Шесть с половиной ударов в минуту (СИ)

- Бывший Исполнитель, нынче просто Осветитель, - полшага в мою сторону сделал мужчина лет сорока (хотя ему наверняка было больше, если верить россказням о продлении жизни служителям ордена). На нём был тёмно-синий кафтан с высоким воротом. На лацкане справа был вышит красный миддлемист – вымирающий вид роз, крайне редкий цветок. Официальная версия гласила, что растения, исчезающие из мира, - сосредоточие чистой энергии, которая покидает разлагающийся мир следом за Терпящей. Миддлемист признан официальным символом Lux Veritatis.

Второй служитель ордена не торопился представляться.

- Думаю, тебя озадачил вид этого несчастного, - Саратох кивнул в сторону, очевидно, хозяина дома. – Может показаться, что мы его пытали.

- Но вы этого не делали, - подойдя ближе к восседавшему на стуле связанному, сказала я. – Содранная кожа на плече ещё может показаться последствием пытки, но вот пришитая к локтю заплатка из кожи выглядит нетипично. Он человек?

- Со всей определённостью могу сказать, что да, - ответил наставник Рандарелла. – Мой ученик что-нибудь рассказал тебе о хозяине этого дома?

- Ни слова, - я бросила быстрый взгляд в сторону притихшего друга. – Мне не полагается знать о таких вещах.

- Верно. Надеюсь, мне не нужно объяснять, что я не хотел бы разглашения того, что ты сейчас видишь и слышишь.

Я кивнула, с любопытством разглядывая шрам на правой щеке наставника Саратоха, которого не было видно, пока мужчина не повернулся ко мне другим боком.

- Как вы поняли, в каком доме искать?

- Благодаря чистой случайности. Не имеет значения, - сказал Осветитель, и я заметила ухмылку на лице второго служителя ордена. – Надеюсь лишь, что таких, как он, в городе больше нет.

- Людей, которые выдают себя за Костюмеров. Нет, даже не так. Людей, которые считают себя Костюмерами, - поправила я саму себя.

- Это похоже на помешательство, - произнёс Рандарелл, вставая у зашторенного окна слева от меня. – Искусственно созданное безумие, поражающее случайных людей.

- Случайных ли? – подал голос незнакомый мне мужчина в синем кафтане.

- Это третий случай за месяц, как утверждают очевидцы, - голос наставника Саратоха имел приятный тембр. Я бы с удовольствием послушала, как он читает лекции. Но вот его пронзительный взгляд мне совсем не нравился. – Первый имел место быть две недели назад. Мужчина попытался вырезать себе печень и умер от кровопотери. Это произошло тремя улицами дальше этого дома.

Меня пронзила догадка, и я видела по глазам Осветителя, что он ждал, пока я выскажу вслух именно её.

- Все три случая в одной части города? Виновник, если такой и есть, находится недалеко отсюда.

Любопытно, где сейчас находился третий служитель Лангзама? В доме Дойри их было на одного больше. Какое важное поручение он выполнял, пока его товарищи возились с драгоценным камешком, найденным, как они сами сказали, совершенно случайно?

- Мы надеемся поймать виновника в ближайшее время, - сказал наставник Саратох. – Ты можешь помочь нам.

Но хочу ли?

- Я попробую, - только и ответила я.

Осветитель кивнул, и второй служитель отлепился от стены и приблизился ко мне, протягивая на ладони мешочек.

- Вот это было рассыпано по углам комнат наших психов, - произнёс он, убирая тёмную чёлку с глаз.

Я вышла на свет и заглянула внутрь мешочка.

- Похоже на красную глину.

- Полагаю, это она и есть, - подтвердил наставник Саратох. – Насколько мне известно, ты живёшь с гончарным мастером. Поблизости должны быть пещеры, где добывают красную глину. Не слышала, где они расположены?

Ах, так вот почему они с такой лёгкостью раскрывали мне подробности дела. Эти служители всё равно бы обратились к постороннему человеку за советом, дабы ускорить поиски. А со мной они могут перевернуть часы дважды: понять, что сводит людей с ума, и заодно присмотреть кандидата на вступление в орден.

- Думаете, глину заговорили? Глину?!

