Долгая дорога домой (СИ)

Советники - переглянулись меж собой. Всё же, непривычно думать, что легендарные люди, герои сказок, это - не выдумка, не что-то реальное, часто - настолько близкое, что можно рукой потрогать. Вот - аж четверо человек, что лично знали Игрека, называли его, по свойски - Старым Дедом.

- Поняла, Жалея? - спросил Белый посерьёзневшим лицом, - Вся ваша проблема кости Бродяги не стоит. А ещё Старый сказал, что любовь - величайшая ценность человеческой жизни. Многие проживают жизнь, так и не обретя любовь. А уж добровольно отказываться от любви и счастья - вообще дурость. Завтра тебя, Зуб, в очередной раз прибьют, а Синька тебя спасти не успеет. И к какой судьбе вы приговорили своего ребёнка? К судьбе выродка? А? Потому - встаньте! Рядом!

Белый достал из пояса и надел на палец, показав всем, перстень с гербом Дома Лебедя.

- Ал Сбитый Зуб! Согласен ли ты взять в жёны женщину Жалею? Содержать её, заботиться о ней, защищать её?

- Да, конечно! - ответил удивлённый Зуб.

- Мать Милосердия Жалея, согласна ли ты встать за мужем, знатным Сбитым Зубом, хранить его Честь, его Кровь и Очаг?

- Да! Конечно! - пискнула Жалея, слёзы которой передавили ей горло.

- Правом данным мне моей Кровью, Силой данной мне Создателем, Законом, данным мне Императором - объявляю тебя, Зуб, и тебя, Желея - мужем и женой. Храните друг друга, пока Смерть не разлучит вас. Жених, поцелуй свою невесту.

Но, вместо поцелуя, Зуб и Жалея - падают перед Белым на колени.

Белый - начал ругаться, вырывая свои сапоги из рук своих Советников.

- Зуб! Глядь ты старая! Да очнись же ты! А вы что ржёте? Да уведите же этих влюблённых безумцев! У вас - отгул до завтра! До завтра, я сказал! Да уйдите же вы!

Зуб поднял Матерь Милосердия на руки, она обхватила его за шею. Так, пряча лица друг у друга в волосах - вышли.

- Шкет, проследи, чтобы шеи себе не переломали от радости! - крикнул, свистнув, Корень.

Пока все смотрели в спину новобрачным, Синька дёрнула Белого за рукав:

- А мы? - спросила она шепотом на самое ухо Белого.

- А вы - ещё маленькие! - так же шёпотом ответил им Корень, что не только услышал, но и умудрился прежде ответа Белого прибежать к ним, сунуть своё лицо между ними, сказать, а потом ещё и оттерев Синьку от Командира.

Корень тут же вцепился в локоть сестры, незаметно, но - силой усадив её за стол, возвестил:

- Торжественная часть - окончена? Хорошо. Пора вернуться к делам! Синька! Ты готова доложить по состоянию наших раненных?

- Готова.

- И чего ты ждёшь? Перерождения падали в Бродяг? Работаем!

Белый схватил Корня за бычью шею, потрёс его, сказав:

- Растёшь!

- А то! - ответил Корень, выкручиваясь от захвата и садясь на стул наоборот, верхом, развернув его спинкой к столу, наливая сам себе вина. Потом, подумав, налил и Белому из того же кувшина. Нарочито проигнорировав кубок Синьки - мала ещё!

*****

Караван выходил из горящего города. Повозок - не стало больше, а вот коней - намного больше. Намного. Кони были навьючены до предела. И всё равно - очень многое из того, что хотелось бы взять - безжалостно бросалось. Бросали даже золотые изделия, если они были габаритные и тяжёлые. Вместо золота брали зерно для прокорма коней. И магически сохранённую конину для прокорма людей. Кроме конины другого мяса - не было. Не считать же человеческое мясо - мясом?

Кстати, по этому человеческому мясу возникло несколько вопросов. Первое - Белый попросил Магов разобраться, как было сохранена человечина, которой были заготовлены огромные подвалы аккуратных мясных брусков. И этим - вызвал целую бурю с трудом скрываемых эмоций Магов и остальных Советников.

- Ты собрался использовать это мясо? - набычившись, спрашивает Комок.

- Синька, посмотри, наш Старший Маг - не перегрелся? А? Ты что такое говоришь, уважаемый? Я - моряк. Всё детство я провёл не в Пустошах, а в море. А знаешь, что самое страшное на корабле?

- Пожар, - ответил Шёпот, передёрнув плечами.

- Тухлое мясо - самое страшное. Люди травятся, но жрут, от голода. Насколько возрастёт дальность морских переходов если мы разберёмся, как они сохраняют мясо? Мясо же бывает не только человеческое? Так?

