Лиловый (I) (СИ)

-- Ничего хорошего, -- отозвался Бел-Хаддат, потом резко свистнул, и его конь сорвался с места, а лошадь Леарзы -- следом, повинуясь стадному инстинкту. Так они вдвоем помчались во мгле неведомо куда, пока ветер не начал стихать. Бел-Хаддат остановился так же внезапно, снова принялся оглядываться.

-- Оторвались, -- разобрал в посвисте ветра Леарза. -- Клянусь небом, у этих идиотов не хватило толку избежать окружения.

-- Что...

-- Это и был их план, -- хмуро пояснил Бел-Хаддат, угадав вопрос прежде, чем Леарза озвучил его. -- Разделить нас, чтоб перебить поодиночке. ...Так, местность здесь подходящая.

Он спешился; Леарза, не до конца понимая, что происходит, последовал его примеру. Ворон сноровисто снял с лошади седельные сумки, потом хлопнул ее по крупу, и она умчалась прочь; вконец растерявшись, китаб повторил то же самое, и немаленький мешок со звездами лег на его плечи. Бел-Хаддат быстрым шагом направился в какую-то ему одному ведомую сторону. Потом уже Леарзе открылось, к чему тот стремится: пыль от бури окончательно улеглась, и перед ними открылась огромная скала, почти гора, с крутыми склонами: с первого взгляда казалось, что на нее невозможно забраться, но потом они обнаружили единственное более или менее пологое место.

-- Иди вперед, -- велел Бел-Хаддат, продолжая то и дело оглядываться. Леарза послушно пошел, а когда обернулся, чтобы посмотреть, поднимается ли за ним его спутник, обнаружил и причину беспокойства последнего.

Они быстро приближались к скале, и их было много, не меньше двух сотен; Леарза поневоле ускорился и буквально взлетел на вершину, принялся лихорадочно озираться. В следующее мгновение поднялся и Бел-Хаддат. Теперь его план был окончательно ясен китабу: взобраться на эту скалу достаточно трудно, и вдвоем можно будет отбиться от большого числа врагов. И пусть с ними нет ни одного Одаренного... хотя если среди одержимых есть мариды?

-- Чего стоишь столбом, -- буркнул Бел-Хаддат, так и стоявший у единственного возможного места подъема. Леарза спешно сунулся в свой мешок и схватил сразу несколько звезд; ему понадобилось выждать совсем немного, вот уже одержимые с улюлюканьем подбежали к скале, когда он с силой швырнул свои звезды прямо в толпу.

Оглушительный грохот раскатился по хамаде. Леарза потянулся за следующей порцией; Бел-Хаддат тем временем уже пустил свои клинки в ход. Если бы китаб не был в то время занят, он бы, пожалуй, напугался до колик: противник Бел-Хаддата расплывался в воздухе, словно неясная тень, то и дело норовил ускользнуть из поля зрения, но Ворон уверенно ловил его раз за разом, и Леарза не видел, что глаза его закрыты.

Когда Леарза кинул в противника третью порцию звезд, Бел-Хаддат уже снес своему сопернику голову и остановился; одержимые скалились на них снизу вверх, но штурмовать скалу пока не спешили.

-- Необходимо собрать остальных, -- спокойно произнес Ворон. -- Ты можешь как-нибудь запустить свою звезду в небо?

-- Запустить... точно, -- сообразил Леарза. -- Да, могу, только мне понадобится немного времени...

-- Давай, запускай. Потом, возможно, придется запустить еще одну.

-- А...

Бел-Хаддат зыркнул на него своими холодными глазами, и Леарза смешался, послушно полез в свой мешок, в котором у него отыскалась и сигнальная звезда, запускать ее надо было с осторожностью, и для того у нее был длинный запал; китаб повозился, устанавливая ее чуть поодаль, поджег шнур и отбежал в сторону. Безумцы тем временем вновь полезли атаковать, но Бел-Хаддат расправлялся с ними, и тела падали со скалы. Леарза подумал: да Ворон бы и в одиночку справился. И где только он так научился владеть мечом? Леарзе казалось, такая степень мастерства может быть достигнута только спустя много-много лет обучения, а ведь Бел-Хаддат выглядел так, будто ему не больше тридцати: должно быть, начинал учиться еще в глубоком детстве.

Наконец сигнальная звезда взмыла в серое небо с оглушительным свистом; она поднималась и поднималась, а потом вдруг бахнула, разлетелась над ними настоящим фейерверком. Последние искры угасали, когда Бел-Хаддат расправился с последним безумцем и остановился.

