Шесть с половиной ударов в минуту (СИ)

- Думаете, он хочет вселить в людей страх? – спросила я.

- Нет. Думаю, он хочет показать нам, насколько он хитёр и ловок, а мы – беспомощны и ничтожны.

- Зря он недооценивает Лангзам, - гневно сжимая кулаки, выдавил Рандарелл. – Его смелость граничит с глупостью.

- Он чует, что мы бродим в потёмках, и насмехается над нами из мрака, - изрёк Осветитель.

При этом он не выглядел ни расстроенным, ни раздосадованным, ни рассерженным. Как будто всё было под контролем. И это притом, что у них под носом свершалось преступление за преступлением, и всё, что могли представители уважаемого ордена, - это метаться с улицы на улицу, не в силах поймать даже тень виновника. Поразительное хладнокровие! Я почувствовала, как растёт моё уважение к Саратоху.

Велев Рандареллу не задерживаться на улицах, Осветитель удалился. Работы у него в этот день было много.

- Иногда мне кажется, что у него есть какой-то план, - глядя в спину наставнику, проговорил юноша. – Или он делает вид, что есть, чтобы остальные не падали духом.

- Значит, вы не знаете, что искать? – подвела я итог. – Бродите в потёмках, как он сказал.

- Ага. Ищем лампу в тёмной комнате.

- В тёмной красной комнате?

- Нет. К чему ты это сказала?

- Не знаю. Вспомнилось тут… - я замолчала, пытаясь воскресить в памяти подробности. – А вы обычные пещеры осматривали?

- Обычные?

- В которых нет красной глины.

- Нет, - мой друг передёрнул плечами. – Зачем? Представь, что ты демон и хочешь напакостить людям. Если ты умеешь заговаривать благородную породу и живёшь, скажем, среди известняка, зачем ты будешь тащиться в другую пещеру за красной глиной?

- А если ты демон, который не умеет заговаривать ничего, кроме красной глины?

- Живёшь среди известняка и почему-то заговариваешь только красную глину?

- Ладно, убедил, - сдалась я, отмахиваясь от глупого совпадения. – Так у тебя найдётся время, чтобы угостить меня? Я умираю с голоду.

(1)Считается, что первые ругательства появились в качестве волшебных слов-оберегов от нечисти из-за силы, которую люди вкладывали в слова. Когда кто-то ругался, остальные пугливо озирались в поисках нечисти.

(2)Rara avis (лат.) – редкая птица. Культ, в который принимают людей, поддерживающих Спустившихся.

(3)В местной популярной азартной игре два-семь – это комбинация костей, означающая одновременно неудачное и удачное стечение обстоятельств. Двойка заметно отбрасывает игрока назад, а семёрка, наоборот, продвигает вперёд. Что получается в итоге – положительный ход, отрицательный или без изменений – зависит от предыдущих ходов и количества очков игрока.

========== Глава 6 ==========

Глава 6.1

Вопрос-ответ

Голова ребёнка имеет тенденцию наполняться мириадами вопросов, которыми потом забрасываются взрослые, как камнепадом при оползне. Откуда в глазах берётся вода и почему она такая солёная? И означает ли это, все моря состоят из слёз? Кто объедает луну и заменяет её на новую, точно такую же, которая потом тоже мельчает и пропадает? Почему волосы растут от корней, а не от кончиков? И многие, многие, многие другие.

Нахиирдо не была исключением. Вопросы залетали в её головушку десятками на дню, как стайка любопытных птичек. И все они нужны были для того, чтобы ребёнок научился понимать окружающее. У некоторых народов Клепсидры бытовало мнение, что мир вокруг – безумен, а человек, дабы не сойти с ума, постепенно учится приспосабливаться к его ненормальности. И механизм этот закладывался ещё в детстве и заключался в создании некой ментальной преграды между личностью и реальностью. Человек видит мир через призму собственного субъективизма, и с каждым вопросом ребёнок добавляет новый кирпичик в эту невидимую стену. Насколько эта теория правдива, никто наверняка не скажет, но она продолжала жить и носила гордое название «замутнённого отражения».

- О! Гигантский летающий кузнечик!

- Это саранча.

- А куда бежит этот зайчик?

- Его хотят съесть. А он этого не хочет.

- А почему он сам не съест того, кто хочет его съесть?

- Слишком маленький и слабый.

- А почему грибы не такие большие, как деревья?

- Потому что грибы – не деревья.

