Воробушек по имени Лиз (СИ)

Заиграла музыка, Лиз запела, пропуская через себя воспоминания прошлого, когда-то чуть не уничтожавшего ее мечту.

Я была сломлена, а крылья обрезаны.

У меня был голос, был, но я не могла петь.

Вы сводили на нет мои попытки подняться,

И я трепыхалась на земле.

И вроде песенка спета моя — черта подведена…

У меня был голос, был, но я не могла говорить,

Ты меня сдерживал.

Теперь я борюсь за то, чтобы взлететь.

Но внутри нас всё кричит, а мы пытаемся это скрыть,

Мы держимся изо всех сил, хотя и не можем отрицать,

Что это съедает нас живьем, о-о, съедает нас живьем.

Да, внутри нас всё кричит, а мы пытаемся это скрыть,

Мы держимся изо всех сил, но я не хочу умирать, нет,

Я не хочу умирать, я не хочу умирать.

Мне все равно, если я не попадаю в ноты.

Я нашла себя в своих мелодиях,

Я пою ради любви, пою для себя.

Я кричу, словно птица, выпущенная на свободу.

Нет, мне все равно, если я не попадаю в ноты,

Я нашла себя в своих мелодиях,

Я пою ради любви, я пою для себя.

Я кричу, словно птица, выпущенная на свободу.

И вот я лечу, я беру высокие ноты.

У меня есть голос, есть, услышьте мой рев сегодня!

Ты меня сдерживал,

Но я сражалась отчаянно.

Но внутри нас всё кричит, а мы пытаемся это скрыть,

Мы держимся изо всех сил, хотя и не можем отрицать,

Что это съедает нас живьем, о-о, съедает нас живьем.

Да, внутри нас всё кричит, а мы пытаемся это скрыть,

Мы держимся изо всех сил, но я не хочу умирать, нет,

Я не хочу умирать, я не хочу умирать.

Мне все равно, если я не попадаю в ноты.

Я нашла себя в своих мелодиях,

Я пою ради любви, пою для себя.

Я кричу, словно птица, выпущенная на свободу.

Нет, мне все равно, если я не попадаю в ноты,

Я нашла себя в своих мелодиях,

Я пою ради любви, я пою для себя.

Я кричу, словно птица, выпущенная на свободу.

Музыка затихла, зал взорвался овациями. Опомнившись после исполнения, она, не веря своим глазам, смотрела на зал, вставший перед ней. Овации продолжались несколько минут, Лиз тихо благодарила зрителей на двух языках, а затем продолжила концерт еще уверенней, чем прежде.

В самом конце она спела Step by Step, À quoi ça sert, Hero и La Lettre.

Уйдя со сцены, ее вызвали на бис. Лиз знала, что хочет исполнить. Поднеся микрофон к губам, она сказала:

— Спасибо. Вы за-ме-ча-тель-ные! — зал завопил. Лиз рассмеялась от счастья. — Я хочу спеть песню… Песню, которую я посвящаю своим поклонникам. Она выражает всю… любовь, всю мою благодарность Вам за то, что позволили мне стоять здесь, на этой сцене, и петь для Вас. Сегодня… я хочу посвятить ее Вам!

Лиз пела со слезами на глазах, с такой выразительностью, с какой никогда не исполняла эту песню.

За все время, что вы поддерживали меня

За всю правду,

которую вы заставили меня увидеть

За всю радость, что вы принесли в мою жизнь

За все ошибки, что вы исправили

За каждую мечту, которую вы осуществили

За всю любовь, которую я нашла в вас

Я всегда буду благодарна

Вы — те, кто поддержал меня

Никогда не позволяли мне упасть

Вы — те, кто прошел со мной через все это

Вы были моей силой, когда я была слаба

Вы были моим голосом, когда я не могла говорить

Вы были моими глазами, когда я не могла видеть

Вы видели лучшее, что было во мне

Поднимали меня, когда я не могла встать

Вы подарили мне веру, ведь вы верили

Я такая

Потому что вы любили меня

С этой песней концерт подошел к концу. Лиз смеялась, плакала, шутила, выворачивала себя наизнанку во время его. И зал ее принял. Она была очень уставшей, но такой счастливой! Ей хотелось петь, танцевать, никогда не уходить со сцены. Только там, ей казалось, она была самой собой, без ограничений, без ненужных правил и различий. Там была ее территория. Она могла делать всё, что ей захочется. И она делала!

