Мой путь озарён рассветом (СИ)

— Расскажи ещё. Расскажи мне про неё.

Пухлые губы торговки дрогнули.

— Что уж… — Она не сводила взгляда с костра. — Майка моя на отца была похожа. Высокая и стройная, как сосенка, повыше тебя, пожалуй. Глаза темнющие, а волосы рыжие, как медь. Я когда тебя впервые увидела, чуть разум не потеряла: как будто кровинушка моя ко мне вернулась. Как я могла тебя такую не взять? Как могу теперь в городе сидеть, когда ты тут за нас стоишь?

Ласково погладив хозяюшку по плечу, я проговорила:

— Я в порядке. Помнишь, какой я в самом начале с тренировок Криса приходила? Синяков и царапин было больше, чем сейчас. Я куртку порвала, но это ничего, Гита зашьёт.

Услышав своё имя, сидевший неподалёку рядом с Тайто Призрак вскинул уши.

— Я верну её тебе, — пообещал он поникшей Коре, и та посмотрела на него с непривычной строгостью.

— Шкуру спущу, если не убережёшь, — пообещала она таким тоном, что даже мне на миг стало как-то неуютно.

Повисшую тишину прервало суровое ворчание Дисы.

— А я спущу шкуру с тебя, если будешь продолжать вот это делать! — пообещала она сестре.

Во время прошлого боя Айри отправили с посланием на стену, но оказалось, что Алан Лояне, неизменно представлявший карнаэльскую академию магов, самолично отправился на поле боя. Прикрываясь приказом отца, юная крокодилица отправилась туда же, успешно доставила задание и прикончила демона, о чём теперь не переставая рассказывала окружившим её одноклассникам, которых совершенно не пугали грозные реплики сестры их героини.

Школа закончилась, а дружба осталась. Нынешние выпускники прошли через многое, и я не сомневалась, что они так и останутся вместе спустя годы, как до сих пор оставалась окружившая меня школьная компания, когда-то сплотившаяся на охотничьих играх. Они до сих пор держались вместе, хотя сейчас умирающий Тео разделил всех на две группы. Петра, Сона и Ирма оставались с раненым, а Крис, Тайто и Диса держались в стороне, не желая мешать.

Призрак считал, что Тео выживет. Он говорил об этом как слышащий, но больно плохо выглядели ожоги охотника. Сона, под чьими глазами легли тёмные круги, смотрела загнанным зверем и была готова кусаться. Кидая на подругу испуганными взгляды, Ирма дрожащим голосом поведала нам, что, поднимаясь на стену в прошлый раз, Сона едва не начала стрелять по своим же, так сильно она жаждала крови.

— Скорее бы всё это закончилось, — плакала всегда жизнерадостная и беззаботная девушка. — Хочу, чтобы опять всё было хорошо!

Потом её увела Петра, а мы покинули палатки, где лежали раненые, которые были слишком плохи, чтобы отправиться в город. Впрочем, в Белый Лис не возвращался почти никто. Те, кто мог бы туда дойти, упорно отказывались уходить, заявляя, что ещё могут сражаться, и с ними не спорили. Никто не знал, когда нам могут понадобиться люди. Когда безмятежный покой ночи сменится новым боем.

Диса тоже ждала, готовая цепляться к каждому по любому поводу. Многократно проехавшись по вырвавшейся в местные герои сестре, она принялась за Тайто.

— Ты плотник! — ворчала она. — Плотник, а не воин. Нечего тебе тут делать.

— В школе я был хорош, — виновато улыбаясь, отвечал её жених.

— Ты уже не в школе! — взвопила воинствующая невеста.

Тайто стоически слушал всё это с неизменной улыбкой на лице и отсутствующим взглядом. Я не решалась гадать, где бродили его мысли на самом деле, но об этом наверняка знал почти не отходящий от друга Крис.

Взгляд Коры снова затуманился. Может быть, она вспоминала собственные школьные успехи и своих одноклассников. Что стало с ними сейчас? Я не знала никого, кроме Марики.

Рии с нами не было. Шиикара вместе с южанами околачивалась у лекарских палаток, где находился получивший тяжёлую рану Сальво. Бедняга попал под удар демона, и тот буквально раскроил ему бок. Самолично взявшаяся за сородича Лаура смотрела строго, но явно рассчитывала на счастливый исход. Из моих знакомых пока что никто не погиб, не считая только Счастливчика и других псов. Я не знала, считать это добрым знаком или, напротив, бояться этого подозрительно хорошего стечения обстоятельств.