И так каждый день. Обычно Нахиирдо получала ответы на свои вопросы, хотя не всегда понимала их в силу возраста. Но ей никогда не отказывали в объяснениях. В этом её отец придерживался определённого мнения: то, что девочка могла узнать, приложив собственные усилия, он оставлял ей для самостоятельного изучения, но вопросы, на которые ребёнок не в состоянии ответить, разъяснялись без промедления.

Но был вопрос, на который Сайтроми не ответил.

Нахиирдо быстро впитала веру отца, что всё должно исчезать, дабы уступать место новому. Так цветы на поле вянут, чтобы потом на их месте выросли другие. Но теперь иное мучило малышку: а зачем они вообще появляются? Почему ромашки, гвоздики, пионы так упорно тянутся к небу, а заяц – спасает себя от острых зубов голодного зверя, если рано или поздно их жизнь прекратится? Неужели они не знают, что должны уступить место новым поколениям?

- Зачем нужно жить?

Сайтроми уставши посмотрел на Нахиирдо, смирившись, что от её вопросов никуда не деться.

- Тебе нравится, что ты живёшь? – спросил он.

- Да.

- Тогда живи и радуйся этому.

Его ответ не удовлетворил детское любопытство. Девочке, может, и нравилось жить, но кто-то, например, деревья или грибы, не задумывались над этим. Но всё равно жили.

- Всё же… зачем нужно жить?

- Закон сохранения энергии. Энергия ниоткуда не возникает и никуда не исчезает, а лишь переходит из одного вида в другой или от одного тела к другому.

Нахиирдо сделала умный вид и важно покивала головой. И какое-то время не возвращалась к вопросу. Конечно, ей же нужно было показать, какая она понятливая! Но эта роль не приносила удовольствия, потому что вопрос так и остался нерешённым и не давал девочке покоя. Поэтому спустя пару дней она задала его вновь.

- Я не поняла, - призналось дитя. Сайтроми знал это, потому и издевался над дочерью сложными формулировками: проверял степень её любопытства.

- Энергия похожа на ветер – такая же невидимая. Всё вокруг носит в себе энергию. Она есть и в тебе, и во мне, и в деревьях, и в земле, и даже в ветре. После того, как кто-то умирает, энергия остаётся. Она не может исчезнуть, поэтому снова становится чем-то.

Впоследствии, выуживая этот разговор из закоулков памяти, Нахиирдо с улыбкой думала, что более прозаичного и вместе с тем реалистичного ответа не придумать. И что там рассуждения философов и стихоплётство поэтов, пытавшихся найти смысл жизни? Великие цели, поиск любви, продолжение рода… А её отец просто сказал, что энергии некуда деваться, потому те же философы и поэты и вынуждены существовать.

Получив метафоричное объяснение, маленькая Нахиирдо не успокоилась. В её воображении родилось ещё больше вопросов.

- А кому ты уступишь место, когда умрёшь?

- Я не могу умереть.

- Ты не уступишь место другим? Почему?

- Энергия перерождается внутри меня и не нуждается в новой форме.

Если Нахиирдо и поняла смысл его слов, то лишь на интуитивном уровне.

- То есть… Ты навсегда останешься собой? А ты хотел бы стать чем-то ещё? Деревом или грибом?

Сайтроми не произнёс ни слова, только смотрел куда-то поверх головы дочери.

Глава 6.2

Невиновные виновные

Ощущение некой предрешённости событий охватило меня в тот самый момент, когда мой добрый друг сообщил мне счастливую и одновременно тревожную новость: служители ордена нашли, за что зацепиться. Таинственные заклинатели глины (а их было несколько) обитали в безымянной пещере недалеко от города. Никто бы и не подумал на это неприметное естественное подземное образование, если бы не представители ордена Фассето, за пару дней из дремлющих ленивцев превратившиеся в опытных гончих. Людей в самом младшем ордене Lux Veritatis было достаточно, чтобы забраться в самые мыслимые и немыслимые уголки, а потому они быстро раскопали под глиной следы… образно выражаясь. Это была отличная новость, и Рандарелл весь светился от предвкушения. При этом он не забыл как бы между делом обронить, что виновными оказались демоны, как мальчик и предсказывал. Ещё одна маленькая победа его убеждений. Ими были Скууфты – вероятно, те самые, о которых предупреждала Тигоол. Если верить поверхностному осмотру, в их маленькой пещере нет глины, только бурый известняк и «что-то ещё», как нетерпеливо выразился Рандарелл.