Квази-мо. Часть 1 (СИ)

Первый президент не смог с той вакханалией справиться. Тогда он нашёл Преемника и передал ему всю полноту власти.

И взял тогда Преемник и соединил демократический централизм с демократией, и получилась регулируемая демократия. И погасил Преемник начавшуюся вакханалию.

Но коварные демократы ввели в закон, что Преемник не может быть у власти более двух циклов подряд. И вот тогда Преемник нашёл себе нового Преемника и через каждые два цикла они меняют друг друга, а потом ищут себе нового Преемника, так как Бог не дал людям бесконечной жизни. И кто бы ни пришёл к власти, он будет Преемником Преемника и быть из той же группы людей, партии, которая не допустит, чтобы кто-то другой не из их числа прорвался во власть.

- Вот те на, - подумал я, - у них, оказывается, всё тоже, что и у нас, за исключением демографической политики. Возможно, что они находятся на более высшей ступени демографического развития, так как у них уже было много Преемников, а у нас всего только два.

- Вот, посмотри, - Майя достала из ящика шкафа что-то похожее на медаль. - Это памятная медаль в честь трехсотлетия Преемника.

- Ему триста лет? - я не смог сдержать своего крайнего удивления.

- Что ты всё пытаешься бросить тень на нашего Преемника? - стала сердиться женщина. - Он такой же человек, как и все. Продолжительность жизни у него не выше, чем у остальных, просто Преемничеству уже триста лет и вот по этому поводу отчеканили памятную медаль. Чего тут непонятного? Каждые пятьдесят лет чеканят медаль и на ней изображение того Преемника, который находится у власти.

- Понятно, - сказал я, - а вот области или губернии есть у вас? И как в них проходят выборы.

- Всё точно также, там тоже преемники, которые утверждаются Преемником, а потом этих кандидатов избирают депутаты, назначенные преемником, - просвещала меня Майя, - всё очень просто и эффективно. Обеспечивается преемственность и эффективность власти. Людям проще, не нужно разрываться между кандидатами, голосуя за одного и обижая другого. Одним волевым решением весь народ вывели из состояния осла, принадлежавшего одному древнему политическому деятелю.

- Что это за осёл? - у меня были догадки на это счет, но, возможно, у них совсем другая история про осла.

- Так вот, один древний политический деятель дал своему ослу две охапки сена, поставив его перед необходимостью сделать выбор, из какой охапки есть сено, - начала рассказ моя хозяйка.

- И осел подох от голода, так как не знал, с какой охапки начать, - продолжил я историю. Всё-таки, мы дети одного корня, только, возможно, они из будущего, а мы из прошлого. - А какой сейчас на дворе год? - спросил я.

- Две тысячи триста десятый год от рождения Бога, - сказала Майя.

- Как же я попал в это время? - неслись в моей голове мысли. - Из начала эпохи преемничества попасть в трехсотлетие этого феномена? И это всё сундук. И я не знаю, как возвратиться обратно домой, но возвращаться нужно обязательно, я и так почти сутки нахожусь здесь. Что-то мне кажется, что я в том же городе, в котором родился и жил. Дома остались такие же, как и были при мне и ничего с этими "хрущёвками" не сделалось за триста лет.

Трель звонка прервала мои раздумья. Майя пошла к двери. Из прихожей раздались голоса и двое мужчин в серых костюмах с люрексовыми нитями в косую линию вошли в комнату. Один из них положил на стол небольшой атташе-кейс и стал его открывать.

- Интересные коммивояжеры, - подумал я, - а, может, это страховые агенты?

- Руки на сканер, - скомандовал мне коммивояжер в костюме с золотыми люрексовыми нитями.

- С чего бы это? - возмутился я. - Предъявите ордер на проведение ваших действий.

- Правозащитник? - усмехнулся коммивояжер. - Сейчас мы вам предъявим ордер.

Я почувствовал удар по голове, тупую боль и стал проваливаться в густую темноту.

Глава 29

Я схватился рукой за темечко и пытался сообразить, что же всё-таки произошло. Вытянув вверх руки, я открыл крышку сундука, и полусумрак комнаты ослепил меня.

- Надо же, - подумал я, - лёг в сундук и уснул.

Я хотел пошевелиться и не мог. Всё тело затекло от неподвижности. Кое-как размяв мышцы рук и ног, я вывалился из сундука и, лежа на полу, стал делать разминку, чтобы восстановить кровообращение.

Встав с пола и сев за стол, я взял мобильный телефон. Пятнадцать неотвеченных звонков, десять полученных сообщений. Рядом кружка с недопитым чаем. Я сделал глоток и вдруг почувствовал сильный голод. А ведь, действительно, я уже давно ничего не ел. Я пошёл на кухню и вдруг услышал доносившиеся из неё голоса. Свет в кухне не горел, но голоса я узнал. Водитель и моя домохозяйка. Не хозяйка дома, а тот человек, который меня кормил и поддерживал порядок в доме.

- Не дергайся, Васильевна, - бубнил водитель, - ничего с Алексей Алексеичем не сделалось. Просто к бабе смыканул по-тихому, чтобы никто не видел. Видать, где-то рядышком живет. Вот, истинный крест, к вечеру заявится голодный и довольный, так что ты будь в готовности его накормить и, если что, то машина у меня наготове, мигом за чем надо в супермаркет сгоняю.

- Неспокойно у меня на душе, Василий, - сказала домохозяйка, - что-то с ним нехорошее происходит и, если он не побережётся, то в большую беду попадёт.

Я включил в коридоре свет и пошёл в кухню. В кухне тоже зажёгся свет. Два человека с радостью смотрели на меня. А почему бы им не радоваться? Я был порядочным работодателем. Не сильно привередливым. Вежливым. Платил исправно. Всегда давал возможность решать личные вопрос за счёт обговоренного с ними рабочего времени.

- Васильевна, - спросил я, - а что у нас на ужин? Я бы сейчас слона съел.

- Конечно, Алексей Алексеевич, - захлопотала домохозяйка, - у вас на щеке помада осталась.

Чёрт, значит, мне ничего не приснилось. Кто бы меня стал целовать в сундуке ярко накрашенными губами?

Ночью я спал спокойно и ничего меня не тревожило. На следующий день ознакомился с положением дел на фондовом рынке, отдал несколько распоряжений по продаже и покупке акций и стал просматривать созданную мною "Доску почета". Народу прибавлялось, значит, и прибавлялись цифры на моём счёте.

После обеда приехала бухгалтер со счетами. Проверил, подписал и остался чист перед государством. Заплати налоги и спи спокойно. Пришёл мой помощник по сайту-галерее, мой бывший ученик Саша Никифоров. Доложил о хакерских атаках и сообщил, что по информации хакеров этот бизнес у меня скоро отнимут, так как у меня нет никакой "крыши".

- Спасибо, Саша, - сказал я Никифорову, - ты следи за атаками и принимай меры к защите паролей. Чуть что - звони мне. Разберёмся.

Эх, Богославия, Богославия. Соха тебя пахала, боронила борона. Закон тайга, медведь хозяин. Ни один закон не работает. Нет, вру. Работают только те законы, которыми можно загнобить беззащитного человека. Беззащитного человека любой готов обидеть. Без денег мало что делается. Никто и ничего не может сделать с мздоимцами. Не хотят. Все предприниматели обзаводятся крышей, либо индивидуальной, либо коллективной.

Крыши бывают разные. Неофициальные от организованной преступности и официальные, не будем говорить от кого. И тот, кто хочет жизнь прожить честно, должен выбирать, кого он хочет иметь как крышу. Без крыши прожить невозможно. Даже у меня есть крыша - Люций Фер. Но Люций Фер не требует от меня ежемесячного отчисления от доходов. Он ничего не требует, но предоставляет защиту в виде синдрома Квазимодо.

Трудно сказать, по каким причинам Люций Фер выбрал меня, но если бы у всех богославских граждан, предпринимателей и не предпринимателей была возможность выбора, то они бы выбрали Люция Фера. Высоцкий призывал писать в "Спортлото".

Народная мудрость говорит: на Бога надейся, но сам не плошай, а реальную помощь предоставляет только антипод - властитель темных сил. Только в богославском языке можно сказать о свете тьмы и тьме света. Никто это не поймёт, кроме богославов. Когда Свет не хочет светить, то светить начинает Тьма. У Света больше возможностей светить, но Свет не хочет этого делать. Тогда на помощь человеку приходит Тьма.