Луна неспешно плыла по безоблачному небу. Словно огромный корабль среди звёздного моря, она глядела на нас, а я — на неё. Нужно было уйти спать, чтобы набраться сил до завтрашнего дня, но эту ночь я снова хотела провести в экспериментах с посохом. Рейнер сидел один на окраине лагеря, повернувшись спиной к чужим радостям и бедам. Все люди здесь были чужими ему, они не думали о Вороне, а Ворон старался не думать о них. Раски редко становятся одиночками, предпочитая жить кланами. Мне повезло, я нашла свой новый дом, потеряв прошлое. Рейнеру повезло меньше. А может, и не меньше, но все свои шансы он отверг, не найдя новой семьи ни в ордене, ни где-либо ещё.

— Эй. — Я остановилась за его плечом. — Ты как?

— Как всегда, — неоднозначно ответил Ворон. — Что у тебя за идея?

Слышал меня или достаточно хорошо знал, чтобы угадать?

— Помнишь, как мы поднялись в башню в академии магов? — спросила я, и Рейнер, всё-таки удосужившись обернуться ко мне, кивнул.

— Ты прирастила мне крылья.

— Но в тот раз, как и во все другие, именно ты поддерживал то, что я делала. Когда мы взорвали туннели, ты удерживал куски посоха на большом расстоянии. Нам не нужно было даже смотреть на них. Я не могу так и никогда не могла. Что бы мы с тобой ни думали, всё это время мы всё-таки управляли твоим посохом вместе, не так, как с Крисом, но по тому же принципу.

В темноте я плохо видела его лицо, и всё равно разглядела, как брови Ворона недоумённо приподнялись вверх.

— Смотри, если подумать, получается, что каждый киирин имеет какую-то особенность. Моя особенность — движение, — принялась объяснять я. — Твоя — контроль, Криса — форма. Как думаешь, чего бы мы могли достичь, если бы смогли объединиться втроём?

Рейнер ответил быстро.

— Мы с Энтхеймом не можем объединить посохи.

— На это у вас есть я. — Самодовольная улыбка наползала на моё лицо. — Я думаю, я смогу объединить вас. Я уже говорила об этом с Крисом, он не против попробовать. Что скажешь?

Ворон задумался. Он смотрел на меня, его лоб перечёркивали глубокие морщины, а на горбатой переносице большого носа плясали отблески далёкого костра.

— С чего ты взяла, что это возможно?

На левой руке, скрытый бинтами и курткой, всё ещё отдавал тупой болью след от хлыста — напоминание о драке Криса и Рейнера.

— Когда у Отавая я схватила ваши посохи одновременно, я кое-что поняла. Мне сложно объяснить, но все посохи — это одно целое. Для той силы, которой поделилось со мной Древо, нет разницы, сколько их. Я не уверена, что всё получится, потому что для Древа разницы, может, и нет, а для меня как человека должна быть, но определённо есть смысл попробовать. Всё зависит только от тебя. Если вы с Крисом будете грызться, ничего не выйдет.

Когда-то я спрашивала саму себя, кто такой Ворон: тот, кто хочет стать сильнее, или тот, кто хочет казаться самым сильным. Гордый и иногда излишне категоричный, он часто склонял меня к мыслям о втором, но в одном Рейнер проявлял неизменное постоянство: похоже, для него в самом деле выбор никогда не представлял сложностей. Я знала, что Ворон не любит Криса и не хочет иметь с ним ничего общего, но, когда вопрос зашёл о возможности чуда, он не колебался.

— Тогда попробуем. — Рейнер поднялся на ноги. — Я хочу узнать, что из этого выйдет.

Мне снился Питер. Маг сидел на сером берегу грязной реки, болтал ногами и смотрел на меня. Река разделила нас. Питер оказался на другой стороне, а я осталась на этой вместе с не дающими мне жить мальчишками.

— Что я должна сделать, чтобы вы от меня отвязались? — раздражённо спросила я их.

Глупые дети. Они больше ничего не могли сделать мне, но их руки хватали меня за хвост и одежду, не давая мне сдвинуться с места, а где-то в стороне удивительно низким завораживающим голосом пела девочка. Я не помнила, кто она, но это пение вводило меня в самое настоящее оцепенение.