- Теоретически, это возможно, - сказал не назвавшийся служитель. – Мы не можем определить, кто мог это сделать и как, и нам остаётся искать его по следам.

Краем глаза я заметила, как связанный мужчина пошевелился.

- Он не мёртв?

- Зачем же его убивать? Он не виноват в том, что с ним случилось, - произнёс наставник Саратох и добавил с укоризной. – Для юной девушки ты слишком равнодушна к состоянию этого несчастного.

- Я его не знаю. Мне нет дела до его состояния.

Похоже, это была та самая излишняя прямолинейность, которую Рандарелл велел избегать. Осветитель качнул головой, и на его лице появилось выражение, которое я никак не ожидала увидеть: скорбь.

- Он – такой же гость этого мира, как и все мы. Нужно относиться к нашим соседям терпимее, как Она и учила нас, и с большей симпатией. Иначе мы погрязнем во тьме, отдавшись демонам не по своей воле, но по глупости и нежеланию открыть душу ради благих дел.

Я выдержала его взгляд и, промолчав, перенесла внимание на хозяина дома. Ему повезло, что он пребывал без сознания, иначе бы мучился от страшной боли. Кромсать себя без последствий могут только Сменщики, и раз не довелось родиться одним из них, ничто этого не исправит.

- Но вы ведь всё равно его убьёте, - заметила я. – Какой смысл жалеть того, кому собираешься вонзить нож в сердце?

Разве это не лицемерие, хотела добавить я, но опустила во избежание жарких споров.

- Мы не собираемся убивать его, - возразил наставник моего друга. – Я понимаю, что ты думаешь. Мы прервали мучения несчастной женщины, потому что её жизнь была загублена. Даже если бы мы нашли способ вернуть её к прежней жизни, как бы она себя чувствовала, осознавая, что убила тех несчастных людей? Её дух очернён, и единственным выходом спасти её было… убить её. Но этого человека мы ещё можем вернуть к нормальному существованию. Нам повезло найти его до того, как он убил кого-нибудь.

- Он ведь не понимает, что происходит?

- Нет, - ответил Рандарелл. – Он убеждён, что он Костюмер, причём агрессивно настроенный.

- Они все агрессивные, - поправил его безымянный служитель. Он выглядел значительно моложе Саратоха Монтоги, но уже вышедшим из поры взросления.

Вот так живёшь себе, строя планы на будущее или без них, забываясь в городе, которому нет дела до смысла жизни, а потом – раз! – и ты уже безмозглый подражатель, который всё равно умрёт, намотав кишки на руку или трепыхаясь под лезвием служителей. Неприятная кончина. Когда-то я думала, что для людей это в порядке вещей – умирать банально и глупо. И сейчас думаю так с одним лишь отличием: теперь понимаю, что и меня судьба будет больно бить за то лишь, что я унаследовала от матери эту людскую склонность.

- Так что ты можешь сказать о глине? – напомнил мне наставник Саратох.

- В окрестностях города располагается множество пещер. Поговаривают, что многие из них сходятся в подземных тоннелях, но доказательств этого нет, - немного подумав, выдала я. – От мастера Шитро Кунатека я слышала, что поставщики глины берут её, в основном, в двух местах: в кратере рядом с западными воротами города и в пещере к северу отсюда. Но это не единственные точки.

- Но разумно начать с них, - задумчиво проговорил старший служитель. – Надеюсь, удача будет благоволить нам. Благодарю за помощь, Умфи.

Вот и всё. Моё выступление подошло к концу. Зрители если не рукоплещут, то хотя бы не закидывают помоями и не гонят пинками со сцены. Дальнейший сценарий угадать несложно, а потому он уже не представляет интереса. На второй акт я не останусь. Пусть эти умники и Рандарелл ищут своего таинственного злодея, умевшего зачаровывать глину и сводившего людей с ума. Вопросы типа «кто он?», «зачем это делает?» и «каким образом?» уже не разжигали во мне любопытства. Угли погасли. А мне пора домой. Вот только в чей дом я вернусь?

- Рандарелл рассказал мне о твоей способности, - произнёс Осветитель, когда я уже и не надеялась более услышать его обращения. – Не прочь продемонстрировать нам его?