Черно-белая Партугалия...

Я не думая подскочила к игрокам и предстала в самом центре их компании, автоматически сняв свою невидимость и с вызовом возликовав:

- Португалия?! Вы сказали Португалия?!

Ждала ли я ответа? Ну определенно чего-то я ждала, но не того, что увидела на лицах веселой компании. Один явно был разозлен моим подслушиванием, другой, кажется, не понял вообще, что я имела в виду, еще один веселился ситуацией от души. А что я? Я поняла всю серьезность своего поступка. Я почувствовала страх.

- Что это еще такое? – злобно отозвался мужчина, стоявший ближе всех. Он возвысился надо мной, хотя сидя за столом, я не могла бы сказать, что он был так высок. Я оглядела их всех запуганным взглядом.

- Она сказала «пар-ту-гал-ия», - заметил весельчак, - ты хоть знаешь, что это такое? – обратился он ко мне.

- Страна, - тихим голосом ответила я.

- Страна! – все оживленнее восклицал мужчина.

- Девачка, - с явным издевательством обратился ко мне недобрый, - ты влезла в чужой разговор!

- Ты смотрела на себя в зеркало? Ярким сюда нельзя, - отозвался на все это третий, недоверчивый.

- Верно говоришь, Смут.

Они надвигались на меня, смеющиеся, злорадствующие, непонимающие, а я сжималась все больше под их натиском. Я не была яркой, я была просто очень светлой, и зачем я полезла к ним, обдумала бы услышанное в другом мете. Паника возрастала с неимоверной силой, удары сердца шумели в ушах, кажется они говорили что-то еще, но я уже не слышала. Я сбежала.

Так отчетливо увидев и почувствовав их неприязнь, я вылетела на улицу, как ошпаренная, и сразу же попала под дождь. Это был мой первый дождь. И знакомство с ним должно было быть для меня отрадой. Но дыхание никак не восстанавливалось, страх все еще обитал в душе. И он усилился, когда я осознала еще одно обстоятельство. Я оставалась видимой, и вышла я не одна.

- Эй, Партугалия!

3

Я замерла. Страх такой силы был новым для меня чувством. И еще адреналин. Он высвободил мириады нитей нового яркого ощущения, и я никак не могла закрыться, чтобы меня не было видно.

Я обернулась. Мужчина лет тридцати, не более, быстро шел по направлению ко мне. Это был четвертый из уже знакомой мне компании. Однако увидев мой испуганный взгляд, он замедлил шаг и чуть поднял руки, этот жест улавливался без труда – мужчина намекал мне, что не враждебен.

Я чуть пугливо отстранилась, когда он приблизился. Его лицо отличалось от других на темной стороне. Он был не мрачный, не напыщенный различными увеселениями, он был более светлый, чем остальные. Он улыбнулся и протянул руку, я не успела отпрянуть, а он уже чуть касался моей руки, которая нервно накручивала прядь волос из хвоста. Легкое касание, мягкое и теплое, и его шепот:

- Не бойся.

Он потянул мою ладонь вниз, и, когда я выпустила свои волосы, он отпустил меня.

- Я Рикс, а ты?

Я чуть опустила взгляд, наверно со стороны я выглядела испуганной пятиклассницей.

- Ты знаешь свое имя? – задал мне Рикс очередной вопрос.

Я лишь отрицательно покачала головой.

Он в ответ тяжело выдохнул и пробормотал слово, похожее на «мдаам», я отнесла его к простому выражению своего сочувствия.

- Зря ты здесь появилась, - с горечью заметил он, - тебе, как выходцу из светлых, вообще не надо было осязаться на темной стороне.

- Осязаться? – переспросила я.

- Становиться видимой, - пояснил он.

- Я не знала, я не выходец, не думала, что мне сюда нельзя, и я не яркая, я не понимаю, почему они так… - заныла я.

- Не понимаешь? – перебил меня нахмурившийся Рикс.

Я вновь слегка покачала головой.

- Как же ты тогда здесь очутилась?

- Я прошла из светлой половины…

- А кто тебя научил этому?

Я чуть отодвинулась от него.

- Никто…

Мой собеседник нахмурился еще больше.

- Давно ты существуешь?

- Я не знаю, - я припомнила все, что со мной случилось с момента моего пробуждения, - мне сложно улавливать время, кажется, я проснулась пару месяцев назад.

- Месяцев? – переспросил Рикс.

- Но я не уверена, - подытожила я.

Мужчина хмурился еще какое-то мгновение, внимательно разглядывая меня, а потом словно его осенило. Морщины на лбу разгладились, глаза стали удивленными. Очень необычно было наблюдать за такой мимической переменой чувств.

- Бог мой! – выдохнул он, и я уловила тихое восхищение в его интонации, - да ты Отражение! Я редко встречал таких, как ты.

- Я не понимаю… - начала было я, но он вновь меня перебил.

- Ты ничего не знаешь про этот мир, - Рикс обвел рукой окружение, - в твоей памяти только один человек, и только его ты помнишь, и этот человек нисколько на тебя не похож, полная противоположность. Может только за исключением некоторых чувств.

Его слова рождали все больший страх у меня внутри, я не хотела слышать это, однако он видимо знал, что со мной и что может быть с Ли-Энн.

- Я отведу тебя к человеку, который поможет тебе. – Сказал Рикс и похлопал меня по плечу.

- Нет! – я отпрянула и начала искать потоки внутри себя, чтоб скрыть видимость. Ответы вдруг показались мне еще более страшными, чем ситуация на темной улице в баре.

- Не бойся! – повторил мне Рикс. – Не исчезай! Партугалия, доверься мне.

Это было сказано таким теплым тоном, что доверие моментально воспрянуло духом во мне, а страх стал потихоньку утихать.

Я лишь кивнула и вложила ладонь в протянутую руку мужчины. А с неба лил мелкий дождь.

4

Мы долго шли по улицам темной стороны, дождь стекал по моим волосам и одеждам. Рикс курил и молчал, а я просто смотрела вокруг. Вот мы уже и спускаемся в какой-то подвал, там много людей, и все смотрят на меня. Я не яркая, но очень уж светлая для этой половины мира.

Рикс повел меня в самую глубь, к мужчине, очень напомнившем мне один странный сериал, который я знала благодаря жизни Ли-Энн. Он был преклонного возраста, в необычных немного стертых мешковатых одеждах, как если бы он носил эти одежды постоянно, он был главным, видно было сразу. Рикс долго что-то шептал ему на ухо, а этот мужчина, не показывая своего интереса к рассказу, только смотрел мне в глаза. А когда мой знакомый закончил свою тираду, мужчина в мешковатых одеждах кивнул и удалился.

Рикс вновь обратил на меня свое внимание. Он протянул мне руку, дождался, когда я вложу в нее свою ладонь, и потянул за собой. Он вел меня сначала по тоннелю, а потом по маленькому коридору. Открылась дверь, и Рикс легонько подтолкнул меня в каменную комнату, посадил на стул, а сам встал поодаль.

Спустя мгновение отодвинулась скрытая дверь в другой стене, и появился мужчина, которого я уже видела, он поставил кресло напротив моего стула и тяжело опустился в него. Он был старее, чем я решила в самом начале. Его волосы покрыла седина, а игривые глаза обрамляли морщинки. Он лишь слегка улыбнулся и тяжело вздохнул.

- Здравствуй, Партугалия. Мое имя Парит. Я инциарт. Спросишь кто это?

Я покачала головой. Почему-то в тот момент мне было не до ответов, я не хотела знать, словно если я буду спрашивать, что-то случится, что-то очень плохое.

Мужчина кивнул, Рикс закурил вновь, а я так и сидела, и слушала. Слушала странную историю из уст инциарта.

- После смерти от человека остается много. Тело и душа – две субстанции, соединяющие все воедино. Тело, как отголосок жизни, уходит в родившую его землю, душа, как отголосок смерти, отправляется в небесные пути, чтобы потом вновь спуститься на землю и вновь соединиться с новым телом в перерождении. Душа останется прежней, но человек прежним не будет. И тело и душа невинны и чисты в своем конце, потому что для них наступает новое начало. Обстоятельства и эха мироздания формируют из человека того, кем он является. И после его смерти эти значимые части жизни не могут ни остаться с телом, ни уйти с душой. Однако бесследно им пропасть нельзя. Они тоже часть мира. Есть место, которое между концом и началом. Это «Галúа», пространство, где обитают сущности, воспоминания, тени, догадки и выдумки, и все в одном исполнении – в инициации. Все, что ты видишь вокруг себя – это инициация реального мира, она поделена, потому что слишком воинственна. Ни одна инициация не может перейти на другую половину. Есть те, кто следит за хрупким исполнением инициации, за тем, чтобы сами инициации не разрушили свой мир. Мы, люди, специально обученные, способные проходить грани черно-белой инициации, способные бестелесного прикрытия, и знающую всю подноготную данного мира. Мы храним хрупкое равновесие инициации, потому что если ее не станет, то не станет прошлого у мира, и мир не сможет научиться чему-то новому. Однако есть еще одни обитатели «Галúа», очень редкие в силу своей безвременности, ибо они не находятся между концом и началом, они самое олицетворение конца. Отражения.