Квази-мо. Часть 1 (СИ)

Мужчина взялся за веревки и для удобства зажал портфель между ногами, чтобы руки были свободны.

А в это время водитель троллейбуса тщетно пытался сдвинуть с места свой корабль больших проспектов и что он ни делал, электромашина не реагировала. Выйдя из транспортного средства, он увидел, что "рога" не касаются контактных проводов, а зайдя за машину, увидел интеллигента, добросовестно выполнявшего просьбу подержать веревки.

- Ты что делаешь, мать-перемать, - закричал водитель и кинулся на интеллигента в драку. Тот отпустил веревки, "рога" коснулись проводов и троллейбус дёрнулся. Водителя как ветром сдуло, а мне и вроде бы смешно, и вроде бы не смешно. Я достал из кармана мелочь, отсчитал пятьдесят копеек и дал шутнику:

- Держи, заработал, - сказал я.

- А хочешь, я тебя со Сталиным познакомлю? - предложил мне мужичок.

Я молча покрутил у виска указательным пальцем и пошёл вперед, стараясь сообразить, где это я и в каком городе есть проспект Мира. По моим размышлениям выходило, что проспект Мира есть в каждом городе. И по проспекту гуляют как по миру. Так обычно называли все улицы и проспекты, носившие раньше имя Сталина.

- Не, мужик, я серьёзно, - забежал передо мной мой знакомец, - ты не жадный как все и мне тоже не жаль поделиться нашими достопримечательностями.

- Это какими нашими? - спросил я.

- Нашими, значит нижнемосковскими, - сказал он.

- А что есть ещё и верхнемосковские - снова спросил я.

- Не знаю, я не слыхал, - сказал мужичок, - но Сталин настоящий, он там давно живёт. У них во дворе и Ленин с Троцким тоже проживают.

- Это в мавзолее, что ли? - спросил я.

- В каком мавзолее? - удивился мужичок.

- Ну, который на Красной площади, - усмехнулся я.

- Ну, ты даешь, - как-то с подозрением сказал мужик, - на Красной площади отродясь никаких мавзолеев не было, да и не в наших традициях покойников не хоронить. Хотя, как сказать, мы здесь все покойники, хотя живём почему-то. Плохо, но живём. Так знакомить тебя со Сталиным или нет?

- Ну, пойдём, познакомишь, - сказал я. Просто не хотелось обижать мужичка, и интересно было посмотреть на двойника Сталина в странном городе Нижнемосковске.

Глава 33

Пройдя примерно с квартал, мы свернули в домовой проезд и очутились в просторном дворе. Не было никаких гаражей и ракушек инвалидов. Было всё чинно и пристойно. Зелень присутствовала в изобилии в виде невысоких деревьев и клумб с обязательными георгинами и анютиными глазками. В песочницах игрались дети. За столом сидели доминошники и изо всех сил лупили костяшками по столу. Оттуда доносились крепкие словца, перемежаемые безобидными словами типа "рыба" и "козёл", но признаков подготовки к драке не было.

- Вот, Иосиф Виссарионович, гостя вам привёл, - сказал мужичок, став сразу стройнее и показав строевую выправку.

- Вы от кого, товарищ? - спросил меня мужчина лет семидесяти, с усами и с кавказской внешностью, сидевший у будочки "Срочный ремонт обуви" с "лапой" между ног и надетой на неё женской туфелькой. Седые редкие волосы были зачесаны назад и левая рука, которой он придерживал "лапу" была явно больной.

Я ничего не ответил мужчине и показал пальцем наверх, оттуда, мол, но меня поразил тембр его голоса. Я неоднократно слышал записи выступлений Сталина, и у меня не было никаких сомнений в похожести его голоса.

- Доброго вам здоровьишка, Иосиф Виссарионович, - сказала проходившая за моей спиной старушка с сумкой-авоськой.

- Спасибо, Пелагея Никаноровна, - сказал старичок-сапожник и обратился ко мне, - я слушаю вас, излагайте свое дело.

- Да, у меня собственно нет никаких дел, - замялся я, - просто так вот зашёл посмотреть.

- Понятно, - протянул сапожник, - так сказать, наружный осмотр мест поселений и проверка режима содержания?

- Что, палач, не отлились тебе слезы депортированных народов и сосланных борцов за независимость? - почти прокричал старичок с длинными отвислыми усами.

- Замучили эти бандеровцы, - вздохнул сапожник, - нам здесь не дадут поговорить, пойдёмте ко мне. - Он снял и повесил в будку свой фартук, убрал маленькую табуреточку с мягким ременным сиденьем, закрыл дверку своей будки, навесил маленький замочек и повернулся ко мне. Передо мной стоял натуральный Сталин в полувоенном френче с отложным воротником, такого же цвета брюках с напуском и хромовых сапогах. Из кармана он достал кривую трубку, набил её табаком и прикурил. Сделав приглашающий жест рукой, он степенно двинулся в сторону дома.

- Если хотите кому-то испортить жизнь, то подселите к нему бандеровца, - сказал негромко человек, похожий на Сталина, совершенно не заботясь о том, слышит его собеседник или не слышит, зная, что каждое его слово будет услышано, - и скоро этот человек жизнь в аду будет считать жизнью в раю.

Внезапно все доминошники бросили костяшки на стол, встали по стойке смирно и повернулись в нашу сторону.

- Продолжайте, товарищи, продолжайте, - и мой спутник успокаивающе помахал им рукой. С каждым шагом мне все больше верилось, что передо мной Сталин и отношение всех этих людей к нему не наигранное, а искреннее.

Мы поднялись на третий этаж и вошли в просторную квартиру ещё сталинской постройки с толстыми стенами и высокими потолками.

В зале стоял огромный круглый стол, накрытый тяжёлой красной бархатной скатертью с крученой шёлковой бахромой. Хозяин квартиры достал из огромного красного дерева серванта бутылку вина и два хрустальных резных фужера. На бутылке было написано "Хванчкара". И никакой наигранности.

- А можно посмотреть ваши документы? - осмелился я задать вопрос.

Ни слова не говоря, хозяин достал из этого же шкафа листок и подал мне.

На листке было написано:

"ОРДЕР. Сим удостоверяется, что Сталин (Джугашвили) Иосиф Виссарионович, 21.12.1879 года рождения, определён на жительство по адресу: Новомосковск, проспект Мира, 51, корпус 2, кв. 17. Управляющий делами Люций Фер. Марта пятого числа одна тысяча девятьсот пятьдесят третьего года по общему летоисчислению". И подпись красными чернилами.

- Всё в порядке Иосиф Виссарионович, - сказал я, возвращая бумагу. - Может, мы добавим к вину вот это? - спросил я, доставая из портфеля всё его содержимое.

Посмотрев на стол, Сталин подошёл к телефону, набрал три цифры и, немного подождав, сказал:

- Лев Давидович, здравствуйте. У меня товарищ оттуда. Захватите Владимира Ильича с Надеждой Константиновной и заходите ко мне. Хорошо. Я жду. Нет, я не буду обижаться на ваши жалобы на меня. Хорошо.

Положив трубку, он повернулся ко мне и спокойным и ровным голосом сказал:

- Я пригласил к себе нескольких моих соседей, которых очень интересует всё, что происходит там. Надеюсь, вы не против?

Не слушая моего ответа, он снова повернулся к телефону и сделал несколько звонков.

Минут через пять пришла симпатичная женщина среднего возраста, которая накрыла стол белой скатертью, произвела сервировку и унесла продукты на кухню.

- Ну, что же, уважаемый товарищ или как вас звать-величать, - сказал Сталин сев в кресло и предложив мне место напротив себя, - как там дела?

- Трудно однозначно сказать, товарищ Сталин, - сказал честно я.

- Понятно, - сказал хозяин квартиры, - просрали всё. Кто хоть был последним партийным секретарем в партии?

- Горбачев Михаил Сергеевич, - сказал я, - он же был первым и последним Президентом СССР.

Сталин задумался и сидел минут пять.

- Знал я одного Горбачева, и тоже Михаила, и тоже Сергеевича, - сказа он. - Парнишка молодой, кажется, лет семнадцать ему в сороке восьмом году было. Орден я ему вручал как заслуженному комбайнеру. Трудового Красного Знамени орден. Он?