Колдовская магия

— Мои волосы, Катла! Мои волосы! Что мне делать?!

— Глупая гусыня: он не разглядит тебя в такой толпе. Заверни их в шарфик.

Твердой рукой Катла завязала шарфик вокруг головы Йенны и отступила назад полюбоваться работой.

— Слушай, а выглядит довольно необычно.

— Спасибо, Катла, — поблагодарила Йенна. Потом быстро отвернулась в смущении: — Знаешь, я собиралась спросить о твоих собственных, но слишком занялась собой.

— Моих собственных?..

— Волосах, Катла. Что с ними случилось?

Руки девушки метнулись к голове, потом она улыбнулась:

— Ах, это! Я совсем забыла. Их обрезал вчера отец в качестве наказания и в некотором роде для моей защиты.

— От чего?

— Я залезла на Замок, и парочка истрийцев видела меня. Говорят, они в Совете управления Большой Ярмаркой объявили Скалу священной землей. Мужчин штрафуют за такой проступок, а женщин карают смертной казнью. — Катла безрадостно рассмеялась. — А я стояла там и трясла своими волосами, как будто бросая вызов их дражайшим верованиям.

Йенна задохнулась:

— То есть если тебя поймают, то сразу убьют?

Катла наморщила лоб. До этого момента она практически не смотрела на проблему в таком свете. Покорение горы принесло всего лишь невинное удовольствие. Почти религиозное, если на то пошло. Для нее прикосновение к металлу или камню приравнивалось к молитве, даже пусть обращенной к самой Эльде, а не к определенному божеству. Хотя были и такие, кто утверждал, будто сам Сур приложил руку к ее работе. Но кто возьмется утверждать, какому богу принадлежит Скала? Все казалось нелепым.

— Именно так все и считают.

Йенна ахнула:

— Но, Катла, это ужасно! Тебе не следует гулять по улице. Тебе надо спрятаться.

— Такое поведение только навлечет подозрения. Кроме того, — засмеялась Катла, — посмотри на меня. Как они смогут узнать меня сейчас?

— Я понимаю, но… — Йенна окинула озабоченным взглядом лицо Катлы, — но, о, Катла, твои бедные волосы. Что ты станешь делать с Собранием?

— Это только волосы, Йенна, — быстро успокоила ее — а заодно и себя — Катла. — Это лучше, чем потерять голову.

— Что касается меня, я в этом не уверена.

— Йенна — ты глупая, тщеславная женщина!

— Да. И я ничего не могу с этим поделать. — Йенна взяла Катлу за руку. — Давай позже сходим к кочевникам и поищем ленты и ткани, которыми можно будет украсить твои остриженные волосы. — Она запнулась. — И, может, я там найду что-нибудь, чтобы заставить короля меня заметить…

Голос Йенны упал почти до шепота:

— Они творят магию, эти Потерянные: делают зелья, наводят чары и тому подобное. Марин Эдельсен ходила к ним вчера с Эрно и рассказала Китте Соронсен о множестве амулетов, которые там можно достать.

Катла почувствовала легкий озноб. Эрно и Марин? Она думала, он ею интересуется, а не худышкой Марин Эдельсен. Озноб превратился в отвратительную дрожь. Неужели она ревнует? Конечно, нет, ей вообще безразличен Эрно, так ведь?

— О, смотри, — быстро проговорила Катла, отвлекаясь от неприятных мыслей. — Ворон на главном корабле…

И он действительно там был — огромная черная птица на вздутом парусе первого корабля: ворон, хранитель мудрости и добрый вестник. Мифический хозяин воздуха и путей усопших, сидевший палевом плече Сура и каркавший полезные мысли ему на ухо. Символ и имя их короля.

— Это его корабль, — выдохнула Йенна, — правда, его…

— Доброе утро, сестра. Очень привлекательный головной убор, Йенна. Вполне в йетранском стиле.

Фент неискренне улыбнулся блондинке, потом взъерошил нечесаные кудри сестры. За его спиной Катла углядела Халли и отца, углубившихся в разговор, а еще дальше стоял Эрно.

Она сбросила руку брата.

— Что ты вечно обращаешься со мной как с собакой? — яростно рявкнула она, приглаживая волосы.

— У тебя ведь всегда было сердце дворняжки, сестренка. А теперь ты заполучила еще и подходящую прическу.

— Смотри, чтобы я не укусила тебя за подобное замечание, братец!

— И не подарила пену у рта вместе с водобоязнью?

