Гробницы Атуана

инесены в жертву Богам-Братьям — важный обряд, и присутствие на нем Первой Жрицы было обязательно. Потом наступило новолуние, и церемонии тьмы должны были быть исполнены перед Пустым Троном. Арха надышалась наркотических паров от растений, горевших на медных подносах, и в одиночестве, одевшись в черное, танцевала перед Троном. Она танцевала для духов умерших и нерожденных, и духи столпились вокруг нее в воздухе, следуя поворотам ее тела и плавным, уверенным движениям рук. Она спела песни, слова которых не были понятны смертным и которым научила ее Тар. Хор скрытых за двойным рядом колонн жриц повторял слова за ней, и воздух в огромном полуразрушенном зале гудел от голосов, словно собравшиеся духи повторяли молитвы снова и снова.

Божественный Король, что правил в Авабате, не присылал больше узников, и Архе перестали сниться кошмары о тех троих, давно уже мертвых и похороненных в наскоро вырытых могилах в необъятной пещере под Монументами. Она набралась храбрости и вернулась в подземелье. У нее просто не было другого выхода — Первая Жрица должна входить в свои владения без страха.

Спускаться в люк в первый раз было тяжело, но в общем все оказалось не так страшно, как она себе представляла. Она так хорошо подготовилась к этому путешествию, что когда спустилась во тьму, была почти разочарована тем, что в подземелье нечего бояться. Да, могилы были здесь, но она их не видела; она вообще ничего не видела. Тьма, тишина… Вот и все…

Она стала каждый день навещать подземелье, спускаясь в него через люк в комнате за Троном, пока досконально не познакомилась со всей окружностью пещеры. Она никогда ни на шаг не отходила от стен — она знала, что если решит пересечь пещеру напрямик, обязательно потеряет чувство направления и когда дойдет до противоположной стены, не будет знать, где находится. Еще в первое свое посещение подземелья она поняла, что самое главное в темноте

— знать, в какие боковые туннели сворачивать, а какие пропускать. В этом мог помочь ей только точный счет, потому что все туннели ощущались одинаково. Память Архи была хорошо натренирована, и ей было не труднее находить дорогу с помощью осязания и счета, чем другим — с помощью зрения и здравого смысла. Она запомнила все ведущие из Подземелья-Под-Гробницами коридоры, выучила все зигзаги меньшего лабиринта, лежащего под Тронным Залом и вершиной холма. Но в один туннель она так ни разу и не свернула — второй налево от входа под красной скалой, тот самый, из которого, забреди она туда по ошибке, ей никогда не выбраться. Но хотя желание войти в него и познать, наконец, Лабиринт, росло в ней с каждым днем, Арха решила не делать этого, пока не узнает о нем все, что возможно, от своих учителей.

Знания Тар о Лабиринте ограничивались названиями некоторых его залов и перечнем поворотов, необходимых, чтобы добраться до них. Она перечислила их Архе, но при этом ни в дорожной пыли, ни даже жестом в воздухе ни разу не обрисовала ни одного поворота. Сама она ни разу не входила в Лабиринт, и когда