- Да и дальность пеших переходов, - кивнул Корень.

- Мы попробуем разобраться, - склонил голову Комок, - прошу простить меня за дерзость.

- Пустое, - отмахнулся Командир.

- Тут ещё проблема, - поднял руку Тол, - я сверил книги учёта этого мяса.

Все уставились теперь на него.

- Мне надо было, для себя, хотя бы, понять - сколько они людей извели. И для чего. А у них оказался очень строгий учёт жертвенного мяса. У них - даже у Казначея учёт кое-какой. А мяса - такой, какого я и не видел никогда! Что-то новое. И - очень толковое!

- Новое, говоришь, толковое, - Белый нахмурился, - запахло тухлятиной. Тухлыми пауками.

- Так вот. Я сопоставил приходные книги. И вычислил - сколько тысяч человек они извели, мрази. Но, они учитывали всё. Весь расход. И - сколько осталось. Но, на две трети - не сходиться. Две трети мяса - просто испарилось. Или - его увезли так, что никто не видел. ни у одного я не нашёл воспоминаний о вывозе тысяч возов мяса.

- Пауки, - выдохнул Белый, - старый враг. Мы теперь для них не только куклы на нитках, а - пища.

И от слов Белого всем стало вдруг - зябко.

Белый обернулся и посмотрел на навьюченных тюками коней и ослов. Со способом сохранения мяса Маги разобрались быстро. Каждая отдельная составляющая этого способа Магам была хорошо известна. Любой Маг Воздуха или Воды, ну кроме совсем ленивых, умел убрать лишнюю воду или водяной пар из куска мяса. Почти любой из Магов этих стихий, не задумываясь особо - магией сушил себе промокшую одежду. И многим было знакомо заклинание Статиса из общей школы. Просто, никто не пытался применять Осушение вместе со Статисом - к еде. Поняв это, Маги, да и сам Белый - были немало удивлены такому простому, но хитрому решению. После обработки мясо должно было быть помещено в Поле Статиса, а артефакты, генерирующие это поле - не редкость, изготовляются даже слабыми артефакторами, и обеспечить, чтобы воздух, а соответственно и пар не имели доступа к заготовкам.

Шёпот чуть ли не сутки подряд работал, устав скорее физически и морально - Осушение расходовало очень мало Силы. А Статис мог обеспечить любой их Маг, но он не требовался - склады Ужгорода были полны Камней Статиса. Теперь на конях навьючены тюки, где в каждом - по артефакту и бруски конины.

Маги всё поняли в этом способе, кроме жидкости, которой обрабатывали мясо ужгородцы. Этой же густой жижей люди Гадкого Утёнка пропитали кусок конины и нашли, что мясо приобрело отвратительный вкус. Потому без неизвестной жижи решили обойтись.

Пока Шёпот обрабатывал приносимые ему запасы, остальные Маги - экспериментировали. И - развлекались. Очень их поразила простота и ловкость этого способа. Вытягивали воду и воздух из всего, на что падал глаз. Из уже сваренной каши изъяли всю воду. Кашу можно было вытряхнуть из котла. Получившийся сухарь был безвкусным, но - лёгким. А если его залить кипятком - обратно получалась каша. Не такая вкусная, как свежесваренная, но - съедобная. Как только нашли этот способ, то Шёпот стал "обрабатывать" не сырую конину, а варённые, с травами, куски готового к употреблению мяса. Такие мясные сухари были намного легче вяленного мяса, а при недолгой варке в кипящей воде мало отличались от обычного варённого мяса.

И всё это ещё на сутки отложило выход их отряда из Ужгорода. Мясо убитых коней варили всюду, безжалостно изводя на дрова для костров дерево строений и мебель Ужгорода. До первых столкновений с поднимающимися Бродягами. Убитых было слишком много. Люди Гадкого Утёнка просто физически не могли расчленить каждого павшего.

Белый опять обернулся, наткнувшись взглядом на Зуба, которого было и не узнать. Как ни странно, наспех проведённая церемония обручения, по большому счёту - незаконная, Зуба и Жалеи - никак не изменила Мать Милосердия. Лёгкая и жизнерадостная, она осталась сама собой. А вот Зуб - преобразился. Из сумрачного Наёмника, надевшего на себя крест, Зуб стал тем, кем и являлся всегда - воеводой, бывшим Властителем. Его спина распрямилась, плечи - развернулись, взгляд стал твёрд и спокоен. Выражение лица перестало нести печать тяжких раздумий, приобрело свойственное знатным слегка надменное выражение властности и уверенности в своём праве. Белый попросил Зуба объяснить это изменение в нём. Зуб сказал, что тень бесчестия Жалеи его так угнетало. А теперь - он в своём праве.