слушали их, зажав уши подушками.

Если бы во мне было чуть больше силы, чтобы лучше воспользоваться полученным от Древа даром, мы смогли бы больше. Мы могли бы создать огненную птицу, которая пролетела бы над вражескими рядами, поджигая каждого из них, но это было слишком сложно для нас. Даже этот взрыв, произошедший по большей части благодаря бочкам с порохом, стоявшим невдалеке от пушек, отнял у меня столько сил, что я не свалилась со стены лишь потому, что меня поймал Крис.

— Осторожнее.

Я ответила что-то невнятное. Всё тело горело, дрожало в ознобе.

— Надо унести её отсюда, — решил Рейнер, но я оттолкнула его от себя. Ещё было рано уходить. Я смотрела.

Раски единой волной хлынули с разрушенной стены, стремясь добить подпалённых нами врагов. Пламя, боевые крики, бегущие навстречу смерти люди — всё это я видела прерывисто, так, словно кто-то быстро сменял статичные картинки перед моим лицом. Быстро, но не слишком.

— Ярна, — Крис говорил с нескрываемым беспокойством, — тебе надо отдохнуть. Уходи отсюда.

Они хотели пойти в бой, отправив меня отдыхать. В ушах гудело, я хотела сказать, что посижу здесь, пока меня не отпустит, но рот почему-то не открылся. «Они правы», — поняла я, а в следующий миг Призрак кивнул Рейнеру.

— Бери.

Я не поняла, в какой именно момент потеряла сознание. Когда я пришла в себя, в щель палатки жизнерадостно светило солнце и долетали крики боя, смешанные с колдовским пением. Схватившись за голову, я поспешила сесть и обнаружила, что весьма неплохо себя чувствую, только страшно хочу пить и есть.