Шесть с половиной ударов в минуту (СИ)

Умфи сжимала подарок своего друга в беззвучной ярости. Она знала, что это Магрос виновен в смерти Ланмона. Настоятель убил его, избавился от паршивой овцы, списав всё на вмешательство высших сил и веление судьбы.

Так называемое «просвещение» продолжалось. Умфи ходила в церковь, слушала резкий высокий голос Магроса и втягивала аромат масел – очищения для души и яд для тела. Иногда ей казалось, что она вдыхала самого Ланмона вместе с ними.

Глава 5.2

Двойка-семёрка(3)

В очередной раз Рандарелл проводил меня до дома мастера Шитро. Уже стемнело. Луна, как и солнце, пряталась за облаками, и от непроглядности можно было начать выкалывать себе глаза, если бы я тоже принимала себя за Костюмера или была им.

Саратох Монтоги ничего не сказал мне перед уходом.

Я пообещала Рандареллу серьёзно подумать о вступлении в орден, просто чтобы обрадовать его.

- Это хорошо, - сказал он. – Кажется, наставника заинтересовал твой класс Б.

- Как пошло это прозвучало, - усмехнулась я. – Твой класс Б такой привлекательный. Покажешь мне, как умеешь проникать в чужие головы…

- Прекрати! – рассмеялся мой друг. – А если серьёзно, то у тебя есть все шансы стать ученицей какого-нибудь опытного служителя. Рекомендация господина Монтоги – неслыханная удача.

- Он такой важный человек в ордене?

- Насколько мне известно, долгое время он был Исполнителем. Знаешь, что они делают?

- Да. Устраняют наиболее опасных Спустившихся.

- Спустившихся? – переспросил юноша, идя слева от меня. – Я думал, так только демоны называют сами себя.

- Звучит красивее, чем демоны.

- И менее правдиво. Могли бы называть себя Опустившимися, - Рандарелл резко остановился и показал мне на треугольное окно дома на противоположной стороне дороги. Из него высовывался малыш и показывал прохожим язык. Какой-то торговец, проходивший под окном, пригрозил ребёнку пальцем, и детское личико скрылось за занавеской. – Так вот, наставник Саратох даже участвовал в войне.

Последняя крупная стычка людей и Спустившихся, прошедшая без участия и ведома шести королей Нижнего мира. Я читала, что она состоялась чуть больше пятидесяти лет назад. Тот факт, что наставник Рандарелла участвовал в ней, только подтверждало, что он был значительно старше, нежели выглядел.

- После этого его, кстати, и возвели в Исполнители – за заслуги, так сказать, - добавил мой друг.

- За что же его разжаловали в Осветители?

- Он сам попросил. Сказал мне, что столько всякого повидал. Несмотря на боевое прошлое и закалку, он всегда в душе оставался глубоко сопереживающим человеком. Со временем это… ну… ты понимаешь… всё это накопились, и он решил, что больше так не может. Но его до сих пор ценят в Lux Veritatis, - с теплотой закончил юноша.

Он глубоко уважал своего наставника. Всегда, когда Рандарелл говорил об ордене или людях, состоящих в нём, на его лице появлялась особенная улыбка. Она делала его невероятно красивым.

- Так что ты обдумай хорошенько. Взвесь все «за» и «против». Знай – тебе всегда будут рады.

Ах, если бы я была так же уверена в этом.

Возле дома мастера мы крепко обнялись. Как хорошо, что этот парнишка появился в городе и разбавил моё скучное существование.

- Побегу. Наставник велел не сильно задерживаться. Будем штурмовать пещеру.

- Можешь уже не притворяться, - я легонько толкнула его в плечо. – Я же не глупенькая и понимаю, что этот спектакль с глиной был устроен для меня.

Эта догадка пришла мне в голову, как только задумчивое лицо наставника Саратоха перестало маячить перед моими глазами. Я не обижалась на служителей за их маленький обман. Я также не растеряла чувства удовлетворённого любопытства. Ведь общий сценарий не пострадал от замены пары деталей: может, красная глина и была выдумкой служителей, но всё остальное – неизвестный, внушавший людям, что они Костюмеры, и прятавшийся где-то поблизости, - оставались прежними. Только вместо зачарованной глины было что-то другое, но это уже не имело значения.

- Но это был не спектакль. Нет, правда, Умфи, клянусь тебе. То, что тебе рассказали, является фактом, а не обманом.