Она не шла в гостиную Гриффиндора, она летела. И, почти долетев, столкнулась с кем-то у самого входа. Этим кем-то оказался Седрик.

— Привет, — смущенно начал он.

— Привет, — улыбаясь во все тридцать два зуба, поздоровалась Лиз.

— Ты была… прекрасна сегодня! Просто невероятна! Вот, — он протянул перед ней букет цветов.

— Спасибо, — искренне поблагодарила его девочка.

— То есть, ты всегда прекрасна… И невероятна… А не только сегодня… Мне очень понравился концерт, — совсем смутившись, ответил парень. — Тебе, наверное, пора.

— Да… — парень развернулся, чтобы уйти. — Седрик? — позвала его Лиз.

— Да?

Девочка подошла к нему, встала на носочки и поцеловала в щеку.

— Еще раз спасибо, — сказала она и скрылась за картиной Полной Дамы.

***

— Э-ге-гей! — раздались крики, как только Лиз вошла в гостиную.

— А ну-ка, берите ее на руки, сейчас будем качать! — крикнул Сириус. И он вместе с Джеймсом, близнецами и Гарри стали подкидывать ее в воздух.

— Ой, отпустите меня на землю! — смеясь, попросила Лиз.

Почувствовав твердую почву под ногами, она сказала:

— Фред, Джордж, я вас люблю! — и поцеловала одного и второго в щеки.

— А нас? — обиженно спросил Сириус.

Лиз рассмеялась и расцеловала всех в комнате. Вечер продолжился… Пока всех не разогнала профессор Макгонагалл.

***

— Откуда цветы? — спросила Гермиона, когда девочки готовились ко сну.

— Подарили, — загадочно произнесла Лиз.

— Кто?

— Один человек, — уклончиво ответила Лиз, рассмеявшись от удовольствия.

— Тот, о ком я думаю?

— Не понимаю, о ком ты, — улыбнулась Лиз и легла спать.

В это же время в другой части замка. Спальня пуффендуйцев.

— Какой же я дурак, Стив! — сокрушался Седрик.

— Ну, перестань! Как все прошло?

— Ужасно! Я протянул ей цветы, что-то промямлил невнятное… Как первокурсник какой-то, честное слово!

— А она?

— Она еле сдерживалась, чтобы не засмеяться!

— Плохо дело.

— Но потом она меня поцеловала в щеку.

— Вот! Начало положено, — бодро заявил Стив.

— Ты думаешь? — обреченно спросил его друг.

— Уверен! Но я все равно не понимаю…

— Что именно? — всполошился Седрик.

— За тобой готовы бегать толпы девчонок. Даже француженки по тебе вздыхают. А ты выбрал эту рыжую, которая, к тому же, тебя игнорирует.

— Вот, поэтому она мне и нравится! Она не вешается мне на шею потому, что я Седрик Диггори. Я для нее не чемпион, не звезда, а обычный парень. Она ставит себя наравне со мной. Не дает мне поблажек.

— Значит, будем ее покорять! Вот увидит, как ты расправляешься с драконом, и тут же влюбится!

— Перестань, — рассмеялся Седрик. — Давай лучше спать.

На следующее утро Лиз проспала завтрак. Проснувшись около одиннадцати часов, первое, что она увидела, были цветы. Улыбнувшись, она подумала о Седрике, вспомнила его вчерашние слова и не смогла сдержаться, чтобы не рассмеяться в голос. Кажется, всё налаживается! Потом она вспомнила вчерашнюю вечеринку в гостиной, вспомнила, как его подкидывали, как она хохотала с Гарри над танцем близнецов. Гарри! У него же через две недели первое испытание! Надо возвращаться обратно во все это действо! Пусть она и дала Грюму фору, сейчас она была намерена догнать соперника. И, первым делом, надо расспросить Гарри обо всем, что она пропустила, начиная со встречи с Хагридом.