-- Недурно, -- вдруг сказал он. Леарза вскинулся, недоуменно посмотрел на него. -- И много таких у тебя с собой?

-- Еще пять, -- растерянно пояснил китаб. До него дошло, что Бел-Хаддат хвалит его; хвалит. Это было так странно, что Леарза поначалу и не поверил вовсе.

Ворон ничего на это не сказал, продолжая оглядываться по сторонам. С их высоты было далеко видно, но все же хамада в этом месте была вся изрыта, загромождена кривыми изъеденными ветром скалами, и что угодно могло скрываться между ними, недоступное взгляду.

Время шло. Солнце стояло в зените; Ворон поправил бурнус, убрал вывалившуюся прядку темных волос под хадир. Леарза решился присесть рядом со своим мешком.

-- А если они не придут? -- спросил он.

-- Тогда мы отправимся искать уцелевших, -- отозвался Бел-Хаддат. -- Я, впрочем, не верю, что хоть кто-то из Одаренных мог погибнуть. Северные стражи -- другое дело, но они знали, на что идут.

-- Может, надо отправиться уже сейчас, -- неуверенно предположил Леарза. -- Вдруг кому-то из них нужна помощь?.. Я понимаю, от меня толку немного, но ты...

-- А вот и первые умники, -- прервал его Ворон и махнул рукой. Леарза даже вскочил со своего места.

И действительно между скалами показался конный отряд. Во главе его ехал здоровый ассахан в расшитой тюбетейке, по которой его можно было узнать издалека: Абу Кабил, радостно признал Леарза. Рядом с ним он разглядел и Алию, по-прежнему в платке, закрывающем ее лицо, но ее женскую фигуру трудно было не узнать. Следом за ними ехали, по всей видимости, остальные Северные стражи. Абу будто выглядывал что-то и, заметив фигуры двоих человек на скале, рассмеялся и замахал руками.

-- Запускай вторую, -- сказал Бел-Хаддат. Леарза замешкался, но все же послушно достал новую сигнальную звезду и повторил свои действия. Абу Кабил уже взобрался на вершину скалы, когда вторая звезда взмыла в небо и разорвалась там с треском.

-- Потрясающая идея! -- заявил Абу, хлопнув Леарзу по плечу с такой силой, что хлипкий китаб еле удержался на ногах. -- Только было ее величество захотела устроить спор по поводу того, в какую сторону нам ехать!

Алия громко сердито сплюнула, пронзила кузнеца яростным взглядом.

-- Но остальных здесь нет! -- возразила она. -- Ни одного Одаренного! Что, если кто-то из них оказался окружен и погиб?

-- Да ведь пророчество гласит, что они сначала сразятся с темным богом, а потом пусть делают что хотят, -- беспечно отозвался Абу.

-- Еще шестеро всадников, -- прервал их перепалку один из стражей, указав куда-то вниз. Леарза взволнованно подскочил к краю небольшой площадки и увидел небольшую группу конников, о которой и говорил воин; с радостью он различил ехавших впереди Хансу и Искандера.

-- А вот и Одаренные! -- возвестил он.

-- Но Одаренного Мубаррада нет! -- воскликнула Алия. -- И с этим остается только двадцать два моих человека!

-- Подождем, -- коротко произнес Бел-Хаддат.

Они ждали еще сколько-то, и Ворон уже собирался, кажется, велеть Леарзе выпустить третью сигнальную звезду, когда зоркий Абу углядел новый маленький отряд; под белым хадиром обнаружилось смуглое лицо Острона, и вскоре тот уже стоял на вершине скалы, на которой уже все они не помещались, и Северные стражи вместе с Алией спустились к подножию. Острон был серьезно обеспокоен.

-- Элизбар, Лейла, Сунгай и еще семнадцать стражей, -- подсчитал он. -- Двадцать человек!

-- Запускай еще одну, -- сказал Ворон Леарзе. -- И если потом они не объявятся, мы пойдем на поиски. ...Ты согласен с этим, сын Мавала?

-- Да, -- кивнул Острон. -- Это была хорошая идея, Бел-Хаддат. Если бы не звезды Леарзы, мы бы так и потерялись. И... меня волнует Сунгай.

-- Подождем еще, -- предложил Леарза, -- Сунгай ведь сильный боец, не может быть, чтоб с ним что-то случилось.