- Но глину нельзя зачаровать, - я заметила, как недоверчиво скривился мой друг, и поспешно добавила. – То есть, можно. Но на это способны единицы. Ты же учишься у служителя ордена и наверняка знаешь, что земля, глина, золото и многие другие полезные ископаемые не поддаются воздействию колдовства. Накладывать на них чары могут разве что какие-нибудь шаманы, живущие особняком и использующие нестандартные методы колдовства. Даже Спустившихся… то есть демонов раз-два и обчёлся, кто на такое способен.

- Значит, нам попался исключительный случай! Спорим, это будет демон. Не вижу смысла какому-нибудь шаману объявляться в окрестностях города и вселять всякие глупости в умы людей. Демоны с их маленькими пакостями – более вероятные кандидаты.

- Маленькими миленькими пакостями?

- Просто маленькими.

Я взглянула на горевшее окно в доме Шитро и вздохнула.

- Ладно, я пойду. Зайди ко мне перед отъездом.

- Будет исполнено! – юноша шутливо откланялся и поспешил обратно к товарищам.

Я дошла до лестницы и села на ступеньки, уткнулась подбородком в колени и позволила размышлениям захлестнуть себя. Эта зачарованная глина не шла у меня из головы. Какой колдун будет возиться с этой неблагодарной породой, когда в распоряжении куча других вещей, менее заметных и более податливых? Так что тут Рандарелл был прав - это не шаман и не колдун.

Дверь отворилась, и в полутёмном проходе застыла фигура.

- Умфи, вот и ты! – на секунду растерявшись, промямлил мастер Шитро. – Я уже думал идти на поиски.

Ага, как же! Уверена, если бы я не вернулась, он был бы только рад. Ведь я теперь лишний элемент в его жизни.

- Мы заждались тебя, - втягивая меня за руку в дом, сказал старик.

В мастерской, удобно развалившись на стуле-качалке, отдыхал Гтек. В этот вечер он додумался вырядиться в серый костюм, который ещё больше подчёркивал полноту его фигуры. Его присутствие понизило моё настроение до опасной точки.

- Как будто солнце осветило эту комнату, - улыбнулся мне мужчина. – А мы как раз говорили о тебе.

- Вот как, - я сделала вид, что не понимаю, к чему он клонит. Шитро неловко топтался где-то сзади, и я впервые за время проживания с ним ощутила острую неприязнь к этому старому мастеру. – Должно быть, господин Кунатек сообщил вам, что я уезжаю из города, и вы пришли попрощаться.

- Правда? – Гтек удивлённо приподнял густые брови и бросил беглый озадаченный взгляд на товарища. – Когда?

- В ближайшие дни. Завтра или послезавтра.

- Очень жаль, очень жаль. Такой талант пропадёт зря…

- Это, наверное, тот юноша тебя надоумил, - вставил Шитро, которому, клянусь равновесием Часов, лучше было бы помолчать! – Тот, что заходил сегодня в мастерскую…

Гтек неожиданно весело рассмеялся, отчего не только его приземистое тельце, но и весь стул равномерно затрясся.

- Ох, молодость! Прекрасное время, полное прекрасных чувств, - воскликнул он. - Но будь осторожна, милая: на прекрасные цветы слетаются не только милые бабочки, но и ядовитые шмели.

- Верно подмечено, - ровным голосом проговорила я, глядя мужчине прямо в глаза.

- Я подчас и не знаю, хорошо это или плохо, что в нашем славном Королевстве люди с четырнадцати лет считаются самостоятельными и сами решают, куда идти и что делать. Ну да ладно, что это я разворчался, как старый служитель храма. Знай, милая: пока ты ждёшь своего паренька и решаешься, стоит ли оно того, ты всегда можешь рассчитывать на тёплый ночлег в уютных стенах.

Гтек вальяжно поклонился и подмигнул мне. Ещё немного, и я бы вспылила от нелепости ситуации. Двое взрослых мужчин – идиот и любитель молоденьких девушек – устроили мне засаду, построили из себя заботливых папенек и теперь расходятся, уверенные, что девица от них никуда не денется. Я прямо чувствовала себя какой-то птичкой, для которой придумали иллюзию свободы, дабы она не взбунтовалась, но её не существовало. Так же и я: у меня как будто имелся замечательный выбор, но на самом деле его не было. Шитро всё равно настоит на том, чтобы я ушла, а Гтек будет единственным человеком, кто пустит меня за порог дома.