— Ты так редко моешься, что, думаю, уже поражен этой болезнью.

— Маленькая ведьма!

— Тебя не только за рыжие волосы зовут лисицей, братец.

— Катла! — возмутилась Йенна. — Фёнт, тебе следует извиниться перед сестрой! Катла, тебе тоже.

Катла улыбнулась обоим — без тени раскаяния, впрочем.

— У меня нет сестры, чтобы перед ней извиняться, Йенна, дорогая. Но мне жаль, если наши шутки оскорбили тебя. К тому же ты быстро к ним привыкнешь, когда станешь частью нашей семьи.

При этих словах на лице Фента появилась широкая улыбка, а Йенна рассвирепела. Потом между ними упала тень.

— Добрый день, Йенна. Я рад, что ты присматриваешь за моей блудной дочерью.

— Она помогала мне мыть волосы, господин, — сказала Йенна, мельком поймав суровый взгляд Арана Арансона, потом отвернулась, чтобы встретить встревоженные глаза Катлы.

Аран, заметив переглядывание, жестко улыбнулся:

— Ах да, теперь у нее не так уж много осталось своих волос, чтобы о них заботиться. Так что я сомневаюсь, что она достаточно глупа, чтобы в одиночку бродить по Ярмарке, нарываясь на более высокую плату за непослушание.

Фент быстро парировал:

— Ты же знаешь — если они схватят Катлу, то все эйранцы будут драться за нее, правда, отец?

Аран коротко глянул на него:

— Я бы предпочел, чтобы моя безумная дочь не стала причиной жестокой конфронтации, Фент. Я запрещаю подобные разговоры. Особенно в преддверии Собрания. У короля Врана достаточно проблем и без нашей Катлы.

— Вы имеете в виду выбор невесты? — с готовностью откликнулась Йенна.

— А… ну да, среди всего прочего.

— И вы собираетесь представить ему Катлу на Собрании?

Аран издал лающий смешок.

— В данных обстоятельствах, думаю, нет.

— А ты, Йенна, — послышался глубокий голос Халли. — Твой отец собирается предлагать тебя королю?

Йенна покраснела:

— Я… я еще не уверена.

— Ну, он прибыл сюда, по слухам, чтобы заключить выгодное политическое соглашение. Так что почти наверняка выбор падет на истрийку. Может, на дочь лорда Прионана или на одну из девушек из долины Алтана.

Здесь Йенна издала неразборчивый вскрик и помчалась прочь. Через секунду она уже исчезла из виду, поглощенная толпой людей, пришедших, чтобы посмотреть на корабли.

— Итак, отец, ты думаешь, что лорд Тайхо примет наше новое предложение? Соблазнится ценой?

Фавио улыбнулся, с обожанием глядя на любимого сына.

— А как же иначе, Танто? Мы предлагаем ему единственную вещь, которую не купишь за деньги: доброе имя нашей семьи и все, что из этого вытекает. А его дочери — лучшего из истрийцев, парня, победившего на всех состязаниях Ярмарки и завоевавшего все девичьи сердца вдобавок.

— А ты хотя бы видел ее, отец? Мне бы не хотелось получить уродину или, еще хуже, калеку. — Танто скривился от одной мысли о подобном.

— Успокойся, мой мальчик. Я слышал, она настоящая роза среди женщин. Но ты увидишь ее позднее, когда мы придем делать официальное предложение. И если тебе не понравится девчонка, мы подробнее обговорим условия брака, прежде чем принимать решение. Так подойдет, сынок?

— Замечательно, отец. Я последую вашим советам в этом, как и во всем остальном.

Какой лицемер, горько подумал Саро. Он будет говорить правильные слова и делать то, что ему нужно, как всегда. Он видел, как отец подарил Танто приторную улыбку, которая никогда не доставалась младшему брату, и потом отвернулся и начал смотреть поверх голов на входящие в гавань корабли.

Мерно погружавшиеся весла едва колебали поверхность воды. Какие изящные эти эйранские корабли, с высокими носами и низкими, летящими корпусами. Неудивительно, что эйранцы так часто и так далеко путешествуют по бурным океанам: они не выглядят чем-то посторонним среди водной стихии — прямо стая больших морских орлов, выжидающих время для удара. Неудивительно также, что так много южных лордов собиралось доверить свое состояние этим бродягам и авантюристам, продать северному королю своих дочерей, потому что кто знает, какие сокровища таятся на Дальнем Западе?