Мой путь озарён рассветом (СИ)

Зелёные глаза главы лекарей строго смотрели на неё сверху вниз. У Малисаны такие же: холодные, безжалостные, беспощадные.

— От тебя много ждут, — жёстко проговорила женщина. — Марике нужна твоя помощь, а ты сидишь тут. Ты не достойна его гордости.

Жестокие слова заставили Дису поморщиться. Она попыталась встать, не смогла и стиснула зубы ещё крепче. Мать Малисаны протянула руку, но старшая дочь погибшего военачальника не приняла помощи. Девушка-чернобурка поднялась сама, подошла к отцу и, в последний раз поцеловав его ещё тёплый лоб, медленно покинула палатку. Она шла не к Марике. Ей нужно было увидеть Тайто.

Откуда-то со стороны слышались крики Айри. Малявка выла волком и твердила, что «она не имеет права так говорить». Скорее всего ей тоже достался выговор от главы лекарей, что было совсем уж не удивительно. Даже не обернувшись, Диса брела по лагерю, чувствуя себя так, будто она оказалась в дурном сне. «Может, в самом деле уснула? — подумала дочь военачальника и опустила взгляд, разглядывая руки. Все пальцы были хорошо видны, но мир вокруг всё равно казался каким-то мутным. — Давненько мне не снилось таких кошмаров».

Диса многое отдала бы за то, чтобы просто проснуться у постели пошедшего на поправку отца, но надежды на чудо испарились, как только она, войдя в нужную палатку, увидела пустое лицо Тайто. Рухнув на колени у его постели, Диса вцепилась в его плечо.

— Тайто.

Он не ответил и даже не моргнул. Задыхаясь от отчаяния, она с силой тряхнула жениха и услышала неразборчивое мычание в ответ, в конце вдруг превратившееся в слова:

— Позовите Дису.

— Я тут, — отозвалась девушка-чернобурка, но Тайто не услышал, снова замерев неподвижно.

Подскочила Лаура, та самая раска из южных, что присоединилась к лекарям. Отпихнув Дису в сторону, она занялась умирающим, и дочь военачальника безропотно забилась в угол.

— Сидишь? — К кому обращалась Лаура, было решительно непонятно, да и какое это имело значение?

Рядом задыхался умирающий ниор из армейских, чуть в стороне беззвучно плакала изувеченная женщина, похоже, колдунья. Все умирали, и только Диса оставалась целой и невредимой, чтобы провожать других. Она никогда ничего не хотела и ни к чему не стремилась. Простая мечта — быть нужной и любимой — разве было это настоящей мечтой? Отец говорил, что нет, Тайто считал иначе.

— Неча мне тут демонов кормить. — Лаура всё-таки обернулась к ней. — Вот чего ты тут сидишь?

— Я не брошу Тайто, — всё так же твёрдо и спокойно отозвалась дочь военачальника.

— Он ещё не умер и без тебя здесь не умрёт, — фыркнула ведунья.

— Не умрёт? — Диса ухватилась за слова, как за спасительную соломинку. — Он не умрёт?

— На всё воля Кииры, — строго ответила южанка. — Я сделала, что могла, теперь дело за ним. Хватит ли ему сил удержаться за жизнь?

— Хватит! — огрызнулась Диса. — Он сильный. Он не посмеет умереть, если может выжить.

Лаура фыркнула, но девушка-чернобурка уже всё решила. Она поднялась на ноги, подходя к лекарше.

— Я хочу тебе помочь. Используй меня, как хочешь, только дай остаться с ним. Пока я тут, он не умрёт, я знаю. Если… — В горле встал ком, мешая говорить. — Если они с отцом встрется там без меня, отец его изведёт.

Южанка только пожала плечами. Она отмахнулась от предложенной помощи, но хотя бы не стала гнать. Это было мудрым решением, потому что Диса не ушла бы, ни за что не ушла. Никто не мог заставить её передумать, даже Малисана, прибежавшая сказать, что Марика не справляется без неё, даже один из важных валмиранских дядек, пришедший задать вопросы: никто, лучше Дисы и её отца не знал о положении этой битвы. Девушка-чернобурка уже сказала своё, и в этом была сама её сущность. Она не уйдёт, и Тайто будет жить.

«Твоя подруга Ярна любит сказки, — шепнул в ушах голос Кииры. — Я слышала многие из них, а один раз рассказала ей свою. Теперь я хочу рассказать ещё одну сказку тебе».

Как будто сказки могли что-то изменить. Даже сказки богини.

***

Огромная белая медведица ярким пятном мелькала на поле боя. Мы встречали очередной закат, всеми возможными и невозможными способами сдерживая врага, и нам предстояло продержаться до следующего.

Тяжелее всего приходилось магам. Я подслушала разговор, в котором один колдун ясно давал понять другому: будет чудо, если к утру способных петь людей останется достаточно, чтобы держать барьер по всей стене. Марика совершенно не знала, что с этим делать. Она вообще плохо представляла себе, что и как стоит делать теперь, но не подавала виду и держалась гордо.

Я знала, что Слышащая очень надеялась на Дису. Дочь военачальника была в курсе всех планов погибшего отца, но, встретившись с бедой, как и прежде предпочла убежать, спрятаться за своим горем и никому не помочь. Диса сидела рядом с Тайто, уподобившись жениху, она смотрела в пустоту, не двигалась и молчала, лишь изредка напоминая то ли присутствующим рядом людям, то ли самой себе, то ли богам и миру в целом, что не уйдёт.

Умирающие Тео и Тайто, сходящие с ума Сона и Диса, подозрительно молчаливый Рейнер, в ране на боку которого я отчётливо разглядела светлое пятно ребра. Когти демона соскользнули с его щита, задев руку и бок лишь немного, но вопрос о том, останется ли у Ворона рука и в целом жизнь, оставался открытым. На их фоне Айри с её перемотанными руками казалась образцом воинской силы и выносливости, продолжая выполнять для Марики ту же работу, которую раньше выполняла для отца.

А ещё была я. Со своей неожиданной неуязвимостью для демонических атак, я хотела помочь, чем смогу, но Марика не могла найти для меня подходящего применения. Она не хотела жечь оставшиеся после атаки нескольких кииринов ордена корабли, надеясь, что ей удастся заставить врагов отступить, но обещала дать нам с Крисом задание после заката. Мне показалось, что таким образом Слышащая просила нас до заката дожить, и мы жили, приняли участие в новой битве, учились использовать меня в качестве приманки для убийства демонов. Это могло бы быть весело, если бы не бесконечная усталость, охватывающая меня. Я хотела спать, я хотела забиться в угол и остаться наедине с терзающей меня тяжестью, как это сделала Диса, а приходилось тратить все свои силы, чтобы не умереть и убить.

Выстрела я не заметила и не услышала. Не успей Крис вовремя, битва закончилась бы для меня раздробленным черепом, но Призрак закрыл меня щитом и оттолкнул в сторону.

— Хватит, — решил он, выпихивая меня из гущи боя.

— Мы не можем просто уйти… — начала было я, но, заметив красные переливы заката на небе, согласилась. Пришла пора поговорить с Марикой.

Командование так и осталось на стене, там, где неизвестный эйноматринский маг пожертвовал жизнью, чтобы отнять жизнь у главы валмиранской защиты. Теперь их охраняли усиленные ряды охотников клана с валмирскими арбалетами, а рядом постоянно мелькал белый медвежий мех. Это помогало отпугнуть врагов, но желающие повторить подвиг эйноматринца всё равно находились. Переступив через их мёртвые тела, мы с Крисом остановились, давая арбалетчикам понять: это свои.

Когда мы подошли к стене вплотную, нам скинули верёвочную лестницу. Крис пропустил меня вперёд, а сам остался внизу, тревожно оглядываясь и вынуждая меня тревожно оглядываться на него, но на первый взгляд всё было в порядке. Настолько, насколько может быть посреди войны.

Алан Лояне недобро сощурился, узнав меня. Глава магов стоял, скрестив руки на груди, рядом с хмурой Марикой, опиравшейся на свой посох. Мне показалось, что до нашего прибытия они спорили. С Рандольфом Дубовым спорить не отваживался никто.

— Они нас проводят, — явно радуясь нашему появлению, объявила Слышащая.

— Они не справятся. — Алан снова не собирался доверять способностям кииринов. — Этот осколок слишком далеко.

— Сейчас мы около Стены, а не на ней, и в этом нет никакого смысла. Если мы переместимся туда, этот осколок станет нам лучшей защитой от демонов и тех, кто их призывает.