Квази-мо. Часть 1 (СИ)

Я обнял её за плечо, и мы в обнимку пошли к дому, ловя на себе косые взгляды прохожих. Похоже, что в чистосердечном обществе проповедовалось целомудрие, и объятия на улице были покушением на основные устои. Это чувствовалось и по Майе, которая опустила голову и боялась её поднять. Собственно говоря, такое же было в СССР, в Индии и в Китае. Поцелуи прилюдно были порнографией, а супруги обращались друг к другу официально, как на партийном собрании.

- Товарищ Иванов, - говорила супруга мужу, - мойте руки и садитесь за стол. Сегодня будет борщ, сваренный по рецепту нашего Генерального секретаря, который он слышал во время кратковременного пребывания на Малой земле. Я недавно прочитала об этом в его книге.

- Спасибо, товарищ Иванова, - обрадовано говорил муж. Вымыв руки, он аккуратно садился за стол, проверив сохранность партийного билета, находившегося в левом нагрудном кармане его рубашки прямо у сердца.

С одной стороны, я был рад, что Майя меня остановила, потому что я не знал, куда мне идти и что мне делать. С другой стороны, я не знал, что мне ожидать от неё, потому что она преступила правила их чистосердечности, и сделала всё от чистого сердца. Я чужой для этого общества, и она стала чужой для него. И мне, и ей придётся играть роли лояльных граждан, потому что нелояльные граждане долго не могут оставаться невидимыми для властей, использующих первую сигнальную систему человека как государственную идеологию.

Я не столь наивен, чтобы обвинять их в примитивизме и прекрасно понимаю, что тот, кто использовал первую сигнальную систему, обязательно использует и вторую сигнальную систему для убеждения людей в принятии спускаемой сверху политики. Это мы проходили у себя и ещё остались люди, которые помнят, как у всех сжималось сердце при звуке работы мотора въезжающей ночью во двор дома автомашины. А слова - враг народа, контрреволюция, десять лет без права переписки, высшая мера социальной защиты, превентивный расстрел - меняли жизнь человека или гасили её навсегда.

Как и положено в чистосердечном обществе, кто-то уже побежал доложить куда надо о срыве гражданки Майя129745NH67 или позвонил об этом по телефону. Всё должно делаться от чистого сердца, понимая, что скорость стука выше скорости звука и лучше стучать, чем перестукиваться. И это им было объяснено со всей чистосердечностью ещё в младшей группе детского садика.

- Как я понимаю, у тебя будут неприятности с властями? - спросил я.

Майя кивнула головой.

- Не то, чтобы неприятности, - сказала она, - просто поинтересуются, что случилось, и почему я догоняла тебя.

- И что ты скажешь? - поинтересовался я.

- Скажу, что ты забыл свои вещи у меня дома, - улыбнулась женщина.

- А что ты скажешь про меня, если тебя спросят? - задал я вопрос.

- Отвечу, что совершенно тебя не знаю, просто сняла на ночь, - чистосердечно и не кривя душой, сказала Майя.

- Что же у вас является грехом, а что - преступлением? - спросил я.

- Сложно сказать, - задумалась Майя. - Что такое грех, мы просто чувствуем, это нам передалось с браслетом. Спать с мужчиной в постели - это не грех, - она улыбнулась, - даже с двумя мужчинами одновременно. Это всё для продолжения человеческой популяции.

- А как с установлением отцовства, если у женщины два партнера? - удивился я.

- А зачем нам устанавливать отцовство? - не менее меня удивилась женщина. - Родился ребенок и слава Преемнику, ещё одним человеком будет больше. Можно рожать сколько угодно. И не надо никакого стимулирования рождаемости.

- А как же материнские, отцовские чувства и обязанности? - спросил я.

- Странный ты человек, - улыбнулась Майя, - у нас Преемник, он и есть отец и мать для всех от мала до велика.

- А кто такой Преемник? - спросил я.

Женщина взглянула на меня как на неандертальца, которого она откопала на своей грядке в огороде и сейчас удивляется его незнанию жизни вообще и в их стране в частности.

- Как бы это тебе так попроще объяснить? - с долей задумчивости сказала она. - Бог за семь дней создал небо, сушу, море, зверей и людей, а всё остальное создал Преемник.

- Он что, Преемник Бога? - моему удивлению не было границ. - Собственно говоря, преемниками Бога на земле были Иисус, Магомет и Будда, но их никто не называл Преемниками, и они жили так давно, что, честно говоря, многие люди не на шутку начинают задумываться над вопросом, а были ли они вообще. Так что и ваш Преемник - субстанция эфемерная...

Майя закрыла мой рот своей ладошкой и стала испуганно озираться.

- Ты что говоришь? - испуганно зашептала она. - Преемник жив и здоров. Мы каждый день слушаем его выступления или кто-то из его помощников рассказывает нам на работе о том, как живет Преемник, что он делает и как он заботится о своем народе. И так говорить о Преемнике, как ты говоришь ты, это самое большое преступление, за которое изолируют от чистосердечного общества. Вот так вот берут и чистосердечно изолируют, и никто в силу своей чистосердечности не скрывает этого.

- Ты мне объясни, чей он Преемник и я не буду задавать глупых вопросов, - шепотом спросил я.

- Он Преемник преемника, - шепотом ответила женщина.

Я понял, что зашёл в тупик и вообще перестал что-то соображать об этом чистосердечном обществе.

- У вас, наверное, чистосердечное общество с человеческим лицом? - обреченно спросил я.

- И ты тоже знаешь об этом? - радостно воскликнула Майя. - Я тоже знала, что о нашем обществе известно всем.

Я обреченно махнул рукой, показывая, что разговор закончен, ибо он зашёл в тупик.

Глава 28

- Ты на кого машешь рукой, - рассердилась Майя, - ты на нашего Преемника машешь рукой?

- Не машу я рукой на вашего Преемника, - сказал я, - я на тебя рукой машу. Тебе задан простой вопрос, а ты мне даже ответить не можешь, кто такой этот ваш Преемник.

- Не этот ваш, а горячо любимый и глубокоуважаемый Преемник, - строго сказала женщина. - На любом совещании с участием Преемника любой выступающий начинает со слов "Глубокоуважаемый Преемник" и только потом - "Уважаемые участники совещания". Любой человек обязательно подчеркнёт, что он уважает Преемника больше, чем всех остальных.

- Когда же она перейдёт к главному? - думал я. - Удивила этим "глубокоуважаемый", даже у нас в обществе, которое называют регулируемой демократией, сказали, что полностью избавились от подхалимажа, но все совещания начинаются именно такими словами глубокого уважения к премьеру или президенту и простого уважения ко всем остальным. Была бы их воля, так высказывали бы "самое большое и глубокое уважение к лично такому-то". Но этот этап пройденный. Хотя в области низкопоклонства многие хотят вернуться к временам Генсеков, чтобы власть имущий видел, насколько они преданы ему и насколько глубоко их уважение. Хотя, в случае вероятного объективно и невероятного субъективно неизбрания на должность, этот же низкопоклонщик будет первым плевать вслед уходящему кумиру.

- Так вот, - продолжала Майя, - сначала был Бог, потом он передал свою власть Иисусу, а Иисус передал свою власть царям, а те передавали её по наследству. Но затем пришли революционеры, свергли царей и стали передавать власть по принципам демократического централизма. Это когда группа людей решила, как оно должно быть, то так оно и должно быть и это решение воплощалось в жизнь самыми суровыми законами и мерами. А потом пришли революционные демократы, которые свергли революционеров и стали создавать демократическое общество, где каждый мог говорить всё, что ему угодно и выбирать во власть всех, кто умеет речисто говорить или у кого денег столько, что он каждому избирателю даст по тысяче чистосердов и тот проголосует за них. И началась на земле